2011 19 июня. Интервью с БГ для телепередачи Tkachenko.ua. г.Киев. Событие. Справочник

О Боге и политике, новом альбоме и смысле жизни

Борис Гребенщиков, легендарный музыкант и философ, стал гостем программы Tkachenko.ua. Перед своим киевским концертом лидер группы "Аквариум" поговорил с Александром Ткаченко о Боге и политике, о новом альбоме и смысле жизни.

Добрий вечір. В ефірі програма "Tkachenko.ua" і сьогодні у нас в гостях легенда російського і радянського року Борис Грєбєнщіков.

Макаревич конвертировал свою популярность в такой себе рок-поп бизнес. Шевчук стал борцом с режимом. Во что Вы конвертировали свою популярность?

Не знаю. Думаю, что я просто продолжаю ею наслаждаться. Мне как-то жалко конвертировать ее во что-либо.

А это Ваш выбор сознательный, когда Вы не пытаетесь на музыке, которой вы занимаетесь, заработать деньги?

Вы знаете, зарабатывать деньги на том, чем ты любишь заниматься, это проституция.

Да, я это делаю, играю концерты. Не знаю, сколько за них получаю, потому что меня не очень это интересует. И если я выйду на концерт и буду знать, что я это делаю, потому что мне нужно это делать, я думаю, что я отменю концерт просто. Я пару раз попадал в чудовищные ситуации, когда я стою на сцене и думаю: Господи, зачем я это делаю? На следующий день группы не существовало. Я уходил.

Да. "Аквариум" несколько раз прекращал своё существование именно потому, что я вдруг понимал, что я вот-вот конвертирую что-то во что-то.

Вам становилось стыдно за то, что вы делаете?

Нет, не стыдно. Мне нравится то, что я делаю, мне нравятся песни, которые мы играем, и в общем мне нравится, как мы это делаем. Но иногда я теряю смысл, теряю удовольствие от этого. Это значит, пора завязывать с этим и заниматься чем-то другим.

Как вообще в Советском Союзе могла прийти в голову идея создать такую полуподпольную рок-группу?

Я не жил в Советском Союзе. Формально человек по имени Борис Гребенщиков учился в школе, учился в университете, делал то-то и то-то, работал сторожем ночным. Отлично. Но я с детства мне просто очень повезло – я просто живу в нормальном мире. Когда я услышал "Битлз" в 65-м году, я просто понял, что то, что я подозревал, - правда. Что жизнь далеко не такая плоская, двухмерная и сероватая, как меня пытаются убедить. Жизнь на самом деле, 100% - на 360 градусов яркого цвета и звука, и всего остального. И всё можно, и всё прекрасно. Поэтому я и говорю, что я, при всём моём глубочайшем уважении к советской власти и к советской музыке, и к советскому – Господи спаси – року, не имею к ним никакого отношения. Потому, что я всегда жил в нормальном мире.

А в какое время и в каком месте Вы живете тогда?

Я живу в России образца 2011-го года. И это часть мира, не замкнутая страна, безусловно. И мне приятно перемещаться по России, за её пределами. Когда говорят "за границей", я не понимаю, о чём идёт речь, потому что я хочу спросить "Какая граница?" Между твоей дуростью и всем остальным миром?

Есть места, кроме России, где Вы себя чувствуете наиболее гармонично и естественно?

А почему кроме? Я в России необязательно чувствую себя гармонично. Я скорее в Индии себя чувствую гармонично...

Но Индия, Лондон - это для Вас два таких правильных destinations?

Да нет! Это отличные destinations, но чем Париж хуже?

Я один раз записал альбом тибетских мантр, потому что мне было интересно, что из этого выйдет, как это получится.

У меня много знакомых учителей-тибетцев. И они благословили меня на это.

Это какая-то особая практика, когда надо учиться петь?

Мантры – вообще это особая практика. Я чуть-чуть был с ней знаком. Получил массу удовольствия.

Нет, не эксперимент! Я сделал священную вещь! Я сделал её с совершенно искренней полной отдачей. Я узнал, что это такое. Я узнал, что получается, если это записать. Как всегда, получилось не на 100%, но процентов на 75 то, что я хотел, получилось.

Бессмысленно, потому что её нужно петь. Но огромное количество людей по всему миру писало письма и передавало, что под вашу музыку так замечательно заниматься йогой, или медитацией, или, наверное, ходить в спа, или что-то ещё. Так что альбом мантр пополнил библиотеку той музыки, под которую нужно ходить в спа.

