Комментарий :
СОДЕРЖАНИЕ:
II часть:
Построив город на Неве, Пётр Первый, как известно, "в Европу прорубил окно". Государство Российское вступило в новую фазу развития...
Через два с половиной века на том же самом месте образовалась группа САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. С её появлением русскоязычный рок победно вбил свой первый верстовой столб в неподатливую отечественную почву.
Проводить прямую аналогию между двумя этими событиями было бы откровенной наглостью. И всё же... есть нечто общее!
В начале семидесятых САНКТ-ПЕТЕРБУРГ затмил, - нет! - забил, заглушил, задавил своей популярностью все остальные ансамбли. Он возник еще в те дремучие времена, когда, за неимением гитары, некоторые музыканты брали полированную доску (спинку кровати, например!), выпиливали из неё деку и прикрепляли к какому-нибудь завалящему старому грифу.
Эпоха веселого хаоса! Академия, Военмех и Муха!
Рок-музыка, как отбойный молоток, вгрызалась в дремлющее сознание.
Поначалу публика всё больше танцевала. Потом от пляшущей толпы отделились рокеры (они ещё не знали, что стали рокерами), и робкими шагами подошли к сцене. Понравилось.
Они носили пёстрые, смешные одежды и отращивали всё, что могло вырасти, они выделялись экстравагантным поведением и особым выражением на лицах.
Для тех, танцующих, оставшихся позади, рок был лишь модным увлечением. Для рокеров он становился духовной потребностью.
Одна, две, три песенки на русском языке имелись почти у каждой команды.. САНКТ исполнял только свои вещи.
Рокеры, стоящие, сидящие, лежащие и висящие, короче говоря, зависающие вокруг сцены, оценили это. Они слушали простые и страстные песни - об уходящем лете, о "глупых" вопросах, о замках на песке, и понимали, что идёт Большая Игра.
В то время уже немало было опытных музыкантов. АРГОНАВТЫ, ГАЛАКТИКА, НУ, ПОГОДИ вызывали уважение, восхищение, преклонение; КУ-69 пользовалось очень высокой репутацией; По-своему был неплох ЗЕЛЕНЫЙ МУРАВЕЙ;
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ волновал и будоражил!
Это была довольно грубая музыка, хаотично-веселая и агрессивная, напоминавшая классические диски СТОУНЗ. Зелинский из СКАЛЬДОВ, после совместного "ночника", заявил: "У нас в Польше много таких хулиганов!"
Но для рокеров, уже приобщенных к таинству, неистовые, порывистые, как ураганный ветер, грохочуще-булыжные, вулканически-чувственные песни САНКТ-ПЕТЕРБУРГА оказались настоящим откровением.
Поколение обрело свой язык и свой голос; начиналась новая эпоха. Несколько метров, отделяющих рокеров от плясунов, стали пространством эксперимента, на котором утверждался "филармонический рок", рок как искусство.
Кое-как пролезаем вперед, к сцене. На ней возятся с аппаратом роскошно-волосатые люди. Настройка продолжается еще минут двадцать, потом к микрофону подходит высокий хмурый человек - Рекшан - и будничным голосом сообщает, ни на кого не глядя: "Сегодня наш последний концерт в данном составе, потому что барабанщик Коля Корзинин уходит служить в ряды Советской Армии. По традиции, мы начинаем концерт с его песни "Позволь":
Любить тебя, в глаза целуя, Позволь,
- сразу же запел Корзинин и мощно ударил по барабанам. Загудел бас.
Позволь, Как солнцу позволяешь, Волос твоих касаться...
- хриплым басом Корзинину вторил Рекшан.
Ты надо мной смеешься, Позволь с тобой смеяться!
После того, как они спели первый куплет, надрывно заныл альт Никиты Зайцева, и вся санкт-петербургская машина заработала на полную мощность.
Началось!
Ничего подобного мне еще не приходилось видеть! Музыканты, не просто играли, - они вершили обряд, действо - таинственное, грубое и чистое.
Впереди всех находился Рекшан, он пел, сосредоточенно глядя куда-то в основание микрофонной стойки; ярко-красная "Илона-Стар-5" казалась в его здоровенных лапах детской игрушкой, особенно когда он, выпиливая аккуратные соло, склонялся к грифу. Иногда, заканчивая проигрыш, или в конце композиции, он внезапно, гигантским прыжком перелетал через сцену - великолепное, буквально сногсшибательное зрелище! Но чаще всего он осуществлял руководство оркестром не сходя с места, делая резкое круговое движение грифом.
Корзинин сидел за своей кухней сзади, в центре. Смотреть на него спокойно было невозможно, магнетическая, неуемная энергия "санктовской" музыки бурлила, выплескивалась в каждом его движении. Играл он удивительно ёмко, насыщенно и своеобразно. Курёхин как-то сказал, что Корзинин делает странные брейки - "растягивает" их и заканчивает во время следующей фразы, а не перед её началом. В самом деле, манера Корзинина отличалась какой-то алогичностью, нарочитой и эффектной небрежностью. Он интересно использовал медь, особенно любил хайхет, выделывая на нем любопытные, по тем временам, штучки. К тому же, Корзинин пел, и не только подпевки, но и соло; обычно, когда ударник одновременно поет и играет, то это сказывается, его игра становится более скупой, скованной; Корзинину же вокал ничуть не мешал "держать" даже довольно сложные ритмические рисунки.
По сравнению с ним басист Витя Ковалев выглядел весьма сдержанно. Однако, при более пристальном рассмотрении, в нем обнаруживался темперамент и экспрессия ничуть не меньшие, чем у его партнеров, только проявлялись они по-другому. Полузакрыв глаза и сомнабулически покачиваясь, он выглядел абсолютно нездешним, потусторонним существом, полностью отстранённым от мирской суеты; чем динамичнее, ритмически насыщеннее звучала музыка, тем глубже и глубже он погружался в бездонные лабиринты своего "я"...
