Организатор концерта - Анатолий Простаков. История закрытого концерта Гребенщикова в Жёлтых Водах Ноябрь 1982 года. В комнате общежития МИФИ Борис Гребенщиков дает небольшой концерт. Среди гостей Андрей Макаревич и Александр Башлачев. Желтоводец Анатолий Простаков, приехавший навестить сына, который, кстати, был организатором концерта, знакомится с молодым музыкантом и приглашает его выступить в Желтых Водах. БГ соглашается и дает свой номер телефона. «Звони, — говорит, — приеду весной». Простаков звонил. Почти каждую неделю. И вот, в один из мартовских дней 1983 года ему приносят телеграмму: «Еду. Встречай в Днепропетровске»… - А принесли мне телеграмму, когда самолет был уже там! Как потом выяснилось, телеграмма попала в КГБ. Так вот, они думали, что я уже не смогу его встретить, — взволнованно рассказывает Анатолий Простаков почти 30 лет спустя. – Хорошо, что у меня машина была. Мы с Володей Борщевым срочно выехали. Часов 11, наверное, было ночи. А перед отъездом я предупредил жену: если Борис позвонит, чтобы сказала, что мы выехали за ним. Так и получилось. Борис догадался — из аэропорта поехал на центральный почтамт, позвонил. Около часа ночи желтоводцы добрались до Днепропетровска. - Приезжаем мы, смотрим: сидит на лавочке молодой человек в черной легкой куртке. Спит. Возле него стоит гитара в чехле. Ничего больше с ним не было. «Боря, — говорю. – Это ты?» Самое интересное, что было это в мой день рождения – 29 марта. Хорошо, что отметили еще утром, — посмеиваясь, вспоминает Анатолий. Он, на тот момент сотрудник ЦНИЛа, на общественных началах был диск-жокеем модной по тем временам в Желтых Водах дискотеки, которая размещалась в бывшем кинотеатре «Мир». К проведению досуга организаторы дискоклуба – люди творческие и музыкально развитые (среди них: Юрий Холмогорский и Владимир Борщев — от ред.) – подходили ответственно и креативно. Для каждого вечера составлялась своя программа, здесь можно было услышать музыкальные новинки. И, заметьте, Интернета тогда и в помине не было. Дискотека имела название «Между шляпой и башмаками» и в свое время заняла третье место в области, несмотря на недоумение партийных деятелей по поводу этих самых «шляпы» и «башмаков». «У нас дискотека была не просто для того, чтобы подрыгали ногами, — говорит Простаков. – Мы старались приобщать людей к какой-то культуре». Искреннее желание приобщить желтоводцев к творчеству Гребенщикова оказалось не таким уж простым и безобидным для воплощения. - Ты знаешь, что он «запрещенный»? – Первым делом спросил Николай, секретарь партийной организации ВостГока (к/т «Мир» тогда состоял на балансе предприятия — от ред.), когда зашел вопрос о концерте. – Ну, ладно, я позвоню Петренко (начальник отдела культуры, — от ред.). Мы прослушаем его и решим. После пары песен в исполнении БГ вердикт Петренко был однозначен: «Я этого не понимаю. И народ этого не поймет». Парторг Николай было заступился. «Но дома вы мне не запретите концерт проводить!» — возмутился Простаков. Условие было одно: чтобы никто об этом не знал. Так состоялся первый в Желтых Водах концерт Бориса Гребенщикова. Прошел он на квартире у Простакова, где 17 «избранных» внимали творчеству БГ – тогда еще мало кому известного талантливого, очень оригинального и в то же время внешне очень скромного, худощавого молодого автора и исполнителя песен. Анатолий на этом не остановился. На следующий день он заявил парторгу, что больше заниматься дискотекой не будет. «Ну, что с тобой поделаешь? Ладно… Под твою ответственность. И чтобы люди все были известные тебе лично», — согласился Николай. Второй концерт все-таки состоялся. Все было очень скромно и таинственно. Каждого зрителя Анатолий Простаков проводил и рассаживал лично. Было их около 30 человек. В «Мире» Борис исполнил около десяти песен, которые были записаны на бобинный магнитофон «Маяк-203» — лучший магнитофон 2-го класса на то время. Каждую песню БГ комментировал. «Очень хороший концерт получился!» - с удовольствием вспоминает Простаков. Билеты на обратный путь Гребенщикову «достал» парторг Николай. Впоследствии Простаков с Гребенщиковым переписывались некоторое время. Как оказалось, Бориса после поездки в Желтые Воды беспокоили из КГБ и даже временно ограничили в передвижении. С тех пор желтоводцы, Простаков и Борщов, еще пару раз встречались с Гребенщиковым на его концертах. По словам рассказчика, Борис не забыл их, был рад встрече и воспоминаниям. Записанное после концерта интервью с Гребенщиковым у А.