Многие слышали, но вряд ли многие знают, что такое "концерты на квартирах", которые Вы давали достаточно часто в советское время. Можете рассказать, что это?

Мы сейчас к этому вернулись. Мы вернулись к этому, но не в квартирах – квартир таких больше нет. Но я пытаюсь научиться делать то же самое в больших залах, в умеренно больших залах, в официальных залах. Потому что играть с барабанами, с басом громко на концертных площадках все умеют. А вот прийти на концертную площадку и сделать так, чтобы у людей загорелось сердце, – это да.

Вы имеете в виду, создать ту атмосферу единения, которую можно достичь в квартире?

Нет, не единения. Я очень хорошо помню всё это. Это не была атмосфера единения. Была атмосфера определённого... между "хепенингом" и священнодействием. Но атмосфера по крайней мере очень доверительная – вот, наверное, что важно было. Люди, которые приходили на домашний концерт, знали, что им повезло. Что другие люди могут такого не увидеть. Потому, что они все разные.

В этих квартирах, я знаю, одним из лучших состояний, которое помогали устроить "хепенинг", были портвейн и всякие другие вспомогательные...

Я очень большой специалист по этому. Я думаю и точно могу сказать, что человеку, который пьёт портвейн и поёт, кажется, что всё замечательно. Если слушаешь запись этого, то видишь, как с течением времени речь становится всё более и более неявной. И более того, к сожалению, пение становится всё менее и менее передающим то, что хочется передать. Оно становится более общим. А я хорошо знаю себя и поэтому с давних времён – с очень давних, я несколько десятков лет ничего не пью в день концерта.

Но с портвейном и другими ароматическими травами Вы до сих пор дружите, или нет?

Я боюсь, что, чтобы дружить с портвейном в 57 лет, нужно иметь печень, сделанную не просто из железа, а из титана. Может быть, я и поставлю такую себе, но не сразу. Я не тороплюсь. Есть много спиртных напитков.

На Ваших концертах зрители, которые туда приходят, достаточно часто просят исполнить практически одни и те же песни - "Старика Козлодоева", "Стаканы", "Пьяного матроса". Вас не расстраивает, что они не просят исполнить, например "День радости" или "Сокола"?

Пятую симфонию Бетховена. Нет. Боюсь, что если бы они просили пятую симфонию, то нам пришлось бы им жёстко отказать. Нет! Я думаю, что очень хорошо как раз, что есть популярные пенсии и есть песни, которые мало кто будет просить. Потому, что не осмелится. Если существовала бы группа "Битлз", просить песню "Strawberry Fields Forever" было бы, по крайней мере, странно. А меня как раз интересует именно это. Поэтому когда люди с благодарностью принимают то, что мы считаем, мы можем сейчас сделать лучше всего, это, я считаю, оптимальный вариант. А когда люди просят какие-то расхожие песни, это просто говорит о том, что они эти песни запомнили. Слава тебе Господи! Мы сейчас играем вообще акустическим составом, так что понятно, что это невозможно в акустическом составе... И потом, в последнем альбоме есть "День радости", например, который люди так же просят.

Да. Они просто просят тихо. Потому что люди, которые просят "Козлодоева" или "Мочалкин блюз", или что-то еще они, как правило, немного выпили и понимают, что нужно кричать громко. А люди, которые просят чего-то другого, они молча это просят. Но, судя по реакции, когда мы начинаем это играть, - мы исполняем их просьбу. Я помню вещи, которые значительно раньше "Козлодоева" были написаны, которые близки, наверное, к тому, что мы сейчас делаем. Я считаю "Козлодоева" интересной зарисовкой и довольно глубокой. И довольно мрачной, кстати. Там под фасадом балагурства скрываются значительно более тёмные вещи. Или как в песне "Подмога" группы "ХЗ": тоже кажется это шутка, а на самом деле там тяжёлая мрачная правда, исполненная в виде шутки. Так что "Козлодоев" - вещь настолько серьёзная, что я стараюсь её редко петь.

Вы всегда радовались появлению альтернативных музыкантов.