Вообще-то, несмотря на очевидное внешнее несходство, музыканты САНКТ-ПЕТЕРБУРГА очень "подходили" друг к другу. Подобное впечатление всегда производят группы, которые добиваются серьезного результата – возьмем, к примеру, такие ансамбли, как РОССИЯНЕ, АКВАРИУМ, СТРАННЫЕ ИГРЫ, или ДЖУНГЛИ. Так, наверное, и должно быть, когда люди делают общее дело, отдавая себя ему целиком, а то, что возникает в результате совместных духовных поисков, обязательно оказывает влияние на всех членов содружества, роднит их между собой. Эта обратная связь обычно всегда ощутима, и нередко, даже не слушая музыку, можно по одному внешнему виду отличить просто группу от истинного КОЛЛЕКТИВА, и таким вот КОЛЛЕКТИВОМ несомненно являлся САНКТ-ПЕТЕРБУРГ!
Смешно сказать, но мне почему-то "петербуржцы" казались похожими на... коней, на статных коней Клодта, на могучую дружную упряжку, высекающую копытами молнии и способную преодолеть любое препятствие. Только скрипач Никита Зайцев - самый молодой из них (он учился тогда в десятом классе) до взрослого коня чуть-чуть не "дотягивал", и больше смахивал на породистого жеребенка. Его безудержно-экспрессивные пассажи, порою чересчур уж сумбурные, вносили в бесхитростную, во многом традиционную фактуру "петербургской" музыки до жути инфернальные, сатанинские интонации ведьмовского шабаша. Рекшан пытался время от времени хоть как-то сдержать это стихийное звукоизвержение, направить его в более рациональное русло, - безрезультатно! Зайцев не терпел ограничений, обретая по мере роста своего мастерства всё большую свободу. Да и к лучшему! Без его сумасбродного альта САНКТ уже не воспринимался полноценно, тем паче, что Рекшан всё-таки был в большей степени ритм-гитаристом, нежели лидером, и "жеребенок" являлся единственным солистом группы. От Никиты Лызлова, пианиста и отчасти вокалиста, в музыкальном отношении толку было не очень много, зато смотрелся он едва ли не лучше всех. Лызлов - высокий чернобородый и длинночерноволосый красавец в расклешенных джинсах с колокольчиками, потрясая бубном, метался вокруг микрофона, изредка присаживаясь к пианино. В наше время его назвали бы шоуменом (тогда, 13 лет назад, мы еще на знали такого слова), как величали совсем недавно Азарова из РОССИЯН; правда, РОССИЯНЕ играли хард, и поэтому азаровское шоу было более специальным, "тяжелым" и мистическим, да и как пианист он был посильнее Лызлова. Но Никита ни на что не претендовал, а посему резвился от души. На пару с Рекшаном они лихо заводили зал "лирической" песенкой "Виноградное вино":
Ты, как вино, прекрасна, Опьяняешь, как оно,
- истошно ревели два здоровых мужика, -
Ты для меня как будто Виноградное вино!!!
Вроде бы и слова-то дурацкие, но с какой отдачей, с каким азартом они это делали!
Несмотря на то, что впоследствии мне много раз довелось слушать САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, именно тот, химфаковский концерт запомнился лучше всего, может быть, потому, что он был первым?
В 1978 году я зашел к Рекшану в гости - он жил тогда на Гражданке. Мы разговаривали, пили чай, потом он взял гитару - и внезапно, услышав знакомый, "необработанный" бас, и увидев его сосредоточенные, скошенные куда-то вниз и хмельные от музыки глаза, я, после нескольких лет общения на равных, вдруг вновь ощутил трепет, и прямо-таки кожей вспомнил неповторимый колорит давно уже закончившейся эпохи ПЕТЕРБУРГА!
Какими сильными были, оказывается, впечатления первых лет рок-жизни, если и теперь, в искушенные, насыщенные информацией восьмидесятые годы, я многое помню до мельчайших подробностей. Беру наугад: субботний вечер, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ играет в ЛИВТе, первое отделение - так себе, ОПТИМУМ, с ними аргонавт Дорошенко исполняет (пропуск названия композиции), зато потом - САНКТ, САНКТ, САНКТ.., братья Лемеховы (старый состав), редко играемая "Камни на песке"... Взбудораженные, мы вываливаемся из 22-го автобуса, курим на скамейке, неподалеку от входа в метро, шумно обмениваемся впечатлениями... Тут кто-то заметил, что следующим автобусом приехали ОНИ. Секундная оценка, потом мы что-то восторженно кричим, кажется, призываем Рекшана немедленно идти в Сайгон (это в 12 часов ночи), он оглядывается, взмахивает рукой, и одобрительно бурчит: "Да, в Сайгон", а потом уходит...
Да, так было, и хорошо, что было так!
Ну, а теперь разве не столбенеет молодежь от восторга, встретив на Невском Ляпина или БГ, и, наверное, долгое время ходит среди них героем тот, кто отважился подойти и спросить: "Александр, скажите пожалуйста, где у вас завтра будет концерт?"
Музыку в САНКТЕ сочиняли Рекшан и Корзинин, тексты - они же, плюс жена Корзинина, Ира. Сейчас бы их песни показались бы несколько наивными, в них не было появившейся гораздо позже "проблемности", сатиры, гротесковой масочности и философии. Зато они отличались искренностью, и это - главное, без искреннего начала дальнейшее развитие невозможно.
Вспомним бесславную историю ВИА - искусственно созданного, насквозь вторичного жанра, его изначальная фальшивость и псевдоактуальность в скором времени обернулись множественными метастазами, сожравшими хилое дитятко... Поучительная история - порочное зачатие, глупая жизнь, нелепая смерть.
К счастью, есть истории поинтереснее - про "черные" блюзы и весёлые регтаймы Скотта Джоплина, давшие начало великому искусству джаза, про бесшабашные рок-н-роллы 50-х и жизнерадостные песенки БИТЛЗ гамбургско-ливерпульского периода, которые стали первыми тактами всемирной пляски рока.
