2011 30 января. Радиопередача "Аэростат". No 298. Событие. Справочник

Здравствуйте!
Поздравляю вас с наступающим Химолком - первой ласточкой весны. А раз в поле зрения появилась весна, то пора ставить оживляющую музыку - такую, что разом стряхнет любой сон и выгонит нас из зимних берлог.

Когда я был совсем маленьким, то ужасно любил читать "Остров Сокровищ" Роберта Льюиса Стивенсона. И в начале четвертой части и 16 ее главы я всегда останавливался на одном абзаце:
"Смола пузырями выступила в пазах. Кругом в воздухе стояло такое зловоние от болотных испарений, что меня чуть не стошнило. В этом отвратительном проливе пахло лихорадкой и дизентерией. Шестеро негодяев угрюмо сидели под парусом на баке. Шлюпки стояли на берегу возле устья какой-то речонки, и в каждой сидел матрос. Один из них насвистывал "Лиллибуллеро".

И с тех самых пор где-то у меня в подсознании застряло желание узнать - а как же звучит эта песня? И вот благодаря Интернету мое детское желание, наконец, исполнилось.

Сегодня я хочу дать вам послушать песни, настолько вошедшие в народное подсознательное, что они как бы стали частью всеобщей жизни, и когда они упоминаются, каждый знает - о чем идет речь.
Вот, например, песня "Долог Путь до Типперэри", упоминавшаяся, наверное, практически во всех англоязычных книгах про Первую Мировую Войну - эта песня превратилась в самую распеваемую солдатами песню. И - как это иногда бывает с подлинно народными песнями - написана она была нелепо, на спор.
Один джентльмен по имени Джэк Джадж в январе 1912 года поспорил с другом на пять шиллингов; поспорил, что напишет песню, которая завтра же будет исполняться в мюзик-холле за углом. Написал; на следующий вечер она действительно прозвучала в местном музик-холле; а когда началась война, и ее подхватили войска, отправлявшиеся на фронт - и она стала одной из самых популярных песен своего времени.
А споет ее нам сегодня наш любимый фантасмагорический Тини Тим.

Песню про Типперэри, насколько я помню, упоминал в своих книгах несравненный О'Генри; но для определения внутреннего пейзажа песни использовались и более серьезными писателями. Ведь просто упомянешь название - и уже чувствуется вкус времени, выстраивается настроение - глядишь, полдела уже сделано.

Одним из любителей описывать песнями атмосферу был гениальный ирландец Джеймс Джойс, который так повлиял на литературу последнего века, что, видимо, все слышали его имя, хотя мало кто в действительности читал написанное им.
Джойс, от природы одаренный музыкально, был почти профессиональным певцом и энциклопедически подкован во всем, что касалось музыки. Неудивительно, что влияние музыки на его книги сложино переоценить.
Вот в самой, наверное, ясно написанной и поэтому популярной его книге "Портрет художника в молодости" как мера любви упоминается еще один невероятно популярный в конце XIX века шедевр мюзик-холла "Милая Рози О'Грэйди".

Послушаем же о любви, как ее трактовали в конце XIX века.
Как сказано у Джойса: "Вот это - настоящая поэзия, парень. И настоящая любовь".

Но что там простое упоминание в книге.
Последний роман Джейса Джойса, считающийся самой загадочной книгой XX века; роман настолько тайный, глубокий и экспериментальный, что пока еще не нашелся такой человек на Земле, что смог бы честно заявить, что прочитал его целиком и понял, о чем идет речь - так вот этот роман называется "Поминки по Финнегану" - в честь одноименной песни.
Вот это настоящее уважение. Роман, названный в честь песни.

А если вас удивит, что в этой песне, несмотря на печальное название, можно ощутить некоторый недостаток меланхолии, то это объясняется тем, что - хотя в первом куплете герой песни Тим Финнеган падает с лестницы и убивается насмерть, в последнем куплете на фоне всеобщей драки виски все же оживляет героя, и happy end обеспечен - и есть за что еще выпить.
Вот вам - вечнозеленая живая классика.

Не во всех, впрочем, классических произведениях герой отделывается так легко.
В другой поминальной песне, "Проводы Дорогого Ричарда", Ричард как был, так и остается совершенно мертвым - что впрочем не мешает тем, кто эту песню поет, выпить по этому поводу; более того, красной нитью сквозь все повествование проходит недвусмысленное судьбоносное напоминание - "но нам пора вернуться к выпиванию".

Определенную же брутальность такой постановки вопроса легко объяснить тем, что группа Barleyjuice(исполняющая сегодня эту песню), хотя и несомненно ирландских кровей, но происходит все-таки с той стороны океана, и поэтому вполне подвержена некоторой неотесанности, изначально свойственной жителям колоний.
Впрочем, в силе духа им не откажешь.

