«Россия не меняется. Прекрасный народ, прекрасная земля и очень плохо с управлением»
Борис Гребенщиков о новом альбоме, политических партиях, праве на уединение и доверии к власти
Из лучших песен «Аквариума», созданных за последний год, наконец сложился альбом «Архангельск». Перед премьерой с лидером группы Борисом Гребенщиковым побеседовал обозреватель «Известий» Михаил Марголис.
— Альбом появится 23 сентября. То есть к ближайшему московскому сольнику «Аквариума». Вы сыграете «Архангельск» на концерте в «LiveMusicHall» целиком?
— Мы приступим к репетициям 13 сентября и по ходу поймем, какой окажется программа. Есть желание сыграть альбом полностью.
— Восемь его песен чем-то связаны или это, по большому счету, набор самостоятельных композиций?
— Мы делали этот альбом год. Так долго я, по-моему, еще никогда ничем не занимался. У нас в работе было 18 песен, из них осталось восемь. Из этого можно заключить, что мы отобрали только то, что выстраивается в единую систему.
— Под предыдущий альбом — «Пушкинская, 10» подводилась концептуальная и мифологическая база. У «Архангельска» есть некий идейный бэкграунд?
— Этому альбому ничего такого не нужно. Он сам всё за нас говорит.
— Открывает его песня «Назад в Архангельск». В новой жесткой, наступательной, я бы сказал, аранжировке она сразу отсылает к альбому «Сестра Хаоc» 2002 года, где ты высказывался в отношении действительности довольно беспощадно. К тебе вернулось подобное состояние?
— Твое высказывание кажется мне интересным взглядом со стороны, потому что мое отношение к происходящему никогда не менялось. Просто иногда требуется сказать о каких-то вещах одним тоном, а иногда — другим. Но это не означает, что я меняюсь. Это только фиксация моих чувств в конкретную секунду.
— Тон «Сестры Хаос», как и теперешнего «Архангельска», отличается от некоторой умиротворенности альбомов «Zoom, zoom, zoom», «Беспечный русский бродяга», «Лошадь белая», написанных тобой во второй половине «нулевых». Согласен?
— В «Лошади белой» есть страшная песня «Еще один раз», которая стоит всей «Сестры Хаос», если кому-то придет в голову вслушаться в то, о чем и как в ней поется. И там же есть песня «Дуй», которая тоже пожестче «Сестры Хаос». Но этого никто не замечает. И потом, давай не говорить о жесткости или мягкости моих взглядов. Существует лирический герой «Аквариума» — тот, кто поет наши песни, и он всегда неизменен. Связь его со мной — вопрос для исследователей, поскольку сам я никогда не скажу ни да ни нет. Считаю, что у меня, как частного человека, есть право на privacy, на личный мир. А «Аквариум» не менялся никогда, это мое убеждение. И старые песни «Рок-н-ролл мертв» или «Немое кино», говоря твоими словами, были у нас не менее жесткими. С 1980 года ничего не изменилось.
— Тебе приходится оберегать свое privacy?
— Поскольку я никогда не стремился играть в игры с масс-медиа, мне и оберегать нечего. Меня воспитали так, что мои частные убеждения — исключительно мое дело. Раз у меня нет соблазна ими торговать, о них никто и не знает.
— Но жизнь у нас такова, что в твою уединенность могут вторгнуться и без твоего желания. Как это, например, произошло с тобой в 1980-х, когда тебя вытолкнули из университета и следом из родительского дома твоей супруги. Ты ведь ни о чем таком не просил?
— В каждом государстве, и в нашем в том числе, существует свод писаных и неписаных законов, которые любой человек знает. И когда-то кто-то их нарушает, он делает это сознательно и готов, следовательно, к определенной реакции.
— То есть, выступая с «Аквариумом» на знаменитом фестивале «Весенние ритмы-80» в Тбилиси, ты считал, что совершаешь заведомо незаконное действие?
— Мы нарушали тогда закон конкретной окружающей среды, но не нарушали человеческих законов. В среде, в которой мы жили в то время, наше поведение, мягко говоря, вызывало вопросы. И именно поэтому мы так себя и вели. И я думал, что был готов к последствиям.
— А теперь ты избегаешь таких «умышленных» поступков, дабы не нарушить свод нынешних российских «неписаных» законов или понятий?
— Я считаю, что и сейчас веду себя столь же естественно, как тогда. Просто напомню тебе, что при советской власти многое здесь было не так, как во всем остальном мире. Был цинизм, сознательная ложь, на которую все шли. А «Аквариуму» не хотелось этого.
— По степени цинизма нынешние времена от тех чем-то отличаются?
— Тогда весь народ как бы сказал: да, всё это ложь, но будем играть в эту игру. С конца 1980-х, с моей точки зрения, все изменилось совершенно. И чудовищной циничной лжи больше нет. Существуют другие попытки, значительно более смешные, влиять на общественное сознание. Например, то, что происходит у нас с некоторыми политическими партиями, — комедия. Но за то, что ты смеешься над этим, тебя пока не сажают в лагерь. А тогда, смеясь, ты очень сильно рисковал.
— Первое десятилетие нынешнего века в интеллигентских кругах нередко характеризуют некрасовской строкой «Бывали хуже времена, но не было подлей». Верная оценка?
— Каждому поколению хочется жить в самое плохое время, чтобы этим гордиться. Должен таких людей разочаровать: в России лучше никогда не было. И хуже — тоже. Россия не меняется. Меняются только имена и названия. Суть остается одной и той же. Прекрасный народ, прекрасная земля, и очень плохо с управлением, с цивилизованностью. История России началась с того, что послали за правителями-варягами, ибо сами собой мы управлять не можем. Ну, так и что изменилось с тех пор? Ни-че-го. Мы по-прежнему сами собой править не можем. Благодаря людям, получающим в России власть, здесь всегда происходят странные, абсурдные, парадоксальные, а порой чудовищные вещи. Таково свойство этой страны, от которого никуда не деться. Так будет всегда.
— Грядут парламентские и президентские выборы. Полагаю, ты не пойдешь голосовать?
— Повторю, я уверен в своем праве на абсолютную непрозрачность своей частной точки зрения. То, что я думаю, остается при мне. Более того, Фонд защиты дикой природы просил меня, дабы не наносить вред экологии, не высказывать никаких своих политических мнений.
— Однако в декабре прошлого года ты вместе с другими рок-музыкантами написал письмо президенту РФ с призывом «обеспечить справедливый суд над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым». Минул почти год. Вы получили ответ?
— С каких пор хоть один человек в здравом уме мог подумать, что власти в России можно доверять? Это крайне неблагоразумно. Можно надеяться. Кстати, Фонд защиты дикой природы просил меня и по этому поводу не давать никаких комментариев.
— Только что мир вспоминал о десятилетии со дня теракта в Нью-Йорке. Как ты сегодня воспринимаешь это жуткое событие?
— В мире ничего не поменялось. Что ты скажешь родственникам людей, убитых террористами до 11 сентября 2001 года? Или их трагедии были неполноценными? Это фарисейство. Терроризм был до падения «башен-близнецов» и существует после них. Вот это трагедия. И не говори мне, что 11 сентября имеет отношение к исламу. Война всегда идет между одними деньгами и другими. А христианство с исламом воевать не могут. У них много общего. Это две ветви одной религии. Воюют люди, которым выгодно.
беседовал Михаил Марголис http://www.izvestia.ru/news/500321