Беседа с Борисом Гребенщиковым
Беседу ведет Сергей Кривуля
С.К.: Пользуясь случаем, мне бы хотелось с Вами поговорить о Майке Науменко, он ведь был Вашим другом... Просто я считаю, что он заслужил большего...
Б.Г.: Большего чем?..
С.K.: Большего, чем он получал при жизни, большего, чем он получил после смерти. Ушел большой художник, а ни телевидение, ни радио никак, практически не отреагировали...
Б.Г.: Просто средства массовой информации его не знали совсем. Мы с этим столкнулись в Москве, когда мой друг - Саша Липницкий ("Звуки МУ") делал о нем передачу на радио. Они говорят: "Мы бы с удовольствием покрутили, но у нас нет ничего... Мы даже плохо знаем, кто это."
С.К.: то есть его даже в Москве плохо знали? Как Вы думаете, почему так?
Б.Г.: Потому, что Майк с советской системой настолько никогда не взаимодействовал, что для всех к этой системе причастных, он прошел практически незамеченным. Он существовал в другом измерении. Нас-то хоть"винтили" как-то, а его не "винтили" даже, настолько он был в стороне...
С.К.: Он в принципе был ими не замечаем?
Б.Г.: Он был замечаем и известен, и есть известен в другом мире.
С.К.: Ну,.. мы вообще выросли на Майке! Честно говоря, я услышал его несколько раньше, чем вас.
Б.Г.: И так вся Россия!..
С.К.: Вообще, для многих то, что происходило даже несколько лет назад - темный лес. Даже люди, казалось бы, близкие к музыке говорят: "зачем ворошить прошлое, то что было - ушло безвозвратно, никому это не интересно и т.д..." Тем более, что многие музыканты считают себя вторичным продуктом по отношению к западу,
Б.Г.: В этом беда всего, так называемого, русского рока... В том, что все считают себя вторичными.
С.К.: Вы тоже?
Б.Г.: А я никогда так не считал. Поэтому мы есть то, что мы есть. Я поэтому с коллегами по комманде часто ругался. Это комплекс чудовищный и исходит он от большой, в общем, глупости, когда люди сами не понимают, что они делают...
Хотя, с другой стороны, я вспоминаю... Как-то раз я беседовал с Грэмом Нэшем ( из "Кроссби, Стилл и Нэш"), вот... выпили мы, и я начал у него выспрашивать интересующие меня подробности иэ жизни группы "Холлиз". А он так неожиданно для меня затушевался... говорит: "Да чего там вспоминать, мальчики молодые были, музыку там какую-то понаписали,.. я даже не помню всего этого." Я, честно говоря, был сметен с ног. Потом взял его за воротник и долго ему объяснял, что они внесли ценный вклад, и так далее, и так далеее... чем смутил его!
С.К.: То есть для него это все было...
Б.Г.: А для него это детство! Какой-то мимолетный прошедший этап, который он, в общем-то, не очень и заметил.
С.К.: То же самое и у нас. Здесь есть люди, которые еще в 1964 году писали такие блюзы, какие теперь мало кто сыграет. А вот теперь они сидят по кухням и говорят, что все это ерунда, нечего и ворошить. Обидно.
Б.Г.: Ну... Такие люди сами выбирают себе путь.
С.К.: Да нет... просто Харьков ведь не Лондон и даже не Питер.
Б.Г.: Ну и что? Харьков - не Питер, а вот хоть ваших "Разных Людей" взять...
С.К.: Одна группа из всех, которая как-то вылезла..,
Б.Г.: Да и то еще не вылезла,,. Но вылезают же люди... Да, господи, взять хотя бы Янку Дягилеву, она куда-нибудь вылезала? Да она бежала от всего этого! Людей, которым предначертано, чтобы их слушали, выносит, даже, если они сопротивляются. Посмотри на Егора Летова, он как-нибудь пропагандирует себя? Он прячется!
С.К.: Не знаю. По-моему, не очень...
Б.Г.: В достаточной мере прячется.
С.К.: Хотя меня, честно сказать, удивила разница между Егором на сцене и вне ее.
Б.Г.: Видишь-ли, культура сама выбирает того, кто ей нужен... и это абсолютно не зависит от умения играть или от умения себя поставить.