Да, потому что популярное уже дошло до своей зрелости и уже ничего из него не выжмешь. Это уже популярно – всё, выше уже не пойдёшь. А альтернативное... Если ты послушаешь альтернативное, ты можешь научиться чему-то, что популярные уже забыли как делать. Т.е. я в основном стараюсь слушать музыку, которая меня чему-то может научить.

Ну, область музыки настолько широка, что я не знаю, что сейчас назвать. Если я буду называть имена неизвестных шотландских игроков на волынках, которые с компьютерами играют, это никому ничего не скажет. Майкл МакГолдрик.

Один из лучших игроков на ирландской волынке и на флейте.

Лучший флейтист кельтского мира. Ну и, собственно, лучший флейтист мира в этой области. (Брайан Финниган – ред.)

У Вас складываются такие достаточно подчеркнуто уважительные отношения с властью.

В смысле, что я сижу здесь, а не в концлагере?

Нет. В смысле того, что Вы сознательно и уважительно о ней отзываетесь. А Вам-то зачем с Вашим статусом и уважением к со стороны поклонников это качество?

Я рад, что у вас сложилось такое замечательное ощущение о том, что я говорю. И я хотел бы его и дальше поддерживать, конечно. Во-первых, я вырос всё-таки в Советском Союзе, как и всем мы, многие из нас. И поэтому я хорошо знаю, какие вещи говорятся, а какие лучше не говорить, чтобы не причинить ущерб, по крайней мере, своим близким. Ну, когда тебя сажают, кому от этого плохо? Близким. Да? Поэтому у меня хорошая школа, во-первых.

А во-вторых, я даже не буду напоминать апостола Павла, который говорил, что какую власть вы имеете, такую вы и заслужили. В своё время в Древнем Китае – я имею в виду династию Тан, Мин, тех времён – чиновник, который понимал, что ему больше не стоит заниматься тем, чем он занимался, он просто говорил или некоторые говорили: "Простите, мы перестали понимать действия Сына Неба, поскольку он, безусловно, гениальнее, чем мы. То мы, чтобы не мешать, чтобы не занимать важного места, мы, пожалуй, уедем в деревню или уйдём в горы, или куда-то еще". Я это сделал очень давно. Потому, что я это, наверное, сделал ещё с самого начала, до того, как ещё начал думать. Потому, что я не очень понимаю действия сынов Неба. И с удовольствием помогу им всем, чем могу, в улучшении уровня жизни любой страны. Но я мало что могу сделать.

А Вы выступите на концерте "Единой России", если Вас попросят?

Я боюсь, что ни одному человеку в своём уме не придёт это в голову. Это Грызлову один раз пришло в голову. Но боюсь, что над ним и так посмеялись из-за этого. Когда он говорил: "Вы БГ – и я БГ". Я боюсь, что "Единая Россия" не станет ко мне обращаться, как она не стала бы обращаться к Иосифу Бродскому. По разным причинам – Иосиф мёртв. А я ещё нет.

Ну, а на концерте любой другой политической силы Вы себя представляете?

Зачем? Я не представляю себя на концерте ни одной политической силы. Один раз меня поймали в такую ловушку. То, что они получили, было не то, чего они хотели. И они больше не рискуют.

Когда-то меня мой друг Серёжа Соловьёв вместе с моим знакомым Стасом Наминым умолили просто приехать из Англии для того, чтобы принять участие в концерте. Когда я приехал, я выяснил, что это предвыборный какой-то концерт "Голосуй – или проиграешь!" Я с удовольствием посмотрел на то, что там было, и сделал всё, что мог, чтобы это событие было весёлым и осталось в памяти у всех людей, которые принимали в нём участие.

А Вы где-нибудь за время Ваших путешествий видели справедливую власть?

Я слышал, что был замечательный император – просветлённый император Ашока индийский где-то довольно вскоре после Будды – лет за 300 до нашей эры. Он обратился в буддизм после того, как он устал смотреть на горы, сложенные из голов отрубленных горожан тех городов, которые он брал. Так что не знаю!.. Думаю, что справедливой власти быть не может.

Она может быть толерантной, как, скажем, в Швейцарии. Когда президент ездит на работу на велосипеде без охраны. И, собственно, никто в стране не знает, как его зовут, потому что это никого не интересует. Потому, что это работа, такая же, как старший бухгалтер, - президент. Когда власть доходит до такого, то скорее всего, она будет если не справедливой, то умеренно толерантной. Потому, что таковы рабочие отношения. Пока власть приносит людям деньги, славу и всё остальное, естественно, она не может быть справедливой. Естественно.