Простакова хотели купить, но он категорически отказался: «Пусть оно останется в моих Желтых Водах». Людмила НОВОШЕВСКАЯ, ИА «Имеется мнение» http://www.mnenie.dp.ua/2012/10/10/istoriya-zakrytogo-koncerta-grebenshhikova-v-zheltyx-vodax/ Интервью с Борисом Гребенщиковым. Анатолий Простаков и Владимир Борщёв (расшифровка не полная, слушайте запись) Анатолий Простаков: Борис, расскажи об образовании группы «Аквариум». Обычно группы долго не держатся. Та же московская группа «Воскресенье» трижды распадалась и собиралась, а у тебя, насколько известно, очень постоянный состав. Как тебе удается сохранить такие отношения? Борис Гребенщиков: Группа «Аквариум» возникла в 1972 году как прямой выход из какого-то озарения, когда я понял, что если я хочу петь песни, которые доходили бы до людей, трогали бы их и меня самого, нужно петь их не по-английски, а по-русски. В то время все пели чужие вещи и даже свои писали по-английски. Я приехал из каких-то гастролей и понял, что надо писать свои песни, и начал набирать группу. В течение года я набрал состав, с которым можно было работать. А почему мы держимся все вместе так долго, пожалуй, потому что перед нами всегда стояла очень далекая задача впереди: когда-то мы чего-то добьемся. А пока мы этого не добились, мы будем играть так, чтобы доставлять удовольствие себе и тем друзьям, которые нас слушают. У нас никогда не было прагматических целей, поэтому мы до сих пор и живы. Анатолий Простаков: Расскажи о себе немного. Как сложился твой путь? Борис Гребенщиков: Да что рассказывать? Я, по глупости, поддался на уговоры своей матери и занимался математикой: окончил математическую школу — лучшую в Ленинграде, потом пошел в Университет прикладной математики. Учась там, я начал понимать, что то, чем я занимаюсь помимо стен университета, то есть музыкой, меня интересует несколько больше, чем то, чем я занимаюсь в стенах. Чем больше я учился, тем больше я это понимал. Я осознал, что прикладная математика меня не интересует вообще, что мне интересна музыка и все, что с ней связано. Потом, после окончания университета, поработал немножко социологом, а затем перешел на специальности, которые оставляют больше времени для музыки, которой занимаюсь и до сих пор. Борис Гребенщиков: Концерт в Желтых Водах. Март 1983г. Анатолий Простаков: Борис, мы слышали тебя в сольном исполнении, с акустической группой, электронной и джазовой. Что тебе ближе? Борис Гребенщиков: Для того чтобы делать что-либо одно, нужно уметь делать все. Так получилось, что мне интересно делать и то, и другое, и третье, и четвертое. Дело в том, что все это – музыка. Я не отдаю предпочтения какому-то одному жанру. Как я уже говорил, это то же самое, что ехать на велосипеде или ехать на мотоцикле, или гоночном автомобиле, или грузовике, или в троллейбусе. Хотя по виду это все очень разное, но все равно это — езда. То же самое и в музыке. Анатолий Простаков: Но ведь трудно в разных стилях выступать… Борис Гребенщиков: Нет, это очень легко (улыбается, — от ред.). Анатолий Простаков: Я в том смысле говорю, что во всех своих произведениях ты сам выступаешь автором. Аранжировку своих вещей сам осуществляешь? Борис Гребенщиков: Когда я выступаю как джазовый музыкант, сам стиль музыки – фри-джаз (авангард, свободная импровизация) – он подразумевает, что каждый человек отвечает сам за себя. Конечно, он должен слушать всех остальных, но пишет только свою партию. А в аранжировке всех остальных вещей часто я просто помогаю тем людям, с которыми я играю, т.