Обнаружим ли мы хотя бы в одном из приведенных примеров особые музыкально-поэтические изыски? Наверное, нет. Но зато и в регтаймах, и в рок-н-роллах, и в битловских шлягерах ощутимы свежесть, непосредственность, чистота эмоций и всесокрушающая пульсация новизны. И пусть наш герой - CAНKT-ПЕТЕРБУРГ не стал явлением вселенского масштаба, его новаторское творчество всецело соответствовало названным критериям, и забыть о нем было бы непростительным.
Конечно, ни Корзинин, ни Ковалев, ни Рекшан вовсе не помышляли о грядущей истории ленинградского рока, они просто занимались любимым делом - сочиняли песни и играли их потом на сейшенах. Помимо целого ряда несомненных хитов, таких, как "Позволь", "Осень", "Хвала воде", "Я видел", "Лень", "Моя мечта" и других, в репертуаре группы имелось несколько композиций полуджемового характера. Мне запомнились следующие: "Сюзи Кью" - вариация известнейшего боевика РОЛЛИНГ СТОУНЗ, и "Бангладеш" - по ассоциации со вторым тройником Харрисона. Это был длиннющий концертный номер, исполнявшийся в случаях особого "завода", и не очень-то напоминавший печальную песню Джорджа. Сначала шёл вкусный инструментальный рифф, потом вокалисты радостно напевали "Бангладеш, Бангладеш, мы за, мы за Бангладеш". Затем Рекшан пел соло:
Кто имеет медный щит, Тот имеет медный лоб, Кто имеет медный лоб, Тот играет в "Спортлото"...
Следовал проигрыш, а за ним припев про Бангладеш. Так повторялось несколько раз к взаимному удовольствию публики и музыкантов.
В этих джемах обычно принимали участие разные пришлые гитаристы, пианисты и прочие; на химфаковском концерте привлек к себе внимание некий флейтист по кличке Пит - рыжий, кудлатый, чем-то даже похожий на Яна Андерсона...
Персонажей пьесы "Конец САНКТ-ПЕТЕРБУРГА" нелепо делить на положительных и отрицательных, ведь чем сильнее, своеобразнее индивидуальность художника, тем тяжелее он переносит творческие компромиссы. Именно это - причина конфликтов, а потом уже житейские дрязги. Конечно, когда Маккартни стал проталкивать своих людей в "Эпплз", то отношения между битлами еще больше обострились, но решающими были отнюдь не внешние факторы...
Конфронтация в ПЕТЕРБУРГЕ становилась всё более очевидной, тем более, что на сторону Корзинина перешли Ковалев и Зайцев. Юный альтист взрослел, превращаясь из жеребенка в матерую конягу, и, соответственно, росли его претензии на инструментальное лидерство. Рекшану это не нравилось - чересчур уж, по его мнению, варварскую музыку он играть не хотел, да и не мог. Однажды, на концерте в Военмехе, Никита устроил такой свирепый "запил", что Рекшан не выдержал, и, не дожидаясь конца зайцевского соло, подошел к усилителю и "вырубил" альт. Зайцев в течение нескольких секунд еще дергал смычком, потом в ужасе оглянулся, и когда до него дошло, что он стал жертвой рекшановского произвола, то... конечно, ничего не случилось, ансамбль продолжал играть дальше, а Никита уныло побрёл жаловаться "дремлющему" Ковалеву. Тот приоткрыл затуманенные очи, глядя сквозь трясущегося от ярости Зайцева, и вновь погрузился в загадочный мир басовой функции...
Спустя некоторое время Рекшан уехал на очередные спортивные сборы. (Он был мастером спорта и даже входил вроде бы в сборную; БГ, чрезвычайно далекий от всяческого спорта, показал мне как-то "Спортивную неделю Ленинграда", с крошечной фотографией Рекшана, перемахивающего через планку.) САНКТ неожиданно дал концерт без него, потом еще и еще... Фактически, то был уже прообраз КОЛОКОЛА, только Корзинин играл на гитаре, а на его месте за барабанами робко сидел Лызлов, неумело и слабо фиксирую сильную долю - его музыкальная карьера бесславно завершалась.
Рекшан вернулся и оказался как бы не у дел. Состоялось еще несколько совместных концертов, лишь приблизительно напоминавших прежний САНКТ, Володя пел только свои песни, а потом уступал место Корзинину, и, стоя в стороне, с неудовольствием наблюдал происходящее. Потом, после очередной игры, Рекшан отвез всю аппаратуру к себе домой, дело вито командуя грузчиками, проносившими мимо ошалелых Ковалева и Корзинина усилители, динамики и барабаны...
В драматическом финале САНКТ-ПЕТЕРБУРГА скрыто одно обстоятельство, главенствующее над всеми остальными, их предопределяющее, и в полной мере понятное лишь теперь. Отдаление Корзинина и остальных, и последовавшее вслед за этим возникновение КОЛОКОЛА (1974 г.) - есть не что иное, как отграничение тех, кто хотел стать профессионалами, от любителей. Именно к 1974 году стала постепенно распадаться генерация ансамблей, возникших, в основном, в студенческой среде и являвшихся по сути, популяризаторами рока. Оригинальных идей у них было немного, и потому они незаметно исчезали, улетучивались куда-то, уступая место другим второразрядным группам, а с теми, в свой черёд, происходило то же самое, и в должный час они сходили со сцены... и так без конца, вплоть до клубного времени. Впрочем, не стоит совсем уж пренебрегать эпигонами - они добросовестно выполнили свою популяризаторскую функцию, к тому же, из этих недр вышло немало первоклассных музыкантов. Но после того, как Корзинин ударил в БОЛЬШОЙ ЖЕЛЕЗНЫЙ КОЛОКОЛ, начался процесс активного углубления, "погружения" в рок, как в единственно возможную форму самореализации и самосознания; далеко не каждый имел в себе силы и желание пойти по этой темной дороге, не оглядываясь назад.