Вам не приходило в голову или не возникало желания поговорить с каким-то политиком, помочь ему?

Нет, нет! Юра Шевчук – он говорит с политиками, он им помогает. Я это видел много раз. И я ему желаю от всей души ангельской помощи на этом пути и дай Бог, чтобы хоть одно его слово всё-таки проникло в душу. Искренне желаю ему самого лучшего на этом пути. Просто я боюсь, что этот путь бесперспективный. Политики не станут слушать ни рок-звёзд, ни телезвёзд, будь он хоть Боно, будь он хоть Шевчук, будь он кто угодно. Потому, что зачем? Он не поможет им зарабатывать деньги.

Сергей Соловьёв, которого Вы упомянули, как-то сказал, что Вы написали столько песен, что Вас уже пора канонизировать.

Он путает одно с другим. Музыка и церковь – это разные вещи.

У Вас нет ощущения, что вы чем-то другим пытаетесь передать то, что у Вас есть? Чем-то другим, кроме песен? Есть какие-то другие вещи?..

Во-первых, я седьмой год веду на радио еженедельную передачу. Радио "Россия", которое слышно из радиоточек по всей стране. Это довольно много народу слушает.

О музыке. Ну как о музыке – о том, что меня интересует.

Я продолжаю считать, что всё-таки жизнь – это важнее всего. Что и музыка, и профессиональные склонности, и всё остальное, и хобби – это всё вторично по отношению к жизни. Т.е. мы себя проявляем в жизни. Это и есть самое интересное.

Вы давите на мой комплекс вины. У меня висит холст, который я пытаюсь доделать... Пара холстов висит. Нужно доделать, а я всё не успеваю.

Хотелось бы быть более организованным, чтобы на это тоже хватало времени. Не хватает.

Вы, кстати, используете какие-то практики в своей жизни? Если да, то что это за практики?

На самом деле, опыт изучения разных психологических техник, учит, что всё-таки самое важное – это делать всё, что делаешь, осознавая это. Это уже практически на грани с просветлением. Петь – практика, целоваться – практика, читать книгу – и то практика! Когда ты читаешь книгу и понимаешь, что ты читаешь книгу. Спать.

То есть, не хотите рассказывать ни про какие медитации, ни про йогу, ни про цигун?

А про всё это рассказывать бессмысленно. Тут делать надо, а не рассказывать.

Я пробовал разные вещи. Постоянно я не занимаюсь ничем. Чтобы заниматься всем этим, нужно уезжать в монастырь и заниматься этим. Дома всё равно не получится.

Дисциплины не хватит, чтобы сидеть и по 20 часов в день заниматься тем-то, тем-то, тем-то. И иметь ещё учителя, который тебе будет бить по голове палкой, говорить, что нет, вот этого делать не надо.

А Вы уезжали в монастырь, вы уходили куда-то сознательно?

Вы в середине или в начале 90-х попытались пожить и поработать в Америке. Почему тогда не получилось?

Какие интересные истории про меня ходят. Если бы я пытался, безусловно, я бы жил и работал там. Нет, я писала альбом "Radio Silence" там, естественно. И потом в конце 90-х я часть "Лилит" писал именно там. Просто потому, что у меня как раз было время на то, чтобы какие-то вещи написать, которые мне нужно было написать.

А Вы пытались сделать карьеру не только на территории бывшего Советского Союза, но и на территории Америки или Англии?

Может быть, у меня была такая мысль. Может быть. Но она занимала меня недолго, наверное, пару лет, когда я экспериментировал с "Radio Silence" и со следующим альбомом. Потому, что потом я написал русский альбом, и разница была грандиозная. Разница в удовольствии от пения на английском и на русском.

То есть это Вы сознательно вышли из этого мира, или этот мир не принял Вас?

Но ведь Вы записывались с Дейвом Стюартом?

Да, так можно было продолжать. У меня уже, собственно, были заготовки на второй альбом.

Как менялась Ваша публика со временем? Какой она была в 80-е, 90-е и сейчас?

Такие же. Те же люди. Есть всегда какой-то процент в обществе людей, которые желают странного... Когда я говорю "моя", я имею в виду "Аквариум". Не моя как Гребенщикова. Я воспринимаю себя всё-таки в первую очередь как интегральную часть и хранителя группы "Аквариум".

