«Сколько можно считать себя жертвой!»
Борис Гребенщиков — о том, возможно ли русское без России, и о «Доме всех святых», новом альбоме «Аквариума»
БГ не меняется. В 1981 году в полузабытой сейчас вещи «Ребята ловят свой кайф» он пел: «Вытри слезы, если есть еще слезы… Нам повезло, мы остались живы». Примерно об этом новый альбом «Дом всех святых». Это стоицизм нового времени, милосердный к миру и требовательный к себе, попытка избавиться от обид, спросить не «кто виноват?», а «чем я могу помочь?». Гребенщиков не пишет песен на основе последних новостей и не описывает реальность впрямую, но невозможно не думать о ней с первой же песни альбома: … Как-то завелась эта гниль и мpaзь, И никакого завтра больше нет… …Меж воронок жгут огни, Всё это не мы, всё это они. Гой еси, ядрёна вошь, Против самого себя не попрёшь… Здесь есть и тоска, и юмор, и духовные гимны, и провалы в такие темные уголки души, что становится страшно. Во всём этом — какая-то отчаянная метафизическая храбрость. Надежда на то, что жизнь продолжается даже тогда, когда ее, в сущности, уже нет. «Оказавшись в аду, иди, как хозяин», — поет Гребенщиков. Лучше не оказываться, конечно, но многие уже там. — Удивительный альбом. Очень красивый, но музыки в нем как будто не замечаешь. Иногда даже невозможно понять, какой именно инструмент играет. Звуки просто льются совершенно естественным образом. Никаких изысков. Так и было задумано? — Вы только что описали идеальную музыку. Спасибо за комплимент, я мечтал бы о таком. Когда человек показывает, как он хорошо играет и какой классный придумал ход, значит, он просто ремесленник, любит не музыку, а себя в ней. Роберт Фрипп часто повторяет, что самое важное на сцене — убрать свое я и дать возможность проявиться музыке. — Как создавался альбом? — Мы начали его записывать в 2020-м, еще во время «Знака Огня». В записи приняли участие все, кто последние годы играл в «Аквариуме». А когда писаться вместе было физически невозможно, обменивались файлами и работали удаленно. Мы все теперь живем в разных странах и выйти вместе на одну сцену не можем. Поэтому начался новый этап, появился концертный состав «БГ+». Это я, Костя, Тит, Брайан, Лиам, Глеб и Андрей. — И тем не менее это альбом «Аквариума», в отличие от того же «Знака Огня», маркированного «БГ». — Да, именно «Аквариум». «БГ» — это мои метания. «Аквариум» — когда музыка творится совместно, когда есть ощущение сопричастности к большему. Ощущение это не перепутать ни с чем, это тональность души. С самого начала «Аквариум» существовал виртуально; группа в студии никогда не имела постоянного состава. — И всегда было много приглашенных музыкантов. — Здесь их тоже немало. «Дом всех святых» — путешествие, а чтобы оно получилось особенным, в каждой песне мы приглашали сыграть с нами разных удивительных людей. Здесь основатели музыки рэггей Sly&Robbie, король укулеле Джо Браун, классик паб-рока Бринсли Шварц, мой старый друг гитарист Лео Эбрамс, великолепная грузинская группа «Мгзавреби», всемирный мастер терменвокса Лидия Кавина, аккордеонист Silly Wizard Фил Каннингем и другие братья по духу — шотландские, ирландские и индийские музыканты. — Странная вещь. БГ в Лондоне. Он мировая звезда, записывается с лучшими западными музыкантами. Его поливают грязью русские средства массовой информации. И вот в финале альбома я слышу душераздирающий текст: «Ох, папайя-маракуйя — Нависелся на суку я, Рвал рубаху на груди, тоскуя, Да кричал с похмелья жуткого». Ничего более русского не придумаешь… Но возможно ли русское без России? — Я потрясен вопросом. Гоголь в Риме, Достоевский и Тургенев в Германии, Рахманинов в Америке, Бунин и Цветаева во Франции переставали быть русскими? Русь — наше состояние духа, она в нашем языке и культуре, она в сердце. — Русскую духовность всё чаще ассоциируют с русской властью. Логика такая: началось с Достоевского, а кончилось Путиным. — Не вижу здесь логики. Мандельштам и Гумилев не были причастны к зверствам большевиков, они были их жертвами. Позор Третьего рейха не бросает никакой тени на Баха, Бетховена и Гете. Не знаю, что к этому можно еще добавить. — По