2009 21 ноября. Пресс-конференция Бориса Гребенщикова в Киеве. Событие. Справочник

Все суета сует и всяческая суета.
Интервью с Борисом Борисовичем Гребенщиковым.
-В роли деда, поете ли вы какие то свои песни в рамках колыбельной своему внуку?
- В роли деда, я обычно танцую, пою, а еще я как правило, стою на голове и махаю ногами в рамках колыбельной… Ну а на самом деле, если честно, я очень редко видел внука. Всего 3 раза в жизни, так как он в другом городе.
- А как назвали его?
- Пусть подрастет, тогда и сам придумает себе имя.
- Если бы у вас была возможность попросить что-то у Бога, что бы вы попросили?
- У нас всех есть возможность и Бог нам всегда дает.
- Как вы относитесь к тому, что Гришковец и прочие знаменитости перенесли свои концерты в связи с гриппом?
- Ну, они же серьезные артисты….
- У вас было такое, что вы забывали сюжетную линию своей песни, а потом никак не могли вспомнить ее?
- Я много об этом думал, у каждого случаются потери памяти, когда ничего нельзя вспомнить в нужный момент. Я понял, что нет никакой возможности запоминать весь песенный ряд, поэтому надо быть просто в особом душевном состоянии и ты всегда вспомнишь то, о чем надо петь.
- У вас в Петербурге угрожают построить огромную почти четырехсотметровую башню. Как вы к этому относитесь?
- Когда в Париже угрожали построить чудовищную металлическую конструкцию, которая стала нам известна под названием Эйфелевой башни, все были против, но даже во Франции, в цивилизованной европейской стране, деньги оказались сильнее. И ее построили, что мы можем? Если большие организации хотят что то построить – они построят, поэтому я воспринимаю это как будущее, которое мне не совсем по сердцу, но жить прошлым нельзя.
- Много ли вы времени проводите в интернете, какие сайты посещаете, смотрите ли вы ЖЖ или читаете ваш блог и страницы о себе?
- Только когда меня интересует реакция людей на какие то отдельные концерты. Также смотрю новости искусства.
- А газеты читаете?
- Газеты, там краска, там свинец…
- Многие знаменитые люди ведут свой блог, а вы?
- Вероятно у них больше времени, а может у них в своих произведениях не удается все сказать. У меня получается.
- Как вы себя чувствуете?
- Отлично!
- Обычно в молодом творчестве сначала идет какой-то подъем, а потом наступают перерывы. Вам уже больше 50-ти, не чувствуете ли вы усталости?
- У меня еще молодость не началась, я еще в отрочестве. Как только я стану молодым, вот тогда держитесь!
- Борис Борисович, простите пожалуйста…
- Прощаю, прощаю!
- Просто вы задумались и я боялась вас прервать…
- Кто?! Я задумался? Я физически не умею думать.
- Я просматривала ваши фотографии и вы везде были с шикарной длинной бородкой, куда она делась?
- Пошла наверно на благотворительность.
- И как, дорого продали?
- Эх, мне б так жить….
-В молодости у вас была обнаженная фотография, где вы стоите возле велосипеда, сейчас бы вы позволили бы себе снятся так?
- Ну пожалуйста, я могу голым по всему Киеву ездить, только не знаю зачем вам это нужно.
- Есть ли какие то знаменитости у которых есть ваши картины?
- Я просто не знаком ни с политиками, ни с шоу бизнесом. Я не думаю, что мои картины им будут интересны.
- Расскажите пожалуйста о картине которая висит у вас за спиной.
- Это вид моей деревни, в которой я когда то жил.
- А где эта деревня?
- Примерно час от Петербурга в сторону Таллина.
-Вы увлекаетесь пасекой…
- Ааа! Я так и знал, что вы это спросите!
- Вы не думали о совместном проекте в нашим президентом?
- Я не хотел об этом говорить, но мы уже давно ведем совместный проект и в 2014 году мы собираемся его предъявить.
- Какая главная ваша задача в жизни?
- Главная задача не только моей жизни, но и всех нас, проявить в себе Бога или хоть чуть-чуть приблизится к этому.

http://fot.in.ua/2009/11/art-project-den-radosti/#more-373

Гребенщиков в Киеве: «Простите меня за все!»