И я сам слышал Вас в начале 90-х, когда Вы приезжали в Киев и собирали Дворец спорта. Это была одна публика. И я помню, что она воспринимала Вас совершенно иначе, чем воспринимает сейчас, когда Вы выступаете в Октябрьском дворце или театре имени Франка.

Ощущения у меня те же самые. Потому, что ощущения... Вы можете бить меня ногами, кричать, что я неискренен, а я буду отбиваться и говорить: "Нет, я искренен". Потому, что у меня ощущение любви и благодарности к людям, которые приходили на домашние концерты в середине и в начале 80-х, к людям, которые потом 8 подряд арен заполняли, когда нас впервые выпустили на ничего не подозревающее человечество в 86-м году официально. И люди, которые в 90-е годы за нами ездили, следили и слушали нас. Это всё те же люди, просто кто-то уходит, кто-то приходит. А вместо них приходят молодые люди, которые хотят странного.

Вы говорите о том, что Бог един, он есть внутри каждого человека.

Но степень осознания того, что такое Бог внутри каждого человека у всех разное.

Прекрасный, великий, чудесный, любимый Сатья Саи Баба говорил: "Понимаете, разница между мной и вами только одна. Все мы боги, только вы этого не знаете, а я знаю".

Вот это степень осознания себя внутри Бога и возможностей, которое это ощущение открывает, назовем это так. Вы же видите других людей. Насколько это массово – открытие этого явления в Ваших зрителях, в Ваших коллегах, среди людей, с которыми Вам приходится встречаться?

Мы когда ехали сюда к вам, говорили с чудесной девушкой Наной о том, что сложнее всего определить, чего ты хочешь. Это самая большая проблема людей. Если ты будешь знать, чего ты хочешь, это произойдёт. Но если подумать и посмотреть за собой, то сознание не позволяет этого сделать. Сознание сразу песком заносит – всё, не-не-не, стоп. Потому, что если удержать в голове образ того, чего ты хочешь, это происходит.

Приходится биться с этим. А потом ты не замечаешь, что сознание уже увело тебя в строну. Но если концентрироваться, наверное, возможно. Редко.

В данный момент у нас есть около 10-ти песен. Я хотел бы написать ещё 2, чтобы получился достаточно разносторонний и удивительно сильный альбом. Думаю, что таким он и будет. Но для этого требуется очень точно сконцентрироваться, дозаписать его и смикшировать так, чтобы он получился. Вопрос другой – зачем это мне? Вот на тот вопрос я ответить не могу. Потому, что я не понимаю. Я правда не знаю, зачем я хочу писать новые песни.

А Вы поняли этот механизм, что вас вдохновляет, откуда это все приходит?

Вдохновляет меня, безусловно, желание спеть новую песню кому-нибудь из близких друзей. И заметить удивление, или радость, или удовольствие в глазах человека. И сердцу хочется этого.

Поклонение. Склоняюсь перед красотой. Отлично осознавая, что женщины в этом не виноваты. Они не пытались сделать так, чтобы я склонялся перед их красотой. Им это нужно, но в других целях. А вся эта красота находится у меня здесь.

Вы поддерживаете связь со всеми вашими детьми? Как вы общаетесь?

Сложно не поддерживать, когда трое из них постоянно где-то вокруг. Ну, старшая в Москве. Пишем смс друг другу иногда.

Нет, как я могу следить? Я и за своей-то не слежу. У нас рабочие отношения. Мы оба знаем, что мы заняты.

Возвращаясь к вопросу, где начинается грань этой массовости, где заложены вторые или третьи смыслы, - Вы смотрели такие фильмы как "Аватар", "Начало", "Древо жизни"?

"Аватар" я смотрел, но не в кино, а дома. Не был впечатлен никак. Очень банально. Совсем банально. Кэмерон?

Т.е. Вы считаете, что сделать массовый продукт, в который заложено несколько смыслов, невозможно?

Здравствуйте! А "Шерлок Холмс", который побил все рекорды? Безусловно, самый популярный фильм Гая Ричи. И фильм – ну, просто совершенство на всех уровнях! Мало фильмов прекраснее на земле. Я его смотрел раз 16, наверное. И буду смотреть с удовольствием столько же.

Он совершенен! Он совершенен, и искромётен, и прекрасен. Объяснить этого я не могу. Это любовь.

