Отец советского рока, запрещенный в путинской России, выступает в Бухаресте: «Люди, которые начали войну, сошли с ума. Они позор России»
Борис Гребенщиков (70 лет), один из «отцов-основателей» советского альтернативного рока, объявленный «иностранным агентом» и запрещенный в путинской России, приезжает в Румынию. Он выступит в Бухаресте 24 апреля в The Pub University. Василе Ерну, писавший о «БГ» и феномене альтернативной музыки в советское время, беседует с российским музыкантом эксклюзивно для Libertatea. Сейчас Борис Гребенщиков объявлен Кремлем "иностранным агентом" за свою антивоенную позицию и живет в изгнании: его концерты в России запрещены, чего с ним не случалось даже в советский период.
Василе Ерну: Дорогой Борис Гребенщиков, для меня было неожиданностью узнать, что вы приезжаете в Бухарест. Я не думал, что мы когда-нибудь встретимся снова. О вас и роли вашей музыки я неоднократно писал в своих книгах. Спасибо за музыку от меня и моего поколения!
Борис Гребенщиков: Мне приятно осознавать, что моя музыка помогла и повлияла, надеюсь, в лучшую сторону, на всех для кого она ценна. Я просто старался делать свое дело достойно и честно. Если помогло, я рад. Если мы сможем соединиться в музыке, это прекрасно. Может быть, именно так мы делаем мир немного лучше.
– Вы едете в Бухарест, в Румынию. Вы были здесь раньше или это ваш первый раз?
– Я здесь впервые и мне очень интересно узнать больше о Бухаресте и Румынии. Мне всегда любопытно открывать для себя новые места, новые страны, новых людей, новые культуры.
– Вы знаете что-нибудь о Румынии? Вы бывали в Кишиневе, и что-то вам знакомо, это общее культурное пространство.
- К сожалению, я мало что знаю... Для нас, в советский период, Румыния была чем-то очень далеким и малоизвестным. Пришло время узнать больше.
- Когда я разговаривал с Артемом Троицким, вашим другом и музыкальным критиком вашего поколения, он сказал, что когда-то слушал программу "Метроном" Корнеля Кириака на "Радио Свобода" и взял у него много музыки. Вот такой румынский элемент в вашей истории.
- Да, он был тем человеком, который нас о многом информировал тогда, и если он так говорит, то, значит, так и было... Это был романтический период.
– Каким вы видите тот период сейчас и роль авангардной музыки в советское время? Мой тезис состоит в том, что последние поколения советской молодежи, молодежи конца коммунистической эпохи, находились под гораздо большим влиянием музыки, чем литературы или кино.
- Я тоже так думаю. Кино и литературу было гораздо легче контролировать и манипулировать ими. Музыку было трудно контролировать, а ее язык был более универсальным и подрывным. Нужно было немного людей, немного инструментов и пошло-поехало: во дворе, в квартирах, на лестнице дома. Вот так все и началось. Мы хотели играть нашу музыку, мы хотели свободно выражать себя через то, что мы чувствуем, а не петь то, что от нас требовали.
- Знаете, я не ожидал, что у нас будет эта война (вторжение России в Украину): легче было поверить, что на Киев нападут инопланетяне, чем российские войска. Это что-то галлюцинаторное и глубоко трагическое, особенно для нас, живших там.
- Я этого ожидал, потому что у меня не было иллюзий. Я готов к худшему. Мы уже были там раньше – мы не можем доверять власти, мы знаем, куда она ведет. Наверное, было бы труднее, если бы я когда-либо питал иллюзию, что государство помогает людям. Но как-то так получилось, что, возможно, благодаря моему воспитанию, сбылось то, что я очень хорошо знал – что государство существует для того, чтобы порабощать людей, и не просто для того, чтобы порабощать их, а для того, чтобы использовать их как дрова. Так что я знал: есть фейковая жизнь, которую показывают по телевизору, о которой официально говорят, и есть нормальная жизнь, не имеющая ничего общего с жизнью государства.
– Как случилось, что из легенды для многих поколений молодежи вы превратились в «иностранного агента» и больше не можете петь дома?
– Я был в Лондоне, работал над новым альбомом, когда началась война. Поэтому я не мог вернуться. Моя позиция была ясна. Как я уже говорил: «То, что происходит сейчас, — это чистое безумие. Люди, которые начали эту войну, сошли с ума. Они позор России». Сейчас страна, в которой я родился, и страна, которую я люблю, находятся в очень печальной, трагической ситуации. Миллионы и миллионы людей боятся думать, боятся говорить. Мы все знаем, что молчание похоже на рак. Оно съедает тебя изнутри и убивает. Поэтому я думаю, как помочь не только украинцам, но и россиянам, ведь они тоже в ужасной ситуации.