Когда у него спрашивают о живописи, он с сожалением отвечает: «У меня нет на это времени». И ведь действительно нет, поэтому цель его очередного приезда в Киев скорее исключение, чем правило…
В воскресенье, 22 ноября, лидер группы «Аквариум» Борис Гребенщиков открыл в столице свою персональную выставку картин «День Радости». До 9 декабря 12 живописных картин с короткой подписью «БГ» будут находиться в Киевском музее русского искусства. Творчество Бориса Борисовича в музее это тоже скорее исключение, чем правило. Он, знаете ли, больше специализируется на концертных площадках, чем на длинных музейных коридорах и залах, в которых единственная музыка – это перешептывание посетителей.
«Свою архитектурную деятельность я просто не смог привезти, потому что дома тяжелые и вкопаны в землю, – объяснил музыкант, почему в этот раз он привез в столицу именно живопись. – Теперь вы можете называть меня Арт-БГ». И то правда, а то заладили «культовая фигура», «живая легенда русского рока». Отныне составители энциклопедий и справочников смело могут дописать в перечень заслуг и регалий Гребенщикова скромное «художник».

«Моя деревня. Вид на ступу», 1995. БГ решил написать вид из окна в деревне, в которой прожил большую часть 90-х. «Мне показалось это очень красивым, поэтому захотелось это запечатлеть», – признался музыкант.
Хотя сам музыкант к своему дару живописца относится с юмором. «Если бы Клод Моне увидел мои картины, он бил бы меня мольбертом, пока не убил, – смеется БГ. – И это было бы, наверное, правильно… Дорогие, любимые, я прошу у вас прощения. За все, что я сделал, сделаю и продолжаю делать». А все потому, что, беря в руки краски и кисть, музыкант забывает обо всех законах композиции, оптики, перспективы, золотого сечения, ведь в первую очередь он пишет для себя. То, что его вдохновило, запомнилось, сделало еще чуточку счастливее.
«Я отказываюсь от знаний, как рисовать правильно. Рисовать я не учился и начал этим заниматься тогда, когда нашел на чердаке холсты и краски. Честно», – говорит БГ и хитро улыбается. Ему вообще сложно верить, потому что все, что он говорит, зависит от его настроения. Он с одинаковой легкостью может превратить свою пресс-конференцию и в вечер юмора и сатиры, и в трехтомник по философии, и в передачу «В гостях у сказки».

«Борода пошла на благотворительность».
«Говорить о своих киевских друзьях я не могу, потому что они находятся в розыске. Своих имен они не называют, и я их знаю как № 8, № 7, № 14… Номер 17 меня просил никогда никому о нем не говорить, есть еще двое, о которых я даже боюсь заикаться. Мы встречаемся в подвале и обсуждаем вина Бордо», – это БГ о своих друзьях, уговоривших его открыть выставку в Киеве.
«Это хорошо замаскированная масонская организация, штаб-квартира которой находится в Гонолулу. Вступительный взнос – 49 миллионов, которые должны быть переведены в метеоритное железо», – а это о «Клубе Друзей БГ».
«Счастье – это когда над человеком не довлеет тяжелое ощущение собственного Я. Когда человек на секунду избавляется от Я, он абсолютно счастлив», – а это он счастье.
Картины Бориса Борисовича «можно либо украсть, либо продать». Последним можно заняться даже в Киевском музее русского искусства. Если кому-то приглянется что-то из сентиментального и нежного БГ, его предложение о покупке рассмотрят.