Профессионализм КОЛОКОЛА, МИФОВ, РОССИЯН, был поначалу весьма относительным, и все-таки, поскольку они посвящали музыке все свои помыслы, разница между ними и группами, для которых рок являлся чем-то вроде хобби, сразу стала очевидной. Старый, альтернативный вариант уже не мог дать ничего интересного и значительного.
Но вот что любопытно: отойдя от активной музыки, Рекшан сохранил в себе рокерскую закваску, пронёс её через годы, и теперь по-своему её реализует, настойчиво, упорно постигая секреты художественной прозы. Он - не аутсайдер, он по-прежнему жадно и радостно впитывает жизненные впечатления и крепко стоит на своих длинных легкоатлетических ногах.
А его бывшие партнеры... Да, они "погрузились" когда-то в рок, а потом... утонули в кабацкой музыке.
"Как много в кабаках погибло музыкантов", - пел в свое время Юра Степанов; это эпитафия многим, в том числе и КОЛОКОЛУ.
В 1981 году "петербуржцы" снова встретились. Группа с бесхитростным названием ГОРОД дала несколько концертов и тихо угасла, разве что старики позабавились немножко. И хотя на послепремьерном банкете экс-ленинградская Баэз - Оля Першина повторяла бесконечно: "Всё равно люблю!", ласково глядя на старую гвардию, всем было понятно, что фокус не удался...
С тех пор они вместе не выступали, Корзинин изредка появляется в свете и джемует раз в год на васкеловских торжествах, вроде бы, он записал у Тропиллы болванку со старыми песнями; Ковалев опять, как много лет назад, работает в телеателье, а Рекшан сотрудничает с Жаком Волощуком и его бригадой, и даже выступил в рок-клубе, где был известен большинству только в качестве руководителя поэтического семинара. И хотя концерт на стал сенсацией и больше напоминал домашние радости, чем серьезную музыку, всё равно, он произвёл живое, не нафталинное впечатление. Но всё это уже не история, или, может быть, ещё пока не история?
А САНКТ-ПЕТЕРБУРГ? Он живет в наших воспоминаниях и легендах о давно ушедших в прошлое чудесных и веселых временах. Да, это было, и хорошо, что это было! И я счастлив, что жил в ту эпоху, и горжусь, что могу сказать словами старой петербургской песни: "Я ВИДЕЛ ЭТО!"
Да разве забудешь?
Тихонько пульсирует бас, нервно всхлипывает губная гармошка, разгоняются барабаны. И - хриплый голос в эпицентре раскачки:
Опять для вас играет САНКТ-ПЕТЕРБУРГ...
Опять для вас играет САНКТ-ПЕТЕРБУРГ... С-А-НКТ – ПЕТЕРБУРГ!!!
И вот, включён телевизор, поставлен чайник и кухня заполняется дымом кубинских сигарет. Подкрашенные волосы у Юрия, причёски "пост-нью-вэйв", приглушённые цвета в одежде. "Мы - модная группа" - улыбаются они своими медленными улыбками, вкл
адывая в слово "модная" сразу несколько смыслов. Юрий, в основном, молчит, разделив своё внимание между нами и телевизором. Виктор, чувствуя, вероятно, ответственность лидера, отвечает на мои вопросы.
- В своё время я был басистом в группе ПАЛАТА № 6, впрочем, вряд ли это сейчас важно. Свои песни пишу примерно лет с 19-ти, первая называлась "Мои друзья", а затем весь тот материал, который вошёл в альбом "45".
- В чём Виктор видит для себя истоки творчества?
- Трудно сказать, сейчас это для меня физическая потребность, как спать, например. Я могу просто смотреть в окно, иногда толчком служит какая-то книга, фильм... Берешь гитару в руки, играешь на ней, просто перебираешь аккорды, и вдруг находишь какой-то рифф, появляются слова. Вещь может совершенно поменяться в процессе работы над ней, я имею в виду и ритмический рисунок, и текст. Бывает, что фразы, слова, которые были сначала в одной песне, потом оказываются в другой, может быть, даже служат поводом для написания новой.
Вместе с тем, существуют разные тексты, в смысле отношения к ним слушателей и в смысле моего подхода к ним. Например, вопрос: что означает для меня слово "Камчатка"? Ничего конкретного, я там никогда не был, оно лишь подчёркивает некую абсурдность текста, его фантастичность. "Камчатка" и "Алюминиевые огурцы" это чисто фонетика, и, может быть, какие-то ключевые моменты, не связанные между собой и имеющие задачу вызвать ассоциативные связи. Можно назвать это реальной фантастикой. Можно в какой-то мере сравнить этот подход с театром абсурда Ионеско. Только у нас не мрачное разрешение элементов действительности, а более весёлое. Но есть и другие вещи с совершенно конкретной ситуацией, например, "Бездельник", "Битник", в чём-то - "Троллейбус". Или - "Время есть, а денег нет" - эту ситуацию может понять любой.
- До сих пор не утихают споры - сколько всё-таки у КИНО альбомов - три или четыре? Второй по счёту альбом "Начальник Камчатки" или третий? Что такое "46"? Есть даже люди, в основном, правда, из других городов, полагающие, что первый альбом называется "От КИНО к Ино".
- Первый альбом, который предшествовал нашему концертному выступлению, назывался "45". Назывался он так потому, что по времени звучания он длился 45 минут в первоначальной версии, с песней "Асфальт". Потом мне показалось, что это неудачная песня, мы её убрали оттуда, а название сохранили.
- Этот альбом был записан в составе Виктора, Алексея Рыбина (гитара), Михаила Васильева (бас) и Бориса Гребенщикова, который продюсировал этот альбом.
- Борис сыграл гитарное соло в номере "Время есть, а денег нет" и на металлофоне в "Алюминиевых огурцах". Я считаю, что у группы КИНО три альбома на данным момент - "45", "Начальник Камчатки" и "Это не любовь".
Вряд ли есть необходимость подробно описывать историю КИНО. Напомним лишь, что вначале это был дуэт Виктора Цоя и Алексея Рыбина. Такой состав просуществовал с конца 1982 г. по конец 1983 г. В какой-то момент в группе играли Цой, Рыбин и Каспарян, а затем Алексей исчез из состава. Когда мы договаривались с Виктором об этом интервью, он сомневался, будет ли комментировать этот момент, но сейчас отвечает на вопрос, тщательно подбирая слова.