е. даю им какие-то мысли, говорю, что мне хотелось бы услышать. В принципе, моя идея такова, чтобы дать каждому человеку высказаться. Как правило, нет никакой твердо расписанной аранжировки. Это помешало бы свободе тех людей, которые играют, и моей в том числе. Анатолий Простаков: Борис, мы знаем, что твоя группа принимала участие в фестивале «Тбилиси – 80». Хотелось бы услышать от тебя, как очевидца, об этом событии. Борис Гребенщиков: Это действительно в истории крупная веха, потому что на одной сцене впервые собрались представители рок-музыки со всего Советского Союза. Там была масса талантливых групп, увидеть которые было большой радостью. Ну и для нас это было полезно. И должен сказать, что все, что было в Тбилиси, все недоразумения, которые произошли с «Аквариумом», через четыре месяца были выяснены, были всевозможные извинения… Анатолий Простаков: Писали, что выступления твоей группы вызвало массу споров, недоумения. В чем это выражалось? Борис Гребенщиков: Мы играли то, что теперь называется «новой волной», а в 80-том году большинство стандартно устроенных музыковедов, из которых состояло жюри, и администрация тем более, — они были не готовы к восприятию такого рода музыки. То, что мы играли на «Тбилиси-80», было воспринято как факт крайне непонятный и заслуживающий… Анатолий Простаков: Осуждения?.. Борис Гребенщиков: Ну, по крайней мере, какого-то административного вмешательства, каковое и произошло. Анатолий Простаков: А реакция публики? Борис Гребенщиков: Публика была частично тоже крайне удивлена и частично крайне обрадована, так как среди всех остальных групп мы выглядели чрезвычайно свежо. Анатолий Простаков: Борис, мы слышали, что у вас в Ленинграде есть рок-клуб. Что это такое? Хотелось бы узнать твое мнение о нем. Борис Гребенщиков: Это замечательная организация, которая способствует развитию молодых групп. Раньше, чтобы о музыкантах кто-то узнал, им приходилось преодолевать невероятные барьеры, потому что у них нет аппаратуры для репетиций, просто им негде играть, их никто не хочет слушать… Рок-клуб отчасти этот вопрос снимает. В принципе, любая молодая группа, которая играет, а не делает вид, она может выступить на сцене рок-клуба и показать, что она может. Поэтому для молодых групп – это, безусловно, плюс. Я думаю, что в каждом городе должны быть подобного рода клубы. Анатолий Простаков: Борис, как ты относишься к стилю «диско»? Ведь когда он только появился, говорили, что он умрет через год, а он просуществовал очень долго. Борис Гребенщиков: Судя по реакции совсем молодого поколения, они признают только «диско» и ничего больше. Я думаю, что в этом, в принципе, нет ничего зазорного. Стиль – это только стиль – он не определяет насыщенности внутренней, духовной. В любом стиле могут быть плохие люди, могут быть люди гениальные. Я думаю, что дело не в форме, а в содержании. Чем больше форм, тем лучше: тем больше выбора у творческого человека. Анатолий Простаков: Мне кажется, Борис, что важно, чтобы человек вообще приобщился хоть к какой-нибудь музыке, но рано или поздно он все равно придет к пониманию и джаза. Борис Гребенщиков: Вероятно, да. Хотя люди, выросшие в пятидесятые, начинали с джаза. Очень многие. Для них тем, чем для меня в юности был «Биттлз», был, к примеру, Гленн Миллер. А теперешние люди получают удовольствие от диско, судя по всему. Это естественно, закономерно. Джаз теперь сложен для восприятия, потому что уши уже настроены немножко на другое. Я думаю, что люди приходят не к джазу, а к общему пониманию музыкальной культуры, включая и рок, и джаз, и симфоническую музыку, и авангард… Просто, чем больше человек слушает, тем больше начинает понимать. Так что начинать можно с чего угодно. Людмила НОВОШЕВСКАЯ, ИА «Имеется мнение» http://www.mnenie.dp.ua/2012/10/09/intervyu-s-borisom-grebenshhikovym-30-let-spustya/ Спасибо Илье Богатыреву за наводку!