С.K.: Да нет, не согласен я. Есть очень много талантливых людей, сидящих в подполье не по своей воле и не по воле культуры. Вот сидят они по квартирам, пьют...
Б.Г.: Но этого мало!
С.K.: Мало конечно. Но я даже по себе сужу - за столько лет не могу сделать приличной фонограммы... Понимаешь, эта нищета...
Б.Г.: Я знаю. Я много раз с этим встречался. И все-же... Мне снова вспоминается Янка. Вот объясни, за счет чего она выплыла?
С.К.: А там порыв был, напор, искренность опять же...
Б.Г.: Я придерживаюсь мнения, что, допустим, собака заболевает,.. она выбегает в поле и ест какую-то травку, какую - она и сама-то не знает, то же самое - культура. Когда ей чего-то не хватает, она вдруг делает известным кого-то, кто, может быть, и не желал бы быть известным. А тех, кто желает быть известным, она не берет в круг. То есть - это, может быть, очень хорошо, не это не то, что в этой стране, этой культуре в данный момент нужно, чтобы выжить. Скорее всего, дело происходит именно так. И никакие личные качества никак не влияют. Вот Саш-Баш (Саша Башлачев) ... Он как-нибудь себя пропагандировал? Да никогда в жизни! Ездил тихонечко, играл себе...
С.К.: Но он хоть ездил.
Б.Г.: Но он ездил по "флэтам".
С.К.: "Флэтовые" концерты - тоже пропаганда. Есть ведь люди, которые даже на "флэтах" не играют... Просто по принципу - "а кому я нужен?".
Б.Г.: Писание говорит, что уныние оскверняет, уныние - это свято-отеческое предание, так что уныние - самый страшный грех.
С.К.: А, если не секрет, как тебе без "Аквариума"?
Б.Г.: Я дышу полной грудью - не могу надышаться.
С.К.: Я много раз бывал на ваших концертах... И в Питере и здесь. Честно говоря, у меня есть ощущение, что что-то важное исчезло в звучании.
Б.Г.: В смысле - сейчас?
С.К.: Да.
Б.Г.: Естественно! Это же другая группа.
С.К.: Группа другая, по-моему, музыка стала более отточенной, аранжировки профессиональней...
Б.Г.: Учитывая, что эта группа ( Раскрываю большой секрет профессиональный) при мне репетировала один раз, полтора часа пять месяцев тому назад.
С.К.: Всю программу?
Б.Г.: Нет. Мы репетировали одну вставку в песню "Королевское Утро". Это мы точно сделали. А остальные песни...
С.К.: Шара? То есть, извините, - импровизация?
Б.Г.: Песни, которые сейчас играются, вообще не репетировались. Песня "Ласточка", например, не репетировалась ни разу, никогда, нигде.
С.К.: Это ваша теперешняя концепция?...
Б.Г.: Песня дается на съедание этим волкам - кто что играет... Кому что совесть подсказывает играть, тот так и играет.
С.К.: Кстати, звучит похоже. Я слушал вас в прошлый раз - вещи звучат практически одинаково. Или причина в том, что вы часто играете?
Б.Г.: Во-первых, часто играем, во-вторых, они по идее и должны звучать одинаково. Там просто какие-то хвостики меняются по-настроению.
С.К.: А в принципе - вас устраивает новая группа? Я так понимаю, что они профессиональнее ваших предыдущих коллег?
Б.Г.: Да нет... Вообще-то это тоже люди из "Аквариума". Басист с 89-го года, два года он проиграл; аккордеонист еще дольше, с 88-го; Олег Сакмаров - флейтист - он с нами пол-года отыграл, тоже в "Аквариуме". Кто там еще есть?.. Ну скрипач, который сейчас где-то шляется, он с 86-го года... Так,что это все "Аквариумские" кадры. Дело в том, что та музыка, которую мы играли с "Аквариумом", более несозвучна тому, что происходит. То кончилось. Мы были феноменом подполья, а когда подполье исчезло, делать вид, что это та же самая группа нелепо. А ездить по стадионам, заколачивать бабки... Простите, мне это просто скучно! Потому, что мы так ездили два года, и это такая была медленная смерть. И как только мы от этого ярма избавились... Ведь все эти песни, которые мы сейчас играем, на три четверти написаны, начиная с апреля месяца!