Ксения Кулакова, Андрей Уманский (фото), УРА-Информ

http://ura-inform.com/culture/2009/11/23/bg

Борис ГРЕБЕНЩИКОВ: «В моих песнях нет мыслей, в жизни — смысла»
«Не уверен, что китайцы, которые торгуют на Черкизовском рынке, прямые наследники Лао-цзы. Но знаю, что жить в окружении людей разных национальностей — отличная проверка на прочность. А недалекие кричат: «Чужие национальности нас забивают!», расписываясь в собственной неполноценности».
Около года назад БГ устраивал пресс-конференцию в РИА Новостях, во время которой его охрана спустила нескольких слишком назойливых журналистов с лестницы. Потом БОГ приходил на Городецкого с охранником более чувственным, читающим барышням стихи.
В этот раз я шла на встречу к Гребенщикову с опаской.
Двери того же подъезда придерживал немодный человек в безумных синих ботинках: «Проходите, пожалуйста!» — любезно пропускал он журналистскую братию. В их числе прошла мимо и я, но через пару секунд вернулась к консьержу: «Борис Борисович, хотелось поговорить с вами лично. Вы не против?» — «Хорошо». По темной лестничной клетке на второй этаж мы поднимались на ощупь. Отсутствие света не страшит того, кто его нашел, — Гребенщиков приехал представить киевлянам экспозицию собственных картин «День радости». Учителем живописи БГ стала его дочь Василиса: «Я стремлюсь к ее цветопередаче» — папа пока не научился писать яркими красками, но не унывает: «Мой любимый художник Клод Моне, увидев такие картины, избил бы меня ножкой от мольберта».

— В ваших картинах есть что-то божественное?

— Да! Есть! Я сам. Потому что каждый человек божественен по своей природе. Я — не исключение. Бог даже во мне. Представляете?! Немножко божественности на картины тоже попадает.

За музыкальные таланты проучить, наверное, некому, поэтому «Аквариум» очень плодовит — недавно вышел второй альбом в рамках этого года — «Пушкинская, 10». В воскресенье на киевском акустическом концерте новую программу не представили, потому что БГ теперь сочиняет музыку, которую не так-то просто сыграть — требуется масса редких инструментов.

— Может быть, когда-то нам даже гуцульскую песню удастся записать. Лет двадцать уже мучимся, но безуспешно. Надеюсь, скоро у «Аквариума» появятся украинские мотивы.

— Борис Борисович, вы всегда мечтали записать альбом, в котором все песни отличались бы друг от друга. «Пушкинская, 10» приблизила к этой цели?

— Отчасти. Думаю, работая над каждым новым альбомом, нужно стремиться, чтобы песни были непохожими. Любое произведение искусства должно удивлять чем-то новым. «Пушкинская, 10» — совершенно отличный альбом, и меня этот факт радует. Стараюсь следовать мудрости, которая гласит: делай все только один раз. Зачем повторяться?

— В Петербурге существует судьбоносный для вас адрес?

— Судьбоносный адрес? Красиво вы сказали. В Питере каждая улица имеет свою историю, и каждая история особенна.

— В новый альбом вошли песни, написанные за последнее 10-летие. Их мысли по-прежнему вам близки?

— Если кто-то пишет песни с мыслями, я никогда в жизни не стану слушать такую музыку. Как бы это сказать... Песня — больше, чем любая мысль. Причем, бесконечно больше. Если привязать мысль к определенной песне, это будет уже не мысль, а калека. Песня значительно многограннее мысли. Музыкант, который считает иначе, сам себя обкрадывает.

— Многие считают БГ гуру — своим творчеством вы учите жить. Как при этом обойтись без умных мыслей?

— Я?! Упаси Господь! Я никого не учу жизни. Во-первых, мне никто не давал такого задания, а во-вторых, преподавательство — вообще не мое. Я не учитель, поэтому могу плохо подействовать на тех, кто будет брать с меня пример. Учить жизни не могу и не умею. Лучше учиться самому.

— Почему вы решили заняться поиском смысла жизни?

— Кто вам сказал, что я занимаюсь такими глупостями?! Смысла в жизни быть не может, точно так, как не бывает мысли в песне. В самой жизни значительно больше смысла. Вы же сами это знаете! Жизнь к смыслу не свести. Смысл может быть у бетона, у ломика, ключа, замка... А у жизни — нет, потому что она больше. Жизнь, как и душа, от Бога. А Бог бесконечен. Ведь никто не спрашивает: «Какой смысл у Бога?» Бог выше любого смысла, выше всего, он не вмещается ни в одну концепцию. Жизнь от Бога, значит, она выше. Запомните это навсегда.

— Занимаясь музыкой, вы всегда имели возможность делать только то, что хотите. Как узнать, чего именно хочется?