- Дело в том, что для меня отношения внутри группы были всегда очень важны, важнее даже, чем музыкальные возможности того или иного человека. С Алексеем же в последний период нашего сотрудничества отношения всё более и более осложнялись, и это мешало работе. Возможно, играло роль то, что все песни на "45" были моими, альбом сразу же стал популярным, а Алексей - человек, я бы сказал, с обострённым чувством лидерства. Я не стал бы ему препятствовать, если бы он захотел исполнять свои вещи на концертах, у нас был договор, что он подыгрывает мне, а я - ему. Но вся беда в том, что за всё время нашей совместной деятельности он не написал ни одной песни, - "Звери" и несколько других были написаны раньше. Он также постоянно говорил, что он лучше меня поёт, лучше аранжирует, лучше играет на гитаре. С последним я, правда, вполне согласен. Что же касается аранжировок, то на "45" в основном мои аранжировки, ведь когда я пишу песню, я представляю себе, как она должна звучать. По поводу пения - в рок-музыке давно уже сложилась традиция, что автор сам исполняет свои произведения. С этой точки зрения мне не очень нравилось, что Лёша на концертах, которые он для себя организовывал, исполняет мои вещи, не ставя меня об этом в известность. Кроме того, возможно, его представления о темах, звуке, несколько отличались от того, что делало КИНО, и он говорил, что организует собственную группу, которая будет, по его мнению, круче. Ну, насколько мне известно, он говорит то же самое и сейчас...
После относительно неудачного концерта в рок-клубе осенью 1982 года, Рыбин покинул группу, неведомая ритм-секция, подыгрывавшая им тогда, исчезла так же, как и появилась, и Цой с Каспаряном ушли "в подполье", иногда давая акустические концерты. Они пропустили фестиваль 1983 г., прошло лето, осенью появились копии того, что в народе называли "46".
- То, что называют "46" - рабочие записи, где мы играем вдвоем с Юрием, и мне очень жаль, что они разошлись. Во всяком случае, это произошло против нашего желания.
- Всю зиму 1984 г. ходили слухи о том, что КИНО записывает новый альбом, в мае был фестиваль. КИНО в составе Цоя Каспаряна, "Густава" Гурьянова и Александра Титова выступило так мощно, что сразу попало в первую пятёрку ленинградских групп. Курьёзом сейчас кажутся сомнения орг-комитета по поводу допуска группы на фестиваль вообще.
- Юрий уже был, Густав - это мой старый приятель, я, собственно, знал, что он умеет стучать, но не знал как, и решил: а, ладно, как-нибудь на фестивале отыграем. Но всё оказалось гораздо лучше, чем я мог себе представить, и Густав отлично вписался в то, что мы хотели делать. Александр появился с подачи Борьки, в процессе записи "Начальника Камчатки".
- Альбом "Начальник Камчатки" вышел почти сразу после фестиваля и породил очень разноречивые, но в массе своей критические отзывы. И это несмотря на то, что там играли Сергей Курёхин, Гребенщиков, Игорь Бутман и другие известные музыканты.
- Одно время мне "Начальник" очень не нравился. Очень вялый по звучанию альбом. Но любопытно, что сейчас, по прошествии более года, я замечаю, что такой звук - атмосфера занудства - входит в моду.
- Сезон 1984/85 гг. КИНО провело в концертной деятельности. Концерты были более или менее удачные, в зависимости от настроения. На фестивале-85 все ожидали примерно того же, что и на предыдущем. Но, оказалось, что у КИНО ещё много неиспользованных резервов.
- Понимаешь, когда я смотрю на любую западную группу, я почти всегда вижу там освобождённого вокалиста. Когда я смотрю на группы рок-клуба, то ничего подобного не замечаю. Все заняты ещё и инструментом - гитарой или клавишными - и это сильно снижает возможности. Мы не знали, конечно, что у АЛИСЫ будет Кинчев, но я думаю, что мы с ним не конкуренты, настолько у нас разный подход к сценическому движению.
- Но всё же, играть музыку лишь втроём намного тяжелее, - добавляет Юрий Каспарян, - без ритм-гитары играть очень трудно.
- Да, возможно, с точки зрения музыки это было ошибкой, но с точки зрения зрительского восприятия, это было намного интереснее, - резюмирует Виктор.
- Летом 1985 года вышел альбом КИНО "Это не любовь". По своему звуку он был совершенно не похож на предыдущий, равно как и на фестивальную программу.
- Видишь ли, на этот альбом мы не возлагали вообще никаких особых надежд. Там собраны некоторые старые песни, "Весна", например, и вещи, предназначенные, так сказать, для внутригруппового использования. Дело в том, что возможности студии, в которой мы работали, были ограничены, так что о живых барабанах вопрос даже не стоял. Использован самый что ни на есть традиционный звук - три гитары, никаких накладок, кроме одной вещи, и ритм-компьютер. Вначале это отсутствие свободы выбора несколько угнетало, но в процессе работы даже стало нравиться, и под конец записи мы, можно сказать, даже стремились к такому звуку. В общем, я могу сказать, что для тех условий, в которых мы работали, мы сделали всё, что смогли.
Разговор, естественно, начинает вертеться вокруг темы любви вообще и к женщинам в частности.
- Любовь вообще - это слишком сложно сейчас. А женщины... Есть женщины, которых я люблю, к ним я отношусь хорошо, а есть такие, которых я не люблю, по отношению к ним я делаю вид, что отношусь к ним хорошо.
Они оба с Юрием улыбаются. Это трудно передать - всю ироничность Цоя, когда любая фраза начинается всерьёз, а кончается с такой интонацией, что не совсем понятно, смеётся он где-то внутри, или нет. Скорее всего, и то, и другое одновременно.