А у Вас не было такого желания сделать нечто реально массовое, но так, чтобы вложить в него те смыслы, которые Вы вкладываете обычно?

Каждый раз, когда я делаю новый альбом, у меня именно такое желание. Я всегда делаю с расчетом на то, что это может услышать максимально большое количество людей. И мне хочется их не подвести.

Тем, что Москва – слово красивое и древнее название хорошего города. А Питер – это сокращённое название города таких мигрантов. И поэтому когда этот город называют "Питером", я думаю: "Господи, зря его переименовывали".

Это Петербург. И вот получается, что мигранты живут в Петербурге, при всём моём уважении к мигрантам, я ничего против них не имею. Они хорошие люди. Но Петербург – это всё-таки город с историей, и с определённой честью, и с определённым моральным кодексом, и с определённой эстетикой. А Питер – это тот город, где государственное общежитие пролетариата – гоп. Питер – это город гопоты. Если человек говорит "Питер" - ну, О.К. Значит, он видит этот город. Значит, мы с ним не договоримся, потому что мы живём в разных городах.

А люди - Ваши земляки - которые сейчас правят в Вашей стране, они уроженцы Питера, Петербурга или Ленинграда?

Я плохо с ними знаком. Поэтому ничего не могу сказать.

Почему так получается, что именно Ваши земляки сейчас так сильно и мощно правят в Москве?

Ну, если я это всё устроил сам, я же не стану вам в этом признаваться. Я сделаю вид, что я понятия не имею, почему это так.

Ну, я ж подписывал контракты с большими международными организациями.

Какой для Вас идеальный день? Как он должен складываться для того, чтобы Вы прожили его удивительно хорошо?

Во-первых, каждый день начинается идеально, потому что утром, с раннего утра может случиться всё, что угодно. И чем раньше встану, тем лучше. Да, правда. И поэтому у меня очень большие надежды. А какой день – выясняется только в конце дня. А, как правило, к концу дня я уже настолько уставший, что мне не до этого. В хороший день я много чего сделаю, чем я буду потом доволен.

У Вас есть какие-то ученики или люди, которых Вы можете назвать своими учениками?

У меня не может быть учеников, потому что я всему учился у музыки. Музыка была тем порталом, через который я освоил весь остальной мир. И у меня есть очень много знакомых представителей разных религий. Ко всем ним я отношусь с огромной любовью и уважением. Но назвать кого-либо из них своим Учителем с большой буквы я не могу. У меня не было учителя. Но музыка меня привела ко всему, что я знаю. И поэтому я отдаю той же монетой. Мы пытаемся вместе, при моём участии создать музыку, которая сможет людей сделать самостоятельными и дать им возможность научиться всему, чему они хотят научиться.

Хорошо. А в музыке у Вас есть ученики или люди, успехам которых Вы радуетесь?

Если я скажу, что "Сплин", или "Текила" или кто угодно хоть чему-то... хоть что-то у меня взяли, я буду считать себя обязанным им. Значит, они передают дальше то, что я когда-то принял. Понимаете, мы все, мы просто звенья цепи, мы передаём один и тот же факел. Т.е. по нам идёт один и тот же огонь, который называется вдохновением, творчеством – чем угодно.

А сознательно помочь кому-то из молодых, чья музыка...

Не знаю. Одним Вашим именем, можно замолвить слово, чтобы альбом их вышел или еще что-то подобное?

Знаете, я пробовал это делать. Во-первых, моё слово, как выясняется, ни-че-го не значит. Потому, что вот моё слово, а вот пачка денег. Деньги значат, а моё слово ничего не значит. Человек говорит, если я сделаю вот так вот, не так, как вы говорите, а так, как я хочу, я ж получу деньги. А если я сделаю так, как вы говорите, я скорее всего денег не получу. И он прав. Потому, что то, что я могу посоветовать, не связано с деньгами.

Но к Вам стучатся в двери и просят совета юные музыканты?

Стучатся. Я говорю, что я не имею права оценивать чьё-либо творчество. Потому, что мне столько лет, сколько мне лет. Я вырос так, как я вырос. И у меня своя эстетика. То, что мне нравится, необязательно должно нравиться другим людям. А испортить чужую жизнь, сказав: "Ты делаешь плохо", - очень легко. Поэтому я всем отвечаю: "Нет, ребята, я не стану рецензировать ваше творчество. Потому, что вы этого не хотите". Если мне что-то очень понравится, тогда я пойду далеко, чтобы помочь этому человеку. Это случается очень редко.