— Думаю, нужно искать. Пробовать, пробовать и пробовать: разные вещи, и смотреть, что тебе нравится больше. Так говорил мой учитель: «Если был бы второй первородный грех, я бы его тоже испытал». В жизни нужно попробовать все.

— Наверное, да. Я достаточно консервативный и во многом ограниченный. Не всегда понимаю, к примеру, современное искусство. Книгу, картину или песню я выбираю, исходя из очень простого критерия — мне должно просто нравиться. В результате этого меня можно назвать стабильным.

— Вам близка китайская философия. В России все больше китайцев, Как вы относитесь к близости ее носителей?

— Я не уверен, что китайцы, которые торгуют на Черкизовском рынке, прямые наследники Лао-цзы. Но абсолютно уверен, что жить в окружении людей разных национальностей — очень хорошая учеба. Потому что это проверка на прочность самого себя. Но люди недалекие начинают кричать, что чужие национальности нас забивают, не понимая, что собственноручно расписываются в своей неполноценности. Скинхеды — неполноценные люди. Они говорят: «Мы не можем жить, когда такие вокруг!» А почему вы не можете? Потому что они сильнее вас, умнее? Чего вы боитесь? Если бы вы были лучше китайцев, вас бы это не волновало.

— В Индии человека с большой бородой считают величественным. С помощью чего можно добиться уважения в России?

— В Индии у меня был повод на этот счет шутить, наблюдая за реакцией индусов на собственную бороду (тогда у меня она была больше). А у русского человека уважение всегда вызывали величие души и щедрость. Душевная щедрость — это то, что всегда необходимо любому человеку. И душевная крепость — это когда ты говоришь и не отказываешься от своих слов через пять минут.

(В конце разговора Гребенщиков решил (прошло ровно 5 минут), что слишком жестко припечатал скинхедов ответом про китайцев, поэтому попросил: «Не нужно этого печатать, потому что даже таких, как они, я не имею права оскорблять последним словом… — Авт.)

— Вы разделяете мнение, что русская литература всегда увлекалась судьбами ущербных героев. На количество «ущербных» среди читателей этот факт повлиял?

— Нет. А писателям действительно всегда было интереснее описывать именно проблемные ситуации. Так же, как режиссерам — в фильмах. Если посмотреть современное кино, складывается впечатление, что каждый второй человек — убийца, бандит, маньяк или пришелец из другой галактики, который в сотни раз хуже всей этой компании. На самом деле это — ложь. Точно так Лев Толстой описывает Анну Каренину: ну, тяжелая ситуация. Но если бы она была отражением жизни, с каждого вокзала целый день тачками вывозили бы разрезанных поездом женщин. Но ведь это не так! Писателям интересно описывать обиженных и ущербных — они никак не могут взять в толк, что то, что они пишут, все-таки кто-то читает. И подают читателю дурной пример. Вредно это.

Очередной «день радости» подарил Борис Гребенщиков киевским поклонникам своего творчества. В этот раз оно было представлено в необычном для БГ проявлении — живописи. В рамках проекта «День Радости» Борис Борисович посетил Киев, чтобы представить выставку своих картин (она будет проходить с 22 ноября по 10 декабря в Киевском Mузее Русского Искусства), а также порадовать слушателей акустической концертной программой. Не многим известен БГ-художник, поэтому мы решили поговорить с лидером «Аквариума» именно об этом его амплуа. Живой классик встретил нас очень тепло и в свойственной ему манере непринужденной легкости, с юмором и тактом, ответил на наши вопросы о живописи, великих людях, телевидении, буддизме в России, а также о разнице между Богом и человеком.

- Это возможность приехать в Киев (смеется — прим. авт.). Мне очень нравится ваш город и я каждый раз с удовольствием сюда приезжаю.

- А какие-то любимые места у вас здесь есть? Где вам нравится бывать?

- Как вы определяете жанр, в котором пишете свои картины?

- Я никак его не определяю, мне на это просто наплевать. Не все ли мне равно, как кто-то назовет то, что я нарисовал?

- Интересно, с чего вы начали свои художественные опыты?

- А вот я сейчас как на духу вам в этом признаюсь. У моей первой жены дед был художником. И вот мы как-то были у него на даче и я залез на чердак. Смотрю — а у него там куча холстов стоит: некоторые еще даже нетронутые, а другие уже совсем покрыты толстым слоем пыли и паутины. И тут же краски, кисточки, всякие разбавители... И я думаю: «Вау! Как интересно! Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что из этого получится». Стащил все это вниз и начал рисовать.

