2013 24 февраля. Радиопередача "Аэростат". No 406. Событие. Справочник

Здравствуйте!
Сегодня время слушать джаз, и, конечно, лучший из лучших. Я имею в виду музыку Чета Бейкера

Как только ни называли Чета Бейкера - и "ангелом" и "золотой трубой"; и сравнивали его с Шарлем Бодлером, Рильке и Эдгаром Алланом По. Он играл на трубе и пел, и снимался в кино - был "Джеймсом Дином, Фрэнком Синатрой и Биксом Бейдербеке в одном лице".

По традиции джаз всегда был музыкой черных; а Чет был классическим белым; и не просто белым, а писаным красавцем, его как-то раз назвали "одним из самых красивых людей своего поколения". И - несмотря на это - играл джаз так, что отец "би-бопа" Чарли Паркер однажды сказал другому отцу "би-бопа" трубачу Диззи Гиллеспи: "Смотри, Диззи, на Западном берегу появился белый мальчик, который тебя сьест".

Когда Чет был мальчиком, его отец - пьющий неудачник, джазовый гитарист, решил, что его сыну нужен инструмент. И, будучи не совсем адекватным, купил ему тромбон, который маленькому Чету было даже не взять в руки. Поняв это, отец обиделся и поменял тромбон на трубу - но даже не стал дарить ее сыну, а просто холодно поставил сверток на пол и ушел.
В юности - чтобы как угодно сбежать от постоянных домашних скандалов - Чет пошел в армию, играл в военных оркестрах, потом демобилизовался, пытался учиться музыке, но не любил формальной музыкальной дисциплины.

Дело в том, что он всегда во всем считал себя первым, ну и не без причин. Дар играть на трубе у него был от Бога, как свидетельствовали все его знакомые. А потом он услышал альбом Майлса Дэвиса "Birth Of The Cool" и ему открылся новый мир. Через сорок лет он говорил: "Я сам не знал, чего я хочу, пока не нашел Майлса".
Вскоре Чет начал играть по клубам. Не прошло и года, как был замечен великими - сам Чарли Паркер взял его к себе в группу; вскоре после этого Бейкер стал играть с Джерри Маллиганом. Наступили 1950-е годы - годы расцвета той музыки, которую мы сейчас называем джаз, и Чет оказался на самой вершине, В 1954 главный джазовый журнал мира "Dawnbit" назвал Бейкера "музыкантом года". Великим трубачом он оставался до конца жизни, и более того - стал иконой стиля "cool".

Стиль "cool", преобладавший на Западном побережье, наверное, требует отдельного пояснения. Саксофонист Тедди Эдвардс объяснял: "Джаз с Востока черный и тяжелый; с запада - белый и легкий".
В Нью-Йорке (в основном черные) джазмены играли напряженный сверхэнергичный "bi-bop"; на западном побережье играли "cool" - романтический и расслабленный. Чем более популярным становился западный стиль, тем более его атаковали музыканты из Нью-Йорка, считавшие его хилым и безжизненным; "одни и те же штампы все время", как говорил Макс Роач Майлсу.
Но музыканты Лос-Анжелеса и Сан-Франциско не подавали вида и продолжали играть свой "cool".

"Cool" - это слово заслуживает отдельного пояснения. Ближе всего - наше понятие "спокойный"; но не совсем это. Поясню на жизненном примере. Когда Чет играл с Маллиганом, они - по отзывам их близких - больше всего на свете ценили эту игру вместе. Но они никогда не позволяли публике это увидеть. Маллиган играл с полусонным видом, глядя куда-то вдаль; Чет играл, глядя в пол.
"Показывать, что тебе что-то нравится - не полагалось, - вспоминал певец Марк Мёрфи, - нужно было, что бы ни происходило, вести себя так, как будто тебе совершенно все равно. Проявлять эмоции было дурным тоном: считалось, что те, кто понимают, и так все поймут". "Cool".

Нот он никогда не знал, но обладал феноменальной памятью и запоминал самые сложные произведения с первого раза. Однажды в юности Бейкер пошел наниматься на работу в один оркестр; перед ним поставили ноты, и оркестр заиграл увертюру из "Руслана и Людмилы" Глинки; Бейкер не имел понятия о классической музыке, и в нотах разбирался едва-едва. Потом Берни Фишер, первый трубач того оркестра, рассказывал: "это было самое невероятное, что я видел в жизни: Первый раз парень едва сыграл две ноты; на второй раз он играл лучше меня. И, что хуже всего, он все время жал на своей трубе не на те клапаны. Этот парень - из другой Вселенной".

"Я хочу все делать по слуху" - сказал Чет позже в интервью газете "Мелоди Мэйкер; "для меня когда что-то звучит правильно, оно и есть правильно. Может быть ноты нужны только тем, у кого плохой слух, или отсутствуют способность к творчеству".
Уолтер Норрис называл его "молодым богом", прибавляя "когда Чету было 22, он просто горел; его ноты были чистым волшебством".
Другие тоже говорили о волшебстве: "я слушал Чета каждую ночь, и он крайне редко повторялся. Я понятия не имею, откуда это в нем бралось".
Как заметил басист Стена Гетца Джон Берр: "Чету было важно не только качество его звука, ему было важно каждый вечер найти своей музыкой новый путь".

Но, говоря о Бэйкере, невозможно политкорректно обойти главную проблему его жизни. В практике человечества много тысяч лет известны снадобья, которые влияют на самоощущение человека. Сьешь или выпьешь чего-нибудь этакого - и вдруг ты уже не такой, как раньше, тебе как-то хорошо внутри и тебе кажется, что ты знаешь что-то, чего не знают все остальные люди.
Впрочем, очень скоро выясняется, что все это пережитое удовольствие ты брал напрокат из неприкосновенного запаса собственной нервной системы. При желании таким образом довольно легко истощить ее до полной непригодности. Но некоторые люди гормонально устроены так, что однажды начав, остановиться не способны.

Видимо, и Чет был из таких. Получилось так, что Чет Бэйкер стал известен не только своей музыкой, но и крепкой привычкой к разнообразным дурманящим веществам. Хотя, если посмотреть - не он один. Практически все велкие джазмена джаза 50-х - Майлс, Паркер, Колтрейн, Монк, Маллиган, Гетц - все употребляли то, что употреблять не полагается. Почти все в какой-то момент прекращали, но к сожалению, многие держались недолго, и все начиналось опять. Впрочем, как замечал большой эксперт в этой области Кит Ричардс, "талант в себя шприцом не введешь".

В итоге получилось, что Чет идеально отвечал типу анти-героя, которого так заждалась буржуазная Америка. Норман Мэйлер писал в своем эссе "Белый Негр": "Американский экзистенциалист - хипстер воображал себя почетным негром. Хипстеры знали, что конформистская Америка обречена на гибель - либо от атомной бомбы, либо от тенденции общества убивать в себе каждый творческий и бунтарский инстинкт, которым дышит человеческая душа. Единственным ответом на это было жить бок о бок со смертью в лице постоянной опасности, развестись с обществом, существовать без корней, отправиться в путешествие без карты под руководством одного только своего бунтующего я".
Примерно этим и занимались Бэйкер с джазменами - да и не они одни, а все, кто претендовал на то, чтобы быть кем-то. В классическом тогдашнем фильме "Бунтарь Без Причины" главного героя, которого играл Джеймс Дин, спрашивают "Ты против чего, парень, бунтуешь?" - а он отвечает: "А что у вас есть?"

Так же и Чет. В его биографии написано, что он "воплощал собой тип красивого разрушающего самого себя бунтаря, живущего без корней, избегающего любой ответственности и не ставящего ни во что никакие общественные нормы; и вел себя так, как будто знает какие-то глубочайшие истины, постичь которые обычному человеку невозможно."
Красиво сказано. Вот только музыка его совсем о другом.

Музыку Чета любили все, но женщины не просто любили его музыку, а обожали его самого на протяжении всей жизни. Началось все с его матери, которая боготворила своего мальчика; продолжилось окружающим любую сцену женским коллективом - и длилось всю жизнь, даже когда зловредные привычки сделали его раньше времени стариком (которого недоброжелатели звали "живым трупом"). Одна девушка сформулировала это просто: "Он был плох, он был опасен, и он был прекрасен"
Может быть, его очевидная непристроенность как-то действовала на материнские инстинкты; а может быть, прекрасные дамы реагировали на то, что не получалось у него в жизни, но было в душе и находило выход в музыке.

А в жизни у него не получалось практически ничего из того, что принято считать важным. У него не было ни близких людей, ни жилья, ни счета в банке, даже своей одежды не было; если кто-то дарил ему что-то хорошее, это либо пропивалось, либо где-то забывалось, либо кому-то сразу передаривалось.
Философия его была проста: "Найди что-то, чем тебе нравится заниматься больше всего на свете, научись это делать лучше всех - и у тебя больше не будет никаких проблем" - и с этой точки зрения у него, действительно, не было проблем.
Под конец жизни он сказал: "Я ни о чем не сожалею и ни за что не извиняюсь. Я никогда не причинил никому никакого зла. Да если на то пошло, я и себе-то ничего плохого не сделал; мне 58, я все еще здесь и все еще играю".

Есть один замечательный фильм про этот период музыки - "Round midnight", рассказывающий про американского джазмена в Париже. И в самом начале этого фильма есть такая сцена: в совсем маленьком кафе, человек на сорок максимум, сидят любители джаза, и герой играет им на саксофоне - и многого стоит выражение лиц слушателей - они слушают, как если бы голос саксофона им, уверенным в том что они обречены жить в вечной зиме, передавал им тайные новости о том, что на самом деле скоро начнется весна.
И если вслушаться, то может быть в этом и есть тайна магии джаза. В бесконечном разливе этих живых нот жители серой полузамерзлой слякоти слышат отражения летнего солнца - и вдруг обнаруживают, что это солнце есть и у них в душе. А что есть в душе, то возникает и в жизни.

Про Чета Бейкера написано много книг, снято много фильмов. Его абсолютно нелинейная жизнь расписана и обглодана во всех деталях - но, что бы про него не писали, я скажу, что не нам его судить, Бог ему судья - а музыка его для меня была, есть и остается, как эхо какого-то самого прекрасного невероятного лета, которое когда-то было - а может быть еще будет: главное, что оно есть, раз мы можем расслышать вкус его в этой музыке. И за музыку эту, прекрасную и великую, я кланяюсь ему в ноги. Спасибо!

No documents found

У Вас есть что сообщить составителям справочника об этом событии? Напишите нам
Хотите узнать больше об авторах материалов? Загляните в раздел благодарностей