С.К.: Ну... вчера вы играли вообще древние вещи некоторые.
Б.Г.: Ну есть там... Ну сколько их всего древних вещей там?
С.К.: Допустим, "если падают звезды..." - это же очень старая вещь.
Б.Г.: Да-да-да! Но мы с "Аквариумом" ее почти не играли. Я просто стараюсь вытягивать из прошлого, чтобы программу как-то разнообразить, вещи, которые не очень были "засвечены" в прошлом. А так, в принципе, написать за пять месяцев новую программу - это для меня подвиг.
С.К.: Ну а звуковая не стала уже? Вам всего хватает?
Б.Г.: А чего не хватает?
С.К.: Электричества не хочется?
Б.Г.: Нет! Я наигрался в эти игрушки. Я не исключаю, что через два месяца это все может стать электрическим и все вообще будет по-другому...
С.К.: Если вам этого захочется?
Б.Г.: Если я почувствую, что меня нутром к этому тянет.
С.К.: Ну, тогда - хорошо.
Б.Г.: А пока меня нутром тянет к тому, что мы делаем сейчас.
С.К.: Давайте в конце беседы еще раз вернемся к Майку. Насколько его жизнь соответствовала тому, чего он хотел?
Б.Г.: У меня такое ощущение, говоря о Майке, что каждый в совершенстве и абсолютно до конца получает то, чего он хотел. Это, может быть, из моих уст звучит жестоко... Ну, как в песне - "каждый умрет той смертью, которую придумает сам"... Так - каждый живет той жизнью, которую придумает сам. Я не говорю это с морализаторской точки зрения, но Майк, будучи Майком, мог сделать гораздо больше. И тот факт, что он, будучи Майком и имея эту группу, не записал ни одной новой песни, о чем-то говорит. Вероятно, он все-же, писал какие-то новые песни за последнее время... Но то, что он все это время нудно жаловался, что вот - студии нет, никак не записать... Это тоже о чем-то говорит.
С.К.: Бывает...
Б.Г.: Нет! Такого не бывает. Такого не может быть! Это преступление перед самим собой. Да взять кого-нибудь за яйца, отправить... Через два часа он найдет студию, уплатит за нее, и все остальное... И то, что он не смог этого сделать, о многом говорит.
С.К.: И еще вопрос. Что все-таки с ним случилось? Мы и этого-то толком не знаем...
Б.Г.: Ну, общеизвестно, что Майк довольно много выпивал. Насколько я знаю, он поутру вышел из дома, где-то поскользнулся, упал... У него был чуть ли не перелом основания черепа. И он как-то с этим проходил до вечера. А вечером ему стало плохо - он лег и умер. Но, учитывая, что у него за месяц до этого практически отнялась вся правая сторона тела...
С.К.: И все на почве...
Б.Г.: И все на почве алкоголизма... Нет, алкоголизм - зто не то слово... На почве пьянства.
С.К.: Я смотрел на концерте "Зоопарк" два раза, довольно жалкое было зрелище. Отвратительный звук, плюс полная апатия, безразличие к тому, что творится в зале и на сцене. Так бывало часто? Тогда я списал все на плохой саунд.
Б.Г.: Так было почти всегда. Просто Майк, я тебе уже говорил, существовал в другом, особом мире, и мир его за последние несколько лет был продиктован в основном ностальгическими чувствами к какому-то никогда не существовавшему светлому "вчера", которое светлым-то , в общем, никогда и не было. Оно было нормальным. А сегодняшнего дня он просто не понимал и не хотел. Ему в нем было плохо, скучно и неинтересно.
С.К.: А ведь таких людей много...
Б.Г.: Да... Но все же это порочный подход к жизни. И то, что все так кончилось, к сожалению, вполне закономерно.
30 октября, 1991г., г.Харьков, гостиница "Мир".
Интервью предоставил Слава Синицын
Дополнительные ссылки: Событие: 1991 29 октября. Концерт в Харьковском ДКиТ ХЭМЗ Событие: 1991 30 октября. Концерт в Харьковском ДКиТ ХЭМЗ. Событие: 1991 31 октября. Беседа с журналистами "Комсомольской правды" Событие: 1991 31 октября. Концерт в Харьковском ДКиТ ХЭМЗ Событие: 1991 25 октября - 7 ноября. Выставка живописи БГ в Харькове