- Это был 76 или 77 год (выходит, 23 или 24 года — прим. авт.).

- Точно уже не помню. Но после пары первых проб я понял, что мне больше всего нравится рисовать небо, облака и что-нибудь им сопутствующее. Я понял, что это во мне вызывает сущий восторг. Потом я уже начал придумывать картины, где есть какой-то сюжет — а поначалу рисовал в основном пейзажи. Я пробовал рисовать и портреты, но понял, что как только я рисую человека, у меня с ним отношения радикально меняются. Не потому, что я плохой художник. Просто потому, что такие вещи делать нельзя. Мне, по крайней мере, точно нельзя.

- Вы думаете, это как-то связано с энергетикой, вкладываемой в портрет художником и его натурщиком?

- Да, именно так я и думаю. Один раз это сделав и получив по голове, я решил, что больше не буду этого делать ни-ког-да.

- От кого же вы по голове получили? Неужели от человека, которого рисовали?

- Нет, от Бога, который руководит отношениями между людьми.

- Просто мистика какая-то, как в «Дориане Грее» Уайльда.

- Да-да, кстати. Портрет — это очень серьезная вещь, не стоит с этим играть. А вообще, любое искусство — это мистика.

- А с какой целью вы рисуете? Просто потому что нравится сам процесс или есть какой-то другой мотив?

- Я начал рисовать просто потому, что в данную секунду у меня оказалось время, холст, краски и желание рисовать. Я вообще очень люблю производить результат. Вот был холст — тряпочка, натянутая на четыре палочки, — а в итоге получилась картина, произведение искусства. Меня эта загадка так вдохновляет! «В какой же момент это случилось? Когда же холст, соединившись с красками, превратился в картину?», — думаю. И все время экспериментирую.

- Не так давно в Киеве была представлена выставка картин Пола Маккартни. Наверняка вы их тоже видели. Что думаете о них?

- Он просил меня никогда и никому об этом не говорить. Тем более что о его картинах я не думаю. Я его просто люблю как человека.

- Ваше отношение к современному искусству в целом?

- А что вы называете современным искусством? Многое мне нравится.

- Ну, пусть в качестве примера будет ультрамодный нынче Дэмьен Херст, чья выставка также недавно проходила в Киеве.

- У меня есть приятель, который находится с ним в прекрасных отношениях. Он говорит, что Дэмьен — неплохой человек... Но понимаете, если я начну думать о творчестве Дэмьена Херста, то мне будет пора в сумасшедший дом.

- Выходит, современное искусство не для вас?

- Ну почему же? Некоторые его проявления приносят мне настоящее удовольствие. Но я, честно говоря, предпочитаю, если можно, ХVII век. А если можно, то и того раньше. Это что касается живописи.

- А каких именно художников вы предпочитаете?

- Я обожаю художника по имени Жерар Давид, который писал в ХV веке. Я каждый раз, когда хожу в Национальную галерею, иду к его картинам. Это один из моих самых любимых художников. Еще очень люблю Клода Моне. Я считаю, что Моне — лучший художник, который был за последние 400 лет. Его картины вызывают во мне безбрежную детскую радость. От них сложно оторваться и мне хочется смотреть на них бесконечно.

- Какое-то его влияние отразилось в ваших картинах?

- Конечно! Во всем, что я делаю, есть влияние Клода Моне: в том, как я завтракаю; в том, как я пью кофе; в том, как я открываю бутылки французского вина... Моне вообще очень большое влияние оказал на всю мою жизнь.

- Как вы думаете, что бы он сказал, если бы увидел ваши работы?

- Он убил бы меня мольбертом! Или оторвал бы ногу от мольберта и бил бы меня ею, пока я не умру. И был бы, наверное, прав (смеется — прим. авт.).

- Скажите, ваше неистребимое чувство юмора как-то помогает вам в жизни?

- А что, оно у меня есть? (смеется — прим. авт.) Да я даже не вижу разницы между шуткой и нешуткой. А чувство юмора — это не такая уж и неистребимая вещь. Например, его можно истребить ядом, пулеметной очередью, умело направленным в цель куском железа или же тупым предметом... Много способов есть!