Но у вас может сложиться превратное впечатление, что все популярные песни связаны с неумеренным употреблением спиртных напитков.
Заверяю вас, ничто не может быть дальше от истины. В качестве примера поставлю вам песню, вдохновленную все той же Первой Мировой. Написана хотя и сравнительно недавно, однако сразу же стала общепризнанно классикой, как будто ей уже лет 200.
Автор песни "Уилли МакБрайд" сидит на могиле юного солдата и ведет с ним мысленную беседу - а песня и действительно написалась на кладбище, при взгляде на надгробье человека, которого звали Уиллиам МакБрайд.
Как ты, Уилли МакБрайд? А что это Первая Мировая - так это случайность. Последний век был обилен на войны и, к сожалению, это наследие передалось и новому веку. А жаль.

Наконец-то пришло время, и появилась возможность поставить вам еще одну легендарнейшую песню, которую я собираюсь дать вам послушать уж целых пять с небольшим лет, и все не было повода. Песня эта называется Fiddlers Green - "Луг Скрипачей". Коэффициент легендарности ее настолько высок, что даже самые тщательные поиски не позволяют нам открыть автора этой песни - и это несмотря на то, что песню эту в кельтских краях знают абсолютно все, и если выйти в сумерки на какой-нибудь подходящий холм - или другое возвышенное место - и тихонько затянуть ее, то не пройдет и минуты, как все окрестности огласятся массовым пением; заслышав эту песню, люди просто ничего не могут поделать с собой.
Вероятно во многом притягательности любой песни до некоторой степени способствуют ее слова. Вот и здесь - "Луг Скрипачей" не имеет никакого отношения собственно к скрипачам; как сказано в песне, это "название рая, куда попадают рыбаки, не попавшие в ад". Безымянные авторы простыми и ясными образами рисуют чарующую картину места, где "девушки все прекрасны, пиво бесплатно, и бутылки рома растут на каждом дереве".
Неудивительно, что народ принял эту песню к сердцу.

Ну, а теперь время почтительно понизить голос и завести разговор о "той самой песне". Да-да, есть в кельтском мире песни известные, есть песни популярные, песни легендарные и прекрасные; но одна песня перешла все границы популярности. Ее считают гимном Ирландии, о ней пишут книги и слагают легенды.
Да, вы правы - я говорю о песне Danny Boy. Мелодия ее уходит в глубокую древность и легенда гласит, что мелодию ее слепой арфист Рори О'Каан услышал во сне - что ж, многое из того, что мы считаем великим, приходит к нам из миров, о которых мы наяву предпочитаем ничего не знать.
И если вы не знаете, что сказать встреченному вами ирландцу, напойте ему несколько тактов Danny Boy - и там уж будь что будет.

Но, как мне кажется, было бы несправедливо и предвзято ограничиваться в нашей сегодняшней передаче исключительно кельтскими мелодиями или номерами мюзик-холла, как бы хороши они ни были.
Есть и у нас в России песни, заслуживающие самой проникновенной любви и описания в книгах. А вот и пример: из самой зачарованной книги, "Мастера и Маргариты".
"Поплакав, барышня вдруг вздрогнула и истерически вскрикнула: "Вот опять!" - и неожиданно запела дрожащим сопрано: "Славное море священный Байкал". Курьер, показавшийся на лестнице, погрозил кому-то кулаком и запел вместе с барышней незвучным тусколым баритоном: "Славный корабль, омулевая бочка!.." К голосу курьера присоединились дальние голоса, хор начал разрастаться, и, наконец, песня загремела во всех углах филиала."

А песня и действительно совершенно неординарной судьбы. Слова ее были написаны в середине XIX века смотрителем Вернеудинского уездного училища, сибирским поэтом Дмитрием Павловичем Давыдовым - но каким-то образом она попала на Нерчинские рудники и безвестными узниками были там приведены к совершенной форме и снабжены музыкой. Народнее и не бывает.
Но пропасть бы этой песне на этих самых рудниках, если бы не удивительный человек Вильгельм Наполеонович Гартенвельд. По рождению он был шведом, но влюбился в Россию и русскую культуру, переехал сюда и, написав поначалу оперу по мотивам книг Тургенева, понял, где правда, и начал ездить по стране и собирать тюремные и каторжные песни. Он и сохранил для нас "Славное море Священный Байкал".
И совершенно не обязательно петь ее всем учреждением.

И как же удивительно устроен мир, что все эти песни служат не просто для украшения нашей жизни; не просто чтобы слушать их и радоваться: а чтобы изменения, внесенные ими в душу, преобразовали нас и позволили по-новому эту жизнь увидеть - и по-новому взглянуть на тех, кто нас в жизни окружает. И может даже разглядеть Божий свет в глубине их душ, и своей тоже - и полюбить их.
Так что с грядущей весной вас, друзья мои!

У Вас есть что сообщить составителям справочника об этом событии? Напишите нам
Хотите узнать больше об авторах материалов? Загляните в раздел благодарностей