Как Вы справились с последними случившимися у Вас физическими нагрузками?

А какие у меня были нагрузки? Мне даже не удалось пройти от гостиницы до вас пешком, потому что меня привезли на машине. А это метров 100. Когда мужчина говорит о своём здоровье, значит, ему уже всё-таки пора уходить со своей работы и уже ехать в дом престарелых. Нет ничего позорнее, чем мужчина, сидящий и рассуждающий о своём здоровье.

Эти переживания давали какие-то другие ощущения...

Какие? У меня не было никаких переживаний. Абсолютно. Нет, я пару раз попадал в больницу с огромным наслаждением, потому что у меня наконец была возможность лежать в кровати и не вставать, никуда не бежать. Я обожаю никуда не бежать!.. Получается редко. Только когда я в больницу попадаю.

Можно представить себе такую ситуацию, что Гребенщикова могут пригласить на корпоратив?

Естественно. Конечно. Естественно! Заплатите мне много денег, и я приду и спою то, что буду считать нужным.

Вот это условие. То, что я буду считать нужным. Знаете, богатые люди не хуже бедных. Необязательно. Они необязательно хуже. Я могу петь для нищих, я могу петь для бомжей, могу петь для студентов бесплатно, могу петь для богатых людей бесплатно, что я тоже делал. И могу петь для богатых людей за очень большие деньги. И это не влияет на качество пения. А если человек ухитрился сделать миллионы, при этом продолжая оставаться приличным человеком, умным человеком, симпатичным человеком, то честь ему и хвала. Богатство – это не критерий, по которому можно определять людей.

Кто сейчас составляет круг Вашего общения?

Несколько людей, как правило, разбросанных по всему земному шару.

В основном всё-таки творчеством каким-то. У меня мало возможностей познакомиться с людьми, которые занимаются не творчеством.

Это Ваша такая референтная группа или это Ваши друзья?

Нет, я предпочитаю всё-таки держать источники своего удовольствия в тайне.

Как часто Вы с ними общаетесь? Вы звоните им по телефону?

Ой, я никому не звоню по телефону. Никогда. Если только по делам. Я не понимаю, как можно говорить по телефону.

Чудовищно. Лично я с удовольствием. Особенно если достать бутылку вина хорошего и выпить.

А Вы используете все эти современные средства связи – скайп, Интернет для того, чтобы общаться с этими людьми?

Нет, я Интернет использую по делу, когда мне нужно писать письма или когда мне нужно что-то узнать или скачать музыку. Для этого существует Интернет. А скайп... Мне не нравится противное бульканье, которое, как я слышал, происходит при пользовании скайпом. Нет, я не понимаю, зачем говорить с человеком и ещё его видеть при этом. Это, по-моему, уже лишнее.

Чем отличается Гребенщиков 70-х, когда вы начинали, от Гребенщикова 2011-го года?

Значительно более ясной постановкой целей. Тогда я приблизительно хотел чего-то, но не знал, как этого добиться. Сейчас я знаю, как это сделать, представляю себе весь ужасный долгий путь того, как что-то нужно делать – это, это, это – чтобы прийти к этому. Но приходится делать это. Я имею в виду, в смысле музыки. А в смысле всего остального, я был чудовищным... Поставьте то слово, которое вам нравится. В общем, чудовищным со всех точек зрения. Но музыку любил тогда и люблю сейчас. Это меня, наверное, и спасает.

Если Вы не практикуете, если Вы, возвращаясь к тому, чего Вам хочется, и Вас может сносить, откуда Вы берете силы, чтобы добиваться своих целей?

Я люблю получать то, что... Я люблю красоту. Определяющее слово в моей жизни – это "красота". Красота вызывает во мне экстатические чувства. А что такое красота? Красота – это восприятие гармонии. Живое восприятие гармонии. Люблю!

Дякую! У нас в ефірі був надзвичайно незвичний співбесідник Борис Борисович Гребенщиков. Дякую Вам за те, що прийшли. Це була програма "Tkachenko.ua".

No documents found

У Вас есть что сообщить составителям справочника об этом событии? Напишите нам
Хотите узнать больше об авторах материалов? Загляните в раздел благодарностей