ощущениям, примерно треть песен написаны после 24 февраля. Я понимаю, что вы не тот человек, который спешит откликнуться на события, но не могли же вы их не заметить… — Песни — не частушки, они не пишутся на злободневные темы. Хотя настроение, создаваемое тем, что происходит в мире, в них, безусловно, есть. Иногда бывает так, что в песне сказано о том, что еще не произошло. На самом деле, после 24 февраля написана только одна песня — «Ворожба». — «Как от этой ворожбы / В сердце выросли гробы». У вас нет ощущения, что мир всё больше проваливается в какие-то докультурные, дохристианские бездны? И дело даже не в войне, а в метаморфозах сознания, оно становится всё пещернее. — Напомню, что мир дохристианских времен вовсе не был темной пещерной бездной. Расцвет Греции, Рима, Китая, Индии происходил задолго до Рождества Христова. А корни нашей цивилизации — именно из Греции и Индии. Просто мы привыкли к тому, что вокруг сплошной прогресс, и забываем, что всё в жизни происходит по синусоиде, циклами: прогресс сменяется варварством, презрением к ценностям, выработанным цивилизацией. А ценности эти известны: жизнь, свобода, достоинство, соблюдение общих для всех законов. — Альбом как будто не самый веселый, но надежда в нем есть. Заглавная песня «Дом всех святых» (как и почти все ваши вещи) — о том, что, куда бы ты ни шел, всё равно придешь к Богу. То есть в любом случае всё нормально. Надо просто не замечать страданий и идти своей дорогой. Так? — Не так. Не замечать страданий невозможно да и просто недостойно. О месте страданий в природе человека у нас когда-то была песня «Когда пройдет боль». — Помню эту песню. Она кончается вопросом: «Будем ли мы тем, кто мы есть, когда пройдет боль?» Ответа там нет, но ясно же, что не будем. А сейчас вы поете совсем другое: «Перестань волноваться за судьбы земли, / Она много прочнее, чем ты». И сразу хочется спорить. Нет же! Давайте волноваться! Мы же видим, что прямо сейчас палец завис над красной кнопкой. Еще немного — и всё. — Волноваться можно сколько угодно, вот только толку в этом никакого. Волнуются обычно те, кто ничего не делает, но хочет выглядеть чувствительным и духовным человеком. Предлагаю не волноваться, а делать то, что в наших силах. Помогать тем, кому можешь помочь. А волнение вредит делу. — Что вы думаете о теодицее? Это ведь распространенная теория, особенно во времена глобальных катастроф. Дескать, во всем есть замысел и промысел. Сейчас плохо, чтобы потом стало лучше. Может, и так, но имеем ли мы право смотреть на мир с точки зрения Бога? Так ведь недолго договориться и до того, что в Освенциме есть смысл и божья благодать. Или пример ближе — Буча. В Буче есть божественный промысел? — Немного смешно, когда люди рассуждают о Божьем промысле. Как пел Пол Саймон, «эта информация недоступна смертному». Всё проще: испытания даются именно как возможность испытать себя: что лично я могу сделать, чтобы стало лучше миру, людям, какому-то отдельному человеку? Остальное — досужие разговоры. — Людей мучают и убивают, чтобы испытать их? Как-то это совсем немилосердно звучит… — Людей мучают и убивают, потому что кто-то этим наслаждается, кому-то это выгодно. Оправдать жестокость невозможно ничем, никакими рассуждениями. — Еще цитата: «Сколько можно считать себя жертвой / И кричать, что жизнь лупит под дых?» Но ведь жертвы действительно есть, и они ужасны. И «если высохнут слезы», как вы поете в другом месте, тогда мы не люди, а какие-то равнодушные статуи. — Там поется «считать СЕБЯ жертвой». О том же говорил Бродский: безнравственно приписывать себе статус жертвы. Есть люди, которые живут за счет того, что постоянно придумывают себе страдания, а потом их максимально драматизируют напоказ всему миру. А про слезы: пока плачешь, не замечаешь ничего кроме себя. Пока считаешь себя жертвой, будешь ею. Единственный путь — принять существующее как факт, встать и идти дальше. Альбом “Дом всех святых” выйдет в интернете 16 сентября, а чуть позже — на CD и виниловых пластинках. Ян Шенкман , специально для “Новой газеты. Европа” https://novayagazeta.eu/articles/2022/09/03/skolko-mozhno-schitat-sebia-zhertvoi