- Близится ваш день рождения (27 ноября Борису Борисовичу исполнится 56 лет — прим. авт.). Как планируете его отметить?

- Прежде всего — в радости. Знаете, я стараюсь в важные для меня дни прятаться куда-нибудь подальше. Так что спрячусь, пожалуй.

- Вы успели попробовать себя во многих областях человеческой деятельности: музыка, радио, кинематограф, живопись, фотография, литература и Бог знает что еще. Если ли что-то такое, что вы хотели бы попробовать, но еще не сделали этого?

- Если мне чего-то хочется, я это немедленно делаю. Но пока каких-то новых идей у меня в голове нет.

- Вы как-то говорили о плачевном состоянии современного радио. А что скажете о состоянии телевидения?

- Конечно, если я сейчас спрошу у вас что такое телевидение, вы мне не поверите. Но я действительно очень далек от него. Способ получения информации посредством наблюдения телевидения я отсек уже много лет тому назад. Правда, у меня дома стоит большой телевизор и иногда дети смотрят по нему канал «2х2». В основном, «Симпсонов» или что-нибудь еще в этом роде.

- Как бы вы отнеслись к предложению о съемках фильма, основанного на вашей биографии?

- Я никому не дам снимать про себя фильм, потому что я знаю, что это такое. А подопытным кроликом я быть не люблю.

- На протяжении 30 с лишним лет вы терпеливо отвечаете на далеко не всегда интересные и оригинальные вопросы журналистов. Вам это еще не надоело? Ведь многие известные люди крайне неохотно общаются с журналистами, пренебрегают пресс-конференциями, интервью и так далее. Чего не скажешь о вас...

- Понимаете, мой интернет-адрес широко известен. И мне приходят письма. На большую часть из них ни один нормальный человек отвечать бы не стал. Но однажды я как-то просыпаюсь часов в пять утра и вижу: неизвестный мне человек из неизвестной мне точки Земли прислал мне письмо с вопросом. И даже если я в своей гордыни и надменности считаю, что это идиотский вопрос, то для человека, задавшего его, он может быть вовсе неидиотским и даже крайне важным. Да и откуда я могу знать, что это не Бог задает мне вопрос? Откуда во мне столько наглости, чтобы я мог говорить, что способен отличить Бога от человека? И я думаю: вот я умру и уже никогда ни на один вопрос не смогу ответить. Поэтому не надо хамить самому себе, людям и Богу. И не надо отказываться от ответов, а нужно отвечать всем. Я стараюсь отвечать всем.

- Какой вопрос вам еще никогда не задавали, но вы хотели бы на него ответить?

- Вот я сейчас как раз подумал, что да, есть такие вопросы, которые мне никто никогда не задавал. И еще я подумал: а что бы я делал, если бы мне их вдруг задали? Но поскольку я этих вопросов так и не услышал, я буду просто молча хохотать про себя.

- Ну этого уж я говорить не буду. Вы этого из меня не вытянете (смеется — прим. авт.). Подсказывать не в моих правилах.

- Можете ли вы, как человек, не понаслышке знакомый с буддизмом, рассказать напоследок свою любимую притчу?

- Нет, притчу рассказывать бессмысленно. Хотите притчей — слушайте передачу «Аэростат» (авторская программа БГ, которая еженедельно транслируется на «Радио России» — прим. авт.), там их много. Я вам другое скажу: так много в России буддистов, прям одни буддисты вокруг, я их 20 лет вижу. Ну ладно, не 20, может, 15. И когда я их вижу, не могу не вспомнить, что один хороший тибетский лама сказал. У него спросили про буддизм в России: «Скажите, лама дорогой, что вы думаете по поводу перспектив буддизма в России?» Он говорит: «Какой буддизм в России? Пусть у вас сначала свой Будда появится, тогда у вас будет буддизм. А пока у вас нет своего Будды, вы просто занимаетесь жонглированием чужими словами»

No documents found

У Вас есть что сообщить составителям справочника об этом событии? Напишите нам
Хотите узнать больше об авторах материалов? Загляните в раздел благодарностей