- Подход к иронии - глубоко закрытый. Когда пишу песни типа тех, что вошли в "Это не любовь", мне очень смешно. По идее, мы предназначали этот альбом молодым ребятам - лет под 20, а оказалось, что эту иронию улавливают более старшие люди - возраста 23-25 лет. Видимо, для более молодого возраста требуется повышенный драматизм ситуации. Может быть, поэтому молодёжь так любит хэви-металл - требуется максимум энергии.
- А куда же девалась вся фестивальная программа? Упорно поговаривают о том, что КИНО записало сразу два альбома, но один пока держит в загашнике.
- Да, он пока не сведён окончательно. Туда как раз войдёт фестивальная программа и, может быть, "Последний герой". Хоть он и записан с "модным" ныне звуком, - Виктор улыбается - но всё же не показывает энергетических возможностей этой песни. Мы писали его в другой студии, но тоже практически вчетвером, кое-где подыгрывал Игорь Бутман. Это будет ритмическая музыка, танцевальная. Может быть, альбом будет называться "Ночь".
- Трудно, наверное, перечислить все песни Виктора, где упоминается слово "ночь". "Дождь для нас", "Прогулка романтика", "Кто будет моим гостем", "Последний герой", просто "Ночь" и т.д. Интересно, что это - такое же важное понятие, как "дом" для Макаревича, "любовь" для Гребенщикова?
- Ночь для меня - это особое время суток, когда исчезают все отвлекающие факторы. Но не только. Ночь наполняет меня ощущением мистики. Все предметы, явления, вещи становятся ночью другими. Ты сам, наверное, замечал, что дневной человек и ночной человек, один и тот же, разумеется, это, тем не менее, разные люди. Можно сказать, что ночь даёт мне чувство романтики.
- Известно, что КИНО неоднократно упрекали в примитивизме, монотонности вокала, в том, что, в сущности, они поют одну и ту же песню, но с разными словами.
- Мы играем очень конкретную музыку. Гребенщиков, например, может позволить себе экспериментировать с трубами, скрипками, флейтами. По сути, это в какой-то мере импровизационная музыка. Я же не могу представить себе в моих вещах такого, я их слышу и чувствую по-другому, мне это просто не близко. Хотя и была одна попытка - "Сюжет" с "Начальника". Звук на наших трёх альбомах, мне кажется, достаточно отличается друг от друга, хотя цельность звучания на каждом достигалась сознательно. Ну, а монотонность вокала - не знаю...
Естественно, что были заданы традиционные вопросы относительно влияний, пристрастий и т.п.
- Если говорить о Западе, то я слушаю такое количество музыки, что из целой пластинки мне может понравиться одна песня или даже проигрыш где-то...
- И хочется сразу сыграть так же, - усмехается Каспарян.
- Нет, не так же, но... А из наших - традиционный набор плюс ДЖУНГЛИ и ПОП-МЕХАНИКА. Если говорить о философии или взгляде на жизнь, то мне очень близок Майк, когда он говорит: "Живи, как живётся". Другими словами, то же самое говорится в "Дао Дэ Цзин", где излагается принцип "недеяния", но это не означает призыва лежать на спине и плевать в потолок.
КИНО в последнем составе существует уже больше полутора лет. Стабильность группы - это всегда приятно, однако Виктор считает, что кое-какие трудности всё же есть.
- Мы трое - я, Юрий и Густав, - очень большие приятели. Можно сказать, что мы чаще встречаемся по внерабочим, так сказать, вопросам. С Александром дело обстоит сложнее - он всё-таки занят в АКВАРИУМЕ. Поэтому, возможно, скоро мы будем брать или дублёра или замену. Естественно, без каких-либо обид друг на друга, - почти хором говорят они с Юрием вместе. - Но на ближайшем концерте мы, наверное, будем играть с Игорем Тихомировым из ДЖУНГЛЕЙ. Мы очень рады, что и ему это очень интересно.
Последние вопросы, как всегда, касаются планов и перспектив.
- Если будет возможность - обязательно возьмём клавишника. Или ещё одного гитариста, хотя клавишника хочется больше. Иначе придётся повременить с окончательным освобождением меня от инструмента. Слишком бедно звучат песни в две гитары и барабаны. Затем; сложилось мнение, что Юра ничего не представляет из себя, как гитарист. Тебе это может показаться странным, но я считаю, что он играет не хуже Ляпина...
- Нет, ну Ляпин - все-таки Ляпин... - робко возражает Юрий. - А мнение такое сложилось потому, что мы сознательно отказались от длинных запилов и выделения гитары, как солирующего инструмента. Мы стремились к цельному звучанию всего ансамбля. Но теперь я вижу, что придётся это мнение опровергать, хотя ещё раз хочу сказать: мы любим лаконичную музыку. А, в общем, - планы и перспективы - будем работать, а там видно будет.
- Мы - модная группа, - улыбаются они дружно.
Да, без КИНО трудно представить сейчас ленинградскую рок-сцену.
Да, так оно и было. АРГОНАВТЫ, - которые нынче могли бы отпраздновать своё двадцатилетие - имели всё, чтобы стать группой номер один в иерархии нашего рока. Могли. И были близки к этому. Но всё-таки не стали. Великолепные музыканты - многие из них и сейчас составляют цвет нашей рок-сцены. Сильный многоголосый вокал. Не лишенный оригинальности песенный материал с добротными текстами. Адекватная и почти всегда своевременная реакция на изменения, происходящие на музыкальном рынке. Хорошая группа. Одна из лучших. Но, все-таки, "одна из..."
Феномен АРГОНАВТОВ, обладавших поистине громадными возможностями, но так до конца и не реализовавших свой потенциал, требует детального исторического рассмотрения.
