А. ПЛЮЩЕВ – Доброе утро. Основное наше внимание сконцентрировано на городе Кирове, где сегодня презентация радиостанции «Эхо Москвы», начинаем свое вещание. И в студии там находятся Матвей Ганапольский и Борис Гребенщиков. Слышат ли они нас, доброе утро. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Слышат, вообще твой пронзительный голос. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ – Доброе утро. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Плющев, слышишь эти незабываемые бархатистые интонации. К. БАСИЛАШВИЛИ – Матвей Юрьевич, я просто счастлива, что я сегодня могу в эфире хотя бы на расстоянии побыть рядом с моим кумиром, кумиром моего детства, юности и нынешнего времени – Борисом Гребенщиковым. Спасибо. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А что значит кумиром моего детства? Ты намекаешь старый уже кумир? Я это не понял. К. БАСИЛАШВИЛИ – Нет, я намекаю на то, что он через всю жизнь проходит красной линией. А. ПЛЮЩЕВ - А у Ксюши детство по сути еще не кончилось. Если позволите, мы зададим первый вопрос. Дело в том, что здесь, конечно же, все в Москве обсуждают исключительно одну и ту же тему – столкновение националистов, наверняка вы знаете, Борис Борисович, что произошло в Москве, в Санкт-Петербурге и некоторых других городах. И мы бы хотели спросить о позиции рок-музыкантов. Вообще должна ли она быть, поскольку известно, что рок это весьма популярная музыка в молодежной среде и если должна, то какая в смысле позиции. И у вас она какая, если есть. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ – Я боюсь, что я не генеральный секретарь, чтобы указывать, какая у людей должна быть позиция. Мне просто отчаянно жалко людей, которые погибают. Отчаянно жалко их всех. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Это весь ответ? К. БАСИЛАШВИЛИ – Но в данном случае рок может остановить эту бойню? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Если музыкантов поставить между кавказцами и националистами, то будут бить музыкантов с обеих сторон. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – У вас есть еще вопросы, ребят? А. ПЛЮЩЕВ – Я бы хотел, чтобы закончить эту тему спросить о том, у нас здесь много говорилось о том, что если бы допустим, кто-то обратился из рок-музыкантов, их политиков, на большом экране на Манежке, этого могло бы не быть. Например, Борис Борисович, хотя он сказал, что он не генеральный секретарь и вообще человек от политики может быть довольно далекий. Он бы выступил с таким обращением? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я не думаю, что то, что я или кто-то другой делает, дает нам право приказывать людям что-то делать. И нас никто не будет слушать. К. БАСИЛАШВИЛИ – Не будут слушать, вы думаете? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Нет. К. БАСИЛАШВИЛИ – А почему? Просто нет адекватных слов… А. ПЛЮЩЕВ – Или у вас нет авторитета. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я думаю, что такого авторитета у музыкантов нет и быть не может. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ребята, можно вмешаться. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Нельзя спекулировать на своей известности. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Делать вид, что не было вашего интервью с Владимиром Познером невозможно… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - А зачем делать вид? М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Замечательно. Перед началом эфира я спросил Бориса Гребенщикова, есть ли какие-то вопросы, которых он хотел бы не касаться. Он сказал: а разве могут быть такие вопросы. Это для меня совершенно замечательно ваше заявление. Пришло 110 вопросов на сайт для вас. Я зачитаю один. Учитель из Аргентины пишет: БГ, твое слово сегодня очень важно! Вопроса не будет, ты сам должен что-то сказать. Прошу прощения, что на «ты», но зато с большой буквы. Я в тебя верю. Если не ты, так, кто же? Что скажете ему? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я могу сказать, что все, что мы должны сказать, мы говорим. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Где, когда? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Если человек пишет песни и при этом еще выступает помимо этого, скажем, я пою песни, я пишу песни. И тут я выступаю, призываю голосовать за этого или этого, скажите, а почему меня будут слушать? Из-за того, что я хорошие песни пишу? М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Значит, вы не только песни пишите. Значит, вас воспринимают гораздо шире, чем просто автора-исполнителя. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Так меня могут воспринимать как угодно, но дело в том, что любая моя спекуляция на популярности песен приведет к тому, что я подорву у людей веру в эти самые песни. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А вас воспринимают не как певца, а как личность хотите вы этого или нет, это правда на самом деле. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - В таком случае мое право и моя обязанность вообще не выступать за пределами песен. Потому что если не могу сказать всего в песни, значит, мне вообще не нужно этим заниматься. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо. Я взял сегодня сайт «Эхо Москвы», думаю, что вы станцию уважаете и наверное есть за что ее уважать. Я переписал пять первых заголовков новостных. Читаю: Погромы на Манежной, После побоища, О беспорядках в Москве, Фашизм не обсуждают. Дальше фраза Медведева: кто гадил, разберемся со всеми, не сомневайтесь. Еду сюда и рассказывают мне, что нацики, когда вчера вбежали на улицу, то они бегали по Манежной, подбежали к памятнику Жукову. И с этого памятника кричали: зиг хайль. Вот эти дела вы можете как-то прокомментировать. Не надо на экране выступать, просто скажите, что вы по этому поводу думаете. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - По-моему, это немножко противоречие в терминах. И мне всегда казалось, что государство достаточно большая сила, чтобы представлять себе, чем занимаются его граждане. Потому что при замечательно развитом аппарате милиции и КГБ, который был в 60-70 и так далее годы, не обращать внимания на то, что сейчас происходит, это, по-моему, парадокс. То есть, как это может быть. Как у страны, которая в 1945 году все-таки победила фашистскую Германию, как в этой стране огромное количество населения на главной площади главного города спокойно кричит «зиг хайль» и это считается нормальным. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Нет, конечно, это не считается нормальным. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Это считается… М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Часть ребят считает, что это нормально. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Во-первых, часть ребят откуда-то взялась. Кто-то из научил. А во-вторых, почему в 70-е годы такого быть не могло, а сейчас может. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Тогда жили ветераны, могли по морде дать. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Ветераны и сейчас живут. Во-первых, ветераны в 70-е годы были уже старенькие. И как и сейчас. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Все равно могли по морде дать. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - И сейчас могут по морде дать. Но никто не дает. Я думаю, что это происходит при попустительстве какого-то количества людей наверху. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы представляете себе, что кто-то из власти говорит: ах, вот давайте нацики, это такой класс. Давайте их чуть-чуть. Ну не верю я в это. Это какое-то странное самоощущение свободы. Согласитесь, кто-то туда, а кто-то туда. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я понимаю. Вероятно кто-то дает милиции указание их не трогать. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А если их тронешь, то это такой русский протест, их соберется в два раза больше. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Ой, ой, как 60 лет никто не собирался, и вдруг начнут собираться. Нет. Извините. Я думаю, что есть какие-то люди наверху, которым для чего-то эти армии нужны. Может быть я параноик. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы Гребенщиков. Зачем параноик. Это особое состояние. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Параноик человек, который… М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Далеко видит и хорошо чувствует. Обострено. А вот смотрите, вы только не реагируйте как-то обостренно… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Попробуйте что-нибудь сказать, чтобы я среагировал обостренно. С утра это прекрасно. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, зачем. Смотрите, вы были на этой знаменитой встрече… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - На которой, я был на многих. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Имеется в виду с президентом. И там был господин Сурков. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Это очень интересный вопрос. Как же устроена у всех голова, я встречаюсь с огромным количеством людей, самых интересных, но всех интересует только либо президент, либо Сурков, либо кто-то еще. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А как вы сами считаете, почему так происходит? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я думаю, что в Москве люди, больные на голову просто. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Из-за чего? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Потому что занятие политикой приводит, они считают, что, находясь в зоне политического накала, они лучше всех остальных. Поэтому ни о чем, кроме политики не говорят. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Перед тем как я задал вам вопрос, Борис, только не реагируйте остро. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я не реагирую остро. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вообще не об этом хочу спросить. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я понимаю. Просто я последний месяц очень активно с этим вопросом сталкиваюсь. И меня всегда восхищает, мне так нравится это. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – На всякий роток соответственно не набросишь платок. Можно людям сказать, ребята, вот я ко многим хожу. Заткни. Не заткнешь людей. Пишут, говорят. 110 вопросов к этому эфиру. Можно я по вопросам. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Сколько угодно, конечно. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Потому что еще раз, не про вас, а про страну я с вами разговариваю, вы замечательный умный человек, разговариваю с вами про страну, которую может быть мы по-разному видим, по-разному относимся, но хотим, чтобы нормальная страна. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я думаю, что мы все хотим, чтобы в стране было хорошо. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Есть всякие молодежные объединения, которые называют прокремлевскими. И там говорят, последнее выступление Суркова, он перед ними выступил, даже не будем называть его Сурковым, просто некий человек выступил перед молодежью и сказал: вот нам надо готовиться к борьбе, чтобы выполнить до 2020 года, чтобы страна была. И получается так, что какой-то молодежью кто-то занимается, а какой-то типа либо как вы сказали ей надо заниматься в смысле нациков, по роже им дать, чтобы они не выходили. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я думаю, если им дать по роже, они просто возьмут прут и придут к тебе домой. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это нацики? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Да. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть их трогать нельзя? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Нет, я к тому говорю, что если кто-то начнет ими заниматься сам по себе… М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, я имел в виду как государство. То есть что на ваш взгляд, что такое молодежная политика? Это всех куда-то волочить или пусть каждый сам по себе. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Боюсь, что вопрос не ко мне. Я и своих детей не воспитываю. Думаю, что есть люди, у которых мозги устроены так, что они этим занимаются. Я молодежной политикой не занимаюсь. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но вы ею занимаетесь, потому что у вас концерты и вы поете то, что близко молодежи. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Да, но дело в том, что я никак не называю это политикой. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Государство на ваш взгляд должно как бы всех окучивать? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Вы знаете, когда я пойду работать в государство, тогда я смогу на это ответить. Пока я не работаю на государство и не собираюсь на него работать. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вообще? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Да. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть вы считаете, ну хорошо, все равно у вас есть какие-то взаимоотношения. Как вы воспринимаете страну? Вы, например, спели знаменитые ваши слова, это вопрос написал преподаватель из Москвы, знаменитые ваши строки: моя Родина как свинья жрёт своих сыновей. Ваши были слова и от них никуда не денешься. Вы это говорили. Сказали. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я это сказал и под всем, что я когда-либо говорил, я подписываюсь. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Так она и сейчас продолжает ждать своих сыновей? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Этого я не говорил. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Что изменилось? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Дело в том, что вы путаете позицию политического трибуна с позицией поэта. У поэта нет позиции, поэт сообщает то, что ему приходит, что он чувствует. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А вот эти слова это кто сказал? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я имею в виду, в каком качестве. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я только что говорил, что я никогда не был политическим деятелем, никогда политикой не занимался и на государство или на какие-то другие службы не работаю. Поэтому я занят одним - я ангажирован поэзией. И поэзия мне дает абсолютно все, что мне нужно и через наши песни передается дальше людям. Я думаю, что это важнее. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы правы абсолютно. Просто не мне вас учить, просто, если бы так прямо действовала поэзия… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Она действует не прямо, упаси господь. Прямо действует только аспирин. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я понимаю. Аспирин и еще дубинки соответствующие. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Тоже не очень прямо, кстати. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Во всяком случае, если бы это действие было явно и заметно, то нацики бы не стояли возле памятника и не кричали: зиг хайль. Ведь потом нашу с вами беседу прочитает огромное количество людей, потому что у вас фанатов… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Надеюсь, что все-таки не фанатов, фанаты все-таки у «Спартака». М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Как-то совпало. Вы покруче «Спартака». Правда с вашим именем на устах они не идут ничего громить. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Уже неплохо. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Сегодня было сообщение, что фанаты, так написано, в данном случае не Гребенщикова, а футбольные, что они собираются устраивать новые акции. Представим себе, что на Манежной был бы большой экран, и появился Гребенщиков, который сейчас в темных очках по традиции в хорошем настроении, несмотря на утреннее время. Что бы вы им сказали? Не мне, а им. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я не стал бы появляться на этом экране. Потому что у меня нет никакого задавленного комплекса Наполеона. Я не хочу руководить людьми. Мне нечего им сказать. Потому что все, что я им скажу, будет не услышано. Даже если бы я был гением, появился бы на экране, я не думаю, что я настолько преувеличиваю свои возможности, что я думал, что я могу их остановить. Нет. Они пришли туда с намерением бить и убивать. И вы читали все донесения оттуда. И очень многие пишут, что вроде пришли люди, которые уже были преисполнены желания и очень многие. Приходилось мне читать и до этого все время, все, что по этому поводу пишут. И многие наши и православные организации призывают к тому, что нужно инородцев бить. Призывают? – призывают. Ну так если все государство все время говорит про то, что нужно бить инородцев, тут я восхищаюсь ОМОНом, который этих инородцев спасает. И вдруг они стали инородцами, хотя 70 лет были не инородцами. Наверное, что-то здесь не так. Наверное, что-то разгребать нужно. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А как на ваш взгляд? Вот огромная страна, огромная территория, огромное количество языков, огромное количество наций. Что может всех объединить? Я почему вас спрашиваю об этом, вы ведь для меня еще такая крупная лягушка-путешественница. Потому что с вами именно ассоциируется, вы очень большую роль сыграли, может быть, сами того не желая, в определенное время этим понятием ноу бордер, когда вы сказали, да, я был и там, и здесь и это абсолютно нормально. А почему ты был там долго, я помню, какая-то была тема передачи, что-то вы где-то были год. На что вы удивленно сказали: а почему это долго? И это был такой бытовой абсолютно ответ, но ответ поразительный. А почему действительно я где-то не могу быть долго, почему я не могу жить там, здесь и прочее. Это я к чему говорю. О том, что поэт, художник, ему необязательно говорить лозунгами, он своей жизнью являет собой пример. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Вот поэтому я и не говорю лозунгами. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Забыли об этом, просто еще раз говорю, не удивляйтесь, просто ситуация… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я не удивляюсь. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Борис, ситуация запрета, поэтому сейчас говорить… Почитаем стихи. Можно было бы и так. Но сегодня будет прекрасный концерт, где вы там все и споете. Так вот я о чем. Может больше ездить надо? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Боюсь, что больше, чем мы ездим, уже невозможно. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Мне просто интересно, я с вами советуюсь, у меня нет позиции, я не понимаю, как сделать, чтобы россияне не говорили «понаехали тут». Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Вы знаете, я тоже не могу дать никакого готового рецепта. Но для этого у нас существуют люди, которых мы вроде бы выбираем, которые по идее должны решать все эти задачи. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но вроде не умеют. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Значит должны учиться. Вот у нас есть сейчас замечательный президент, я думаю, что он сейчас начал входить в силу. Я думаю, что честь ему и хвала. Пусть он разбирается. Это же его задача. Прачки не могут управлять государством. Это была ошибка. Если не злонамеренная ложь. Государством должны управлять люди, которые натренированы, профессионально готовы к этому. А если нас с вами поставить управлять государством, мы можем наделать столько ошибок, что профессионалы, которые придут потом, будут долго это расхлебывать. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы правы, но опять вы меня сбиваете с ног. Вы так… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Увы, увы. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Объясню, почему. Ну пожалейте, меня, Борис, я же несчастный ведущий. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Жалею вас, Матвей. Хотите, свечку поставлю за вас. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Поставьте свечку. Смотрите, что получается. Просто я в растерянности. Вы говорите, этим должны заниматься тренированные люди, я очень хорошо отношусь к Дмитрию Анатольевичу, смеются все время надо мной: вот вы ты опять сказал, что он и так далее. Проблема, в чем он тренирован? Он классный мужик, он и в твиттере и в Интернете и так далее. Но мы знаем, что лидеры появляются в процессе политической борьбы. Предварительной. Они там чего-то такое говорят, а у нас Владимир Владимирович назначил Дмитрия Анатольевича. То есть я Дмитрию Анатольевичу тысячу раз желаю, чтобы у него все получилось. Еще раз повторю, он сказал: все, кто гадил, разберемся со всеми. Не сомневайтесь. Откуда эта политическая борьба, у нас ее нет. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Как у нас нет, когда у нас фашисты по улицам ходят. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, я имею в виду это не политическая борьба. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - А какая же? М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это уголовная борьба с ОМОНом и милицией. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Простите, уголовная милиция этим не занимается. Не хочет она этим заниматься. Это сейчас не считается преступлением. Почему-то. Хотя вроде у нас было в кодексе раньше, что это преступление. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот вы сказали: дадим ему сделать, Медведеву проявить себя и бороться и так далее. Вот сколько ему надо дать на это время? Когда мы должны спрашивать у них, вот что вы сделали. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я думаю, что спрашивать нужно постоянно. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Через что? Как мне у него спросить. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Через знакомых, Матвей Юрьевич. Наверняка есть общие знакомые. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я не знаю, почему вас Познер не спросил, вы когда были на встрече с Медведевым, вы с Далай-ламой знакомы, а вот Далай-ламу не пускают в Россию. То есть я далек от Далай-ламы… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Далай-ламу не пускают в Россию, потому что Россия не хочет ссориться с Китаем. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это вы мне говорите? А может быть сказали бы ему… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Что я бедного президента буду мучить вопросами, которые он не решает, потому что это находится не совсем в его ведении. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – В ведении Путина что ли? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Думаю, что это внешняя политика, которой занимается не один человек. И один Дмитрий Анатольевич не сможет отменить этого. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Тогда у меня последний вопрос перед новостями. Все-таки какая-то штука выстраивается. Вы говорите, а) каждый должен делать свое дело, б) чего я буду спрашивать, если не от этого зависит, от того. Мы должны каждый заниматься своим делом, с другой стороны вы говорите, надо спрашивать. Я пою песни и так далее. В результате Далай-лама не приехал. А он вам друг. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Человек, которого я очень уважаю. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вроде и спрашивать не надо. Так он еще 200 лет не приедет. И уже другой Далай-лама не приедет. Мы должны у этих ребят всех интересоваться, чего они делают, чего они не пускают кого-то. Или мы просто должны каждый свой участок маленький копать, взращивать. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Во-первых, если каждый свой участок будет взращивать, будет значительно легче. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ничего, ерунда. Вы я помню, я смотрел еще «Взгляд», когда было: этот поезд в огне. Абсолютно гениальное, снимаю шляпу. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Спасибо. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Как и многие ваши песни совершенно потрясающие. Но вот пели, погромы на Манежной, возле памятника Жукову кричали «зиг хайль». Что-то в мире меняется от песен Гребенщикова или нет? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - В отдельном человеке может измениться, в мире – вряд ли. В мире всегда есть определенное количество такой энергии и такой энергии. Они всегда борются друг с другом. И нелепо считать, что местными искусствами можно это изменить. Можно исправить жизнь, помочь определенным людям. Но общее равновесие, постоянные перемены баланса изменить нельзя, потому что если прекратится эта борьба, прекратится жизнь на земле вообще. Если серьезно говорить. Наступит стазис. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Пока у нас будет пауза, это я к своим коллегам обращаюсь, посмотрите, что означает слово «стазис» и потом доложите. Дорогие друзья, у нас важное событие и тут Гребенщиков не скажет, что это событие неважное, что на него не надо обращать внимание, хорошо ведь, что «Эхо Москвы»… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - На все нужно обращать внимание. Хорошо, что «Эхо Москвы» теперь из Вятки работает. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Сейчас новости, после чего опять мои коллеги появятся в эфире, и мы перейдем ко второй части нашей беседы. А. ПЛЮЩЕВ – Это утренний «Разворот». На связи у нас Киров, где находится Матвей Ганапольский и Борис Гребенщиков. Мы продолжаем. Наш вопрос Борису Борисовичу. Мы читали из студии ваше интервью газете «Известия» и в нем было сказано, что сейчас Россия живет в эпоху чудовищной непривычной для русского народа свободы. Я не буду просить развивать этот тезис, я бы хотел повернуть этот вопрос лицом к художнику, что называется. Вы уже упомянули, что вы говорите как поэт. Вот как поэту трудится и творится лучше: в условиях свободы или несвободы? Кстати, та песня, которую вспоминал Матвей Ганапольский «Поезд в огне» была по сравнению с нынешней ситуацией в вашей системе координат написана в условиях несвободы. И Матвею Ганапольскому она так запала в душу, что он до сих пор ее вспоминает. А есть ли Киров у нас на связи или я сам с собой разговариваю. К. БАСИЛАШВИЛИ – Мы можем провести голосование. Борис Борисович практически все интервью повторял мысль, что он считает, что толпа, которая была на Манежной площади, не способна прислушаться к словам рок-музыкантов. Мне было бы интересно узнать мнение наших радиослушателей. ГОЛОСОВАНИЕ М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Только что Гребенщиков лично для меня исполнил пару своих новых песен, которые еще никто не знает. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Это была импровизация, причем. А. ПЛЮЩЕВ – Честно говоря, я думаю, что Б. Б. Гребенщиков в узком кругу только для президента поет. Оказывается и простые смертные, которым я считал Матвея Ганапольского до этого момента… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Вы плохо осведомлены о его положении. А. ПЛЮЩЕВ – Я отлично осведомлен. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Серый кардинал. А. ПЛЮЩЕВ – Нас сегодня утром по телефону главный редактор связывал, соединяю. Так что нормально я осведомлен. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я хочу сказать, что мы вас слышали и голосование очень по делу, для того чтобы замочить прямо в студии Гребенщикова, потому что у меня ощущение, что люди будут, кстати, Борис ваше предположение. Мое – что 70-80% скажут, что социальное выступление художника в контексте того, как мы говорили, что это очень важно. Помните вопрос. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я вопрос прекрасно помню. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Как проголосуют? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - У меня нет никаких мыслей по этому поводу. А. ПЛЮЩЕВ – Тогда вы слышали мой вопрос, который я задавал Борису. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Да. Вы знаете, я боюсь, что считать, что в тюремной камере человеку лучше, чем на свободе, всегда ошибка. Поэтому всегда работается лучше, когда человек свободен и между прочим, когда писался «Поезд в огне» это был 1987 год, это была уже достаточная свобода. Лед тронулся. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Как он там на паровозе стоял. Это можно было с ума сойти. А. ПЛЮЩЕВ – Остановим голосование. Я, наверное, удивлю Матвея Ганапольского, который излишне оптимистично относится к нашим слушателям. 45% полагают, что подобного рода обращения что-либо способны изменить. И 55% считают, что не способны или способны ухудшить ситуацию. К. БАСИЛАШВИЛИ – А я уверена, что если бы на площади прозвучало «Серебро господа моего», то это могло бы ситуацию намного изменить. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Пошли бы… К. БАСИЛАШВИЛИ – Может, кто-то отказался бы от идеи выкидывания рук в приветствии «зиг хайль». Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я думаю, что не совсем так. Люди пришли туда с арматурой. Не чтобы торжественно арматурой махать под гимна подобные… Они собирались использовать арматуру по-другому. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мы продолжим. Я напоминаю, что в прекрасном городе Кирове, о котором конечно мы еще поговорим, уже вне этой передачи, великолепной Вятке, засыпанной снегом, снегом чистым удивительные вещи, которые происходят в провинции. Я имею в виду чисто географического понятия. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ – Я, когда в Москву приезжаю, мне кажется такой чистый снег в Москве. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – По сравнению с чем? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - С Петербургом. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это как может такое быть? Во-первых, где вы там снег нашли? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Когда он выпадает, есть. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но тут вообще можно обалдеть. «Эхо Москвы» открылось в Кирове и отныне вещает и слышно все голоса «эховцев» и здесь большое внимание к этому. И сюда приехал Гребенщиков, как мне вчера стало известно из Викиликса, я теперь все время буду говорить, что мне все стало известно из Викиликса. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Можно прекрасное русское женское имя романтическое – Викилика. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Так вот из Викилики мне стало известно… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Викилика сказала нам. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Что Вятку вы очень любите и когда приезжаете сюда, задерживаетесь дней на пять. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я с удовольствием бы задержался, но, к сожалению, у нас очень… М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я не сейчас имею в виду. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Довольно жесткое расписание гастролей. У нас нет возможности задерживаться где-либо. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Разные зрители в Москве и Санкт-Петербурге и в таких местах… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Зрители как люди, везде разные и все чем-то похожи и все отличаются друг от друга. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы меняете репертуар в концерте в зависимости от места? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - В идеале всегда меняем. Но не в идеале немножко сложно, потому что в группе семь человек, и они настроены на какой-то определенный набор песен. Я могу вспомнить легко песен 200 сразу, они не все эти песни знают, не все играли. Поэтому я немножко связан возможностями коллектива. Подвергать их неудобному положению, когда им приходится играть то, чего они не знают и не знают, как играть, тоже не очень вежливо с моей стороны. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Совпадает ли такое понятие как «зе бест» ваш набор песен, которые нравятся лично вам с тем набором, который хотят, просят зрители? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Нет, он не совпадает и не должен совпадать. Потому что тогда было бы незачем ходить на концерт. Идут люди, которые заранее знают, что там будет. Это было бы скучно. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А какие песни свои вы считаете, я хотел употребить слово «программными», но теперь лучше не говорить вам такое слово, лучшими, более важными для себя. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Для меня всегда важны те песни, которые сейчас, которые написаны были вчера. Если они написаны вчера, значит они про сегодняшний день. Для меня всегда важнее только то, что самое важное то, что либо было написано вчера, позавчера, еще имеет отношение к сегодняшнему дню, либо какие-то песни, которые уже вне времени. И которые всегда говорят про сегодня. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А какие песни, которые вне времени для вас лично? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Сложно так назвать. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хотя бы пару. Петь не прошу, прошу назвать. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Дубровского можно петь всегда. Например. …Хотя и песни про вечные конфликты. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хотел вот что спросить. Вы начинали свою деятельность, и была какая-то некая страна, такая страна. Люди думали о том-то, мечтали о том-то, потом прошло много лет и сейчас почти 2011 год, многое изменилось? Товарное изобилие. Я имею в виду такие… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я думаю, что наличие мыла в магазинах такой марки не меняет настроение людей. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А почему? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Потому что название товарной марки не отражает того, что в душе. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Почему не меняет? Свобода, вы например, говорите все время, что, в общем, мы живем в свободной стране и действительно… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Мы живем в стране значительно более свободной, чем она была. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Почему мыло есть, загранпаспорт есть, а счастья нет? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Ну потому что счастье не зависит ни от мыла, ни от загранпаспорта. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Так вот я и спрашиваю, почему нет его. Почему те люди, с которыми я обычно разговариваю, я не великий трибун, не социальный боец на баррикадах, просто у меня знакомые. И идет бесконечное, что ой, а нам плохо. То есть мы не видим хорошего… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Мы не видим, безусловно. И более того, мы предпочитаем не обращать внимания на хорошее, потому что про хорошее говорить нечего, а про плохое можно жаловаться всегда. Поэтому мы не обращаем внимания на хорошее, чтобы было о чем поговорить. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Странная точка зрения. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Почему, Лев Толстой писал: счастливые семьи все счастливы одинаково, а несчастливы все по-разному. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А вы считаете, что с жен это переметнулось вообще на взгляд на жизнь? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Так всегда есть люди, которые помалкивают и спокойно занимаются своим делом и ничего особенно не ругают. И есть люди, которые сидят по кухням, говорят: это плохо и это плохо, и это. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Борис, я не о конкретном человеке, не о кухне. Я чуть о другом. Что вас лично радует в жизни? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я сегодня смотрю… М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Сколько вы спали, вы сказали. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Немного спал. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Конечно вы понимаете, что Гребенщиков не спал, потому что он творил. Он сидел с бумагой у окна, перебивайте меня, я же эту фигню буду говорить полчаса. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Обожаю слушать. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И ждал, когда эта волшебная рифма в духе пушкинских стандартов и форматов… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Красиво. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Тогда я сам перестаю это говорить. Я понимаю, что может быть, голова болела. Нет, о другом. Вот где вы находите, это уже не про политику, просто то, что называется манера жить. Где вы находите для себя какие-то счастливые моменты? Кроме концертов. Потому что я уверен, что концерт это всегда круто. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Концерт, по крайней мере, это самоотдача. Счастливые моменты, когда я смотрю, как солнце восходит, большего счастья я себе представить просто не могу. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это в Гоа? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я в Гоа кстати никогда не был. Был один раз совершенно не там, где все. Это было лет 15 назад. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Где тут солнце всходит? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Из окна гостиницы Вятка было видно, как восходит солнце. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И вы этому радуетесь. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Не то что радуюсь, это меня приводит в чувство. Потому что тут я понимаю, я состыковываюсь с естественным временем. А не с придуманным. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А еще? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Ходить по парку, вчера по местному ходил. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это тень, которая тут в милиции говорили и люди звонили, что ходит какой-то неизвестный человек ночью. Это вы ходили? С топором тут. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Нет, с топором это другие. Я ленюсь топор носить. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – У нас кстати очень смешной случай был. Мы сюда ехали в фирменном поезде, Москва-Владивосток, очень хороший вагон, такой современный тихий, нормальный вагон. И первое, что мы увидели, мы не нашли этому объяснение, шикарный вагон, напичканный электроникой, телевизоры висят, два туалета вакуумных как в самолетах, чтобы можно было даже воспользоваться ими во время остановки и первое, что мы увидели, когда поезд двинулся – как по коридору вагона прошла проводница с топором. Она просто тихо проследовала с одного конца вагона в другой, и мы задумались о том, куда мы едем, и что с нами будет. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Во-первых, может быть она тайная ниндзя. Может быть, она тренируется. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – С топором. Что еще нужно для счастья? Вернее где найти эти позитивные эмоции для обычного человека, который просто встает утром, идет на работу, едет в метро. Что вы посоветуете? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я не стану советовать ничего. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И тут тоже? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - По самой простой причине – с моей стороны я не встаю утром и не езжу в метро. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Кстати, многие об этом говорят. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Да, я давно от этого избавился. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Машина небось есть. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Просто по утру некуда ехать. До студии я могу дойти пешком. Или ехать на машине или все, что угодно. Но дело в том, что с моей стороны было бы немножко ханжеством учить людей жить, когда каждый… М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Не жить, не о том идет разговор. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - А о чем? М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Говорят, хочешь сохранить зубы – чисти их. Вот если мы говорим о какой-то санации души… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Тогда слушать хорошую музыку для начала. Или жить на природе, потому что в больших городах мы на самом деле ведем настолько неестественный образ жизни, что там даже эмоции у нас мутируют до неузнаваемости. И мне, чтобы придти в себя, мне действительно нужно найти какое-то место, откуда восход солнца виден. Тогда я чуть-чуть начинаю приходить в себя. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Какая у вас манера жизни, вы живете за городом, или как говорит наш Алексей Венедиктов, он кричит, я ему когда-то сказал: я дачу купил. Он закричал: ты не сможешь на ней жить, ты человек асфальта. Мы все люди асфальта. Вы тоже? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Я вырос на асфальте, но жить вне асфальта мне очень нравится. Я стараюсь это делать по возможности. Но поскольку живу в центре города, то вокруг асфальт. С другой стороны я бываю дома 3-4 дня в месяц. Все остальное время… М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Из-за гастролей. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Да, или из-за своих собственных поездок. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А немного расскажите про эти собственные поездки. Для меня это очень важная часть разговора, вы для меня лично вы вашей манерой жизни, когда вдруг путешествие стало ассоциироваться с именем Гребенщикова…… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Как приятно это слышать. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Не туристическое «все включено» в Турцию, а просто Гребенщиков где-то там был, он ходил сам, поехал и так далее. Вы тут очень большое дело сделали, потому что это расширение горизонтов и люди поняли, что необязательно в Турцию. Что вам дают эти путешествия необязательные, такие путешествия по интересу. Немного поагитируйте за это. Я думаю, это очень важно, гораздо важнее, чем политическая агитация. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Агитируйте. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы знаете, что я имею в виду. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Мне просто всегда казалось, что любой человек живет не в отдельно взятом городе или районе или стране, а он все-таки обитатель мира. И мне всегда странны были люди и отношения людей, которые говорят, что я ехать никуда не хочу. Я понимаю, что такие люди есть, но мне непонятно это. Мне хочется пока я живой походить по всем точкам этого мира. И посмотреть, попробовать самому на вкус. Потому что я для этого и родился. Чтобы посмотреть, как где что и почувствовать это все. Я хочу это все почувствовать, и потом дай бог, из этого что-то получится. Какая-то песня или что-то еще. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я так понимаю, что это важно, даже если человек не песни пишет, а просто. Где-то что-то открывает… Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Это открывает и делает тебя более равновесным со всем остальным миром. И ты начинаешь на некоторые вещи смотреть, если я живу в деревне… М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Меняется масштаб. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Да. Если я живу в деревне, где все бьются на палках и вдруг приезжаю в какие-то другие места, я начинаю думать: боже, а нужно ли биться на палках все время. Может быть, это не так обязательно. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Сотрудник собственного туристического агентства Гребенщиков и сыновья или вернее дочери, у вас же дочь? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Есть и дочь и сыновья. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Кстати, два слова. Чем они занимаются? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Все разным. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но папка по попе бьет или… Я знаю, что они взрослые. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Никогда этого не делал. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Достойные ребята? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Какое я имею право их оценивать. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Как папа, извините. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Как папа я их люблю. Оценивать не могу. Оценивать можно то, что собираешься продать. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Эх, продать бы сынка, гитару бы новую купили. Нам прощаться надо, я очень рад был с вами встретиться. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Спасибо, я также. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Есть еще одна минута. Скажите какие-то слова и кировчанам и вашим поклонникам в Москве, что-то такое воодушевляющее, духоподъемное. Мне очень слово это нравится. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ – Господи, боже мой. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Давайте, давайте. Минута есть, ее заполнить надо, заполняйте. Что я должен. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Тогда я промолчу, и будет минута тишины. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Не надо тишины. Что скажете напоследок? Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Да ничего я не скажу. Абсолютно ничего не скажу, у меня нет комплекса Наполеона. Я не хочу ничему учить. А то, что я люблю людей, я и так люблю. И говорить об этом не надо. Хорошие вы все, вы все хорошие, даже если не знаете об этом. Рано или поздно это проявится. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Гребенщиков вас любит. Б. ГРЕБЕНЩИКОВ - Да Бог вас любит, я-то что. М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Большое спасибо. Борис Гребенщиков, это был прямой эфир из Кирова. Здесь «Эхо Москвы» на частоте 100,1, в Москве – 91,2. «Эхо Москвы» и здесь и там работает в эфире круглосуточно. Вел программу Матвей Ганапольский, до свидания.
скачать (10.6 MB)
слушать (46:17)
http://echo.msk.ru/programs/razvorot-morning/733574-echo/
Дополнительные ссылки: Событие: 2010 13 декабря. Концерт Аквариума в областной филармонии г.Кирова (Вятки)