- Как вы относитесь к тому, что часть вашего поколения и ваших коллег рокеров, которые в советское время были антирежимными бунтарями, протестующими, сейчас молчат, а часть, что еще хуже, поддержала войну?
– Каждый несет ответственность за свои действия и поступки. Молчание дает вам защиту, а поддержка режима дает вам множество привилегий, деньги. Те, кто выступал против, потеряли все это – мы живем концертами и музыкой, которую делаем. Там находится большая часть нашей аудитории. Но каждый выбирает по своей совести. Происходящее очень печально: многие выбрали компромисс ради денег. Они практически продали душу и совесть ради выгоды: ничего нового — стандартная ситуация в «Фаусте».
– Вы говорите, что не можете давать концерты не только в России, но и в Украине. Почему нет?
– Сердце не позволяет, оно болит. После того как российские войска вторглись в Украину, мое сердце говорит, что это невозможно. Все, что нужно сделать, я делаю. Стараюсь помогать разными способами и сочинять.
– Мы много пели песню "Поезд в огне" 1988 года. Помню, когда она вышла, то была воспринята как политический манифест и очень часто использовалась с этой целью. Теперь слушаю и думаю: чем закончилась история полковника Васина и его молодой жены? Вы писали с политической целью?
- Точно нет. Я написал это, потому что мне понравилась идея первого куплета, мне было интересно, что будет с ними двумя дальше. А потом, когда эта песня была написана в городе Махачикале, на обратном пути из Махачикалы в Баку нам пришлось ехать мимо пламени, бьющего из земли, повсюду горящие факелы - я видел это из окна поезда. Я просто писал, что происходит. Тот факт, что эта песня стала политической — я был рад, что у нее оказалось такое будущее, однако она не имела никакого отношения к политике. Когда политики, в том числе правые, левые и все остальные, начали сходить с ума и иногда использовать это в своих целях, мне действительно пришлось сказать: сначала прочтите, что говорится в песне. «Люди, стрелявшие в наших отцов, строят планы на наших детей», эти люди — вы, так что не трогайте песню.
– Я знаю, что вы больше буддист… Что вы думаете о том, что религия сейчас заменена пропагандой с культом смерти? И это не только в России.
– Я не имею к этому никакого отношения. Если у кого-то есть вопросы, вот Евангелие. Там сказано: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». А еще говорит: «Не убий!». Если кто-то пропагандирует что-то еще, это противоречит Библии.
– Рок-музыка – это сопротивление недружелюбному миру или бегство от этого мира?
- Это ни то, ни другое. Это утверждение нормальности в мире, основанном на ложных ценностях. То, что я называю рок-н-роллом, то, что первоначально называлось поп-музыкой, музыка творческая, интересная и открывающая что-то, находится в той же области, что и Данте, Бах и Лао-цзы. Это дитя культуры, это единственная реальная вещь. Так что у меня действительно не было выбора.
- Расскажите, пожалуйста, что-нибудь об участниках нынешней команды. Откуда они? Кто за что несет ответственность?
– Наш нынешний состав не называется «Аквариум». Группа «Аквариум» была создана для России, а теперь мы больше не можем там выступать. Теперь мы называемся BG+. А люди все знакомые: Саша Титов на басу, Андрей Суротдинов на скрипке и руководит симфоническим оркестром, Брайан Финнеган играет на разных флейтах, Константин Туманов на клавишных, мой сын Глеб на ударных и Лиам Брэдли бьет в барабаны.
– Что вы будете петь в Румынии? Что-то новое или из всего репертуара?
– Я постараюсь спеть все: и новые, и старые песни.
– Смирились ли вы с тем, что можете никогда не вернуться в Россию?
– Я не очень понимаю, как можно принять эту идею и почему это нужно делать. Все в руках божьих. Так что вам не о чем беспокоиться. Но на самом деле у меня просто нет времени об этом думать, потому что есть очень много вещей, которые я хочу сделать, пока у меня есть такая возможность. Я не силен в «воспоминаниях». Все мои любимые места всегда со мной, в моей душе и являются частью меня.
https://www.libertatea.ro/entertainment/interviu-parintele-fondator-al-rockului-alternativ-sovietic-interzis-in-rusia-lui-putin-concerteaza-la-bucuresti-oamenii-care-au-declansat-acest-razboi-si-au-iesit-din-minti-sunt-rusinea-4859260