АРГОНАВТЫ появились на свет осенью 1965 года в Военмехе, и были, по сути, первой группой в этом институте. Основу её составляли две пары приятелей: Петя Жуков с Ильёй Мордовиным и Алик Тимошенко с Сашей Глазатовым. Стимулом послужило желание "играть БИТЛЗ". Уже в октябре начались первые репетиции. Силы распределились следующим образом: А.Глазатов - соло-гитара, лидер-вокал, П.Жуков - бас, вокал, И.Мордовин - ритм-гитара, А.Тимошенко - ф-но, орган, вокал. Место за барабанами поначалу занял Борис Усиевич, который играл в местном джаз-бэнде под руководством В.Б.Фейертага. За два месяца они сколотили репертуар из полутора десятков номеров, взятых с пластинок БИТЛЗ, ХОЛЛИЗ и СУИНГИНГ БЛЮ ДЖИНС, и дебютировали на новогоднем вечере второкурсников.
Начиная с весны 1966 г. ни один вечер в Военмехе не обходился без них. Вскоре у них появились первые конкуренты - ФЛАМИНГО Олега Исаева и ГАЛАКТИКА братьев Гулиных. Весной 1966 г. пока еще безымянная группа находит постоянного барабанщика - Петю Жеромского, который, правда, не умел играть, но был большим знатоком поп-музыки и располагал хорошей коллекцией грампластинок.
В июне они впервые выехали "на гастроли" - в спортивный лагерь МГУ, под Анапу. Там же, посмотрев модный заграничный боевик "Подвиги Геракла", выбрали себе имя, и стали АРГОНАВТАМИ.
На протяжении следующих пяти лет АРГОНАВТЫ, наряду с ЛЕСНЫМИ БРАТЬЯМИ, КОЧЕВНИКАМИ и АВАНГАРДОМ-65 были наиболее популярной и активной группой в городе, чуть ли не ежедневно выступая на разных площадках и собирая огромную аудиторию. Кто из "старых рокеров" не помнит фантастические вечера в розовом зале Военмеха! Основные подвиги АРГОНАВТОВ в этот период: третье место на поп-фестивале в кафе "Ровесник" (1966), трехнедельные гастроли в Киеве (1967), съемки на ленинградском и центральном ТВ, участие в фестивале О.Кандата (1969), выступление на дне студентов в ВМИ, где прозвучал их первый собственный хит - "Саласпилс" А.Тимошенко... Пожалуй, это были лучшие времена и для ленинградского рока в целом. Никогда больше стихия рок-н-ролла в нашем городе не достигала такого размаха.
Репертуар группы в этот период примерно в равной пропорции составляли "фирменные" и "свои" вещи, основными поставщиками которых были Тимошенко и Жуков. Многие тексты принадлежали их постоянному автору В.Большакову.
В мае 1971 года почти сказочное единство группы - пять лет в одном составе! - было нарушено: Петя Жуков ушел в армию. За бас-гитару взялся Илья Мордовин, а на освободившуюся вакансию гитариста был приглашен Виталий Черницкий. Летом они играли в знаменитых "ночниках" со СКАЛЬДАМИ, организованных под эгидой васинской поп-федерации.
Осенью один за другим группу покидают Саша Глазатов и Виталий Черницкий. Их места заняли новый лидер-гитарист Сергей Дорошенко и пианист Владимир Осташенков. Володя пел, сочинял интересные песни и учился в Макаровке. В этом составе АРГОНАВТЫ съездили в Горький, где вместе с АРИЭЛЕМ, Градским и СКОМОРОХАМИ участвовали в фестивале "Серебряные струны" и стали лауреатами.
В январе 1972 г. на место Жеромского был взят новый барабанщик Владимир Калинин, который начинал играть в рокерском районе Пушкина Софии, а позже работал в разных эфемерных командах с Лёликом Ромалио и Валерой Вдовиным. АРГОНАВТЫ несколько сократили концертную программу и репетировали в клубе ЛИВТа, пытаясь сориентироваться в изменчивой атмосфере лен.рока начала 70-х. На рок-сцене происходила смена поколений. Прежние лидеры её либо исчезли, либо оказались поглощены "официальной" эстрадой, которая быстро нивелировала индивидуальные таланты, создавая кадры для шаблонных моделей ВИА; либо пополнили собой армию ресторанных музыкантов... На их место пришли новые герои рок-н-ролла во главе с САНКТ-ПЕТЕРБУРГОМ, ЗЕМЛЯНАМИ, МАНИЕЙ. Пожалуй, АРГОНАВТЫ остались единственными из лидеров первой волны, кто выжил в следующем десятилетии, не став при этом анахронизмом. Тем не менее, перестановки в составе и внутренние разногласия на некоторое время выбили их из колеи.
Осенью 1972 г. на профессиональную сцену уходит С.Дорошенко. Его заменил известный гитарист Валерий Бровко, бывший руководитель трио АП ЭНД ДАУН. Согласно легенде, Бровко сам пришел к ним просто потому, что они играли рядом с его домом - в Летнем театре Измайловского сада. Весной они заняли первое место на районном смотре-конкурсе самодеятельных ансамблей. Отыграв сезон, расстался с АРГОНАВТАМИ и Бровко (позже он играл в ПОЮЩИХ, СОЛНЦЕ, БРИГАНТИНЕ и т.д.), вскоре после этого вернулся из армии Жуков. Поскольку бас-гитару основательно занял Мордовин, Петя сел за пульт, став единственным в своем роде "поющим" оператором, и изредка появляясь на сцене с акустической гитарой.
Хотя к тому времени АРГОНАВТЫ и вышли из студенческого возраста, именно их (вместе с оркестром А.Бадхена) в сентябре 1973 г. пригласили участвовать в съемках документального фильма "Это беспокойное студенчество", который на следующий год получил гран-при на фестивале кинодокументалистов в Мюнхене. АРГОНАВТЫ были на этот раз в составе: Жуков, Тимошенко, Осташенков, Калинин плюс гитарист из пушкинской группы ИЛЛЮЗИЯ Юрий Алынин. Группа опять попала в полосу затишья. Их выступление на фестивале в ДК Орджоникидзе было довольно слабым, концертов не было, т.к., Тимошенко решил стать лидер-гитаристом и спешно осваивал новый инструмент. В апреле 1974 года состав АРГОНАВТОВ пополнил еще один участник - мультиинструменталист (кларнет, флейта, альт-,тенор-сопрано-сакс, гармоника, скрипка, гитара) Ласло Танаи. Ласло приехал в Ленинград из Будапешта, учился в ЛИИЖТе, и играл в ансамбле венгерского землячества.
На лето АРГОНАВТЫ отправились под Геленджик (опять с Алынином). Жаркое южное солнце накалило и без того разгоравшиеся страсти - назад они вернулись без гитариста и на грани распада. Кризис миновал только в октябре, после того, как Алик Тимошенко, убедившись, что остальные не разделяют его представлений о будущем ансамбля, ушёл, чтобы с барабанщиком ГЕНЕРАЛ-БАСА В.Шнайдерманом организовать свою супергруппу ОРНАМЕНТ. АРГОНАВТЫ (без эл.гитары и органа) превратились в акустический состав и переехали в ДК "Невский", с которым оставались связаны уже до конца своей карьеры. Так прошел еще год. Осенью 1975 года, закончив институт, уехал домой Ласло (не удивительно, что в конце концов он стал не инженером, а музыкантом, и теперь руководит собственной профессиональной группой).
Некоторое оживление началось в АРГОНАВТАХ только весной 1976 года. В марте к ним вернулся - из дальних странствий возвратясь - Саша Глазатов, и они вместе с АКВАРИУМОМ и ОРНАМЕНТОМ представляли Ленинград на таллиннских Днях популярной музыки. В июне того же года - ещё один фестиваль - на этот раз в Лиепае.
Осенью, закончив Макаровку, из группы уходит Осташенков. Через месяц после него исчезает и Глазатов. В АРГОНАВТАХ, соответственно, появились два новых участника. Александр Розенбаум, ныне известный как автор-исполнитель, играл на гитаре и ф-но в акустическом фолк-рок комбо и работал на станции "Скорой помощи". Фёдор Столяров был лидер-гитаристом в хард-роковых составах ФЕНИКС и ИДЕЯ и, к тому же, неплохо пел. Розенбаум радикально обновил репертуар АРГО-НАВТОВ, добавив ему жанрового разнообразия. Одаренный автор, он делал одновременно настолько разные вещи, - от хард-рока до романсов, - что с трудом верилось, что они написаны одним человеком. В 1978 году он написал даже рок-оперу на сюжет о походе за золотым руном, но, увы, возможности группы так и не позволили реализовать этот проект. АРГОНАВТЫ регулярно играли на танцах в "Невском", выступали на фестивале в ЛЭТИ с московскими ПАНОРАМОЙ и ВИКТОРИЕЙ, потом сами съездили в Москву, где сыграли с ЗЕМЛЕЙ САННИКОВА.
Март 1979 г. Новые перемены в составе. Ф.Столяров ушел и, с бывшими музыкантами своей ИДЕИ, организовал более "металльный" ДИЛИЖАНС. Почти перестал выступать с ними и Розенбаум, сохранив контакт с группой только как податель материала. Музыкальный мир вокруг постоянно менялся, и для новых идей нужны были новые силы. Так, в АРГОНАВТАХ появились два выпускника муз.училищ: клавишник Николай Гусев и гитарист Сергей Белолипецкий (экс-ГОЛЬФСТРИМ, ДВЕ РАДУГИ). Осенью к ним присоединился саксофонист-вокалист Евгений Жданов. Группа много выступала, снималась на ТВ, пробовала работать на студии. Потом они опять ушли "в подполье" и только в апреле 1980 года показали свою новую программу, основанную на модном тогда фанке. Многочисленные рок-фаны приняли нововведение в штыки: особой разницы между соул, фанком и диско они не улавливали, а всякий намек на прямую танцевальность воспринимали как аванс ненавистному "миру БОНИ М". Помню возмущенные пересуды несгибаемых приверженцев "хэйра, харда и хиппизма": "Да, опустились АРГОНАВТЫ. Какой позор - это же все только в дискотеке слушают!" Впрочем, на самом деле музыка была отличная, да и сыграна на хорошем профессиональном уровне. Разве что чуток скучновато. Две фракции внутри группы так и ассимировались, продолжая функционировать как детали хорошо отлаженной машины.
Лето 1980 - диско-шоу в ЛДМ. Осенью - последний "самодельный" сейшен - с МИФАМИ, на Энергетиков, 50.
В январе 1981 г. в бурных спорах и отчаянных схватках на свет родился ленинградский рок-клуб. В первом его совете важную роль играли В.Калинин и Ф.Столяров (оба, кстати, отпавшие после первого же сезона). Единственное выступление АРГОНАВТОВ в рамках РК состоялось 4 мая в ДК "Невский", (плюс АКВАРИУМ, МИФЫ, ПИКНИК, ДИЛИЖАНС). Оно запомнилось тем, что тряхнув стариной, АРГОНАВТЫ сыграли несколько битловских рок-н-роллов, Калинин порвал барабан, а ушедшего "на покой" Мордовина сменил 18-летний виртуоз-басист Иван Ковалёв.
Летом они месяц играли в ЛДМ, еще месяц - в Стрельне; группу покинул последний "долгожитель" Петя Жуков, который все эти годы был, пожалуй, главным выразителем идеи АРГОНАВТОВ. Оставшиеся еще вынашивали планы альянса с джаз-оркестром ДИАПАЗОН или группой БАРОККО Николая Гречушникова, но их уже ничто не удерживало вместе. Последовала серия крупных "разговоров" и... АРГОНАВТЫ распались осенью 1981 года.
Р.S. Бывшие участники группы рассеялись по всей ленинградской рок-сцене. Гусев и Жданов какое-то время играли в БАРОККО, а потом разошлись: один в СТРАННЫЕ ИГРЫ, а другой в САВОЯРЫ, хотя года три спустя встретились снова на концерте СТАНДАРТА. Калинин около года играл в довольно необычной команде "рок-ветеранов" РОК-АРТЕЛЬ. Жуков, как и Мордовин, с Жеромским трудятся в Ленконцерте. Бровко организовал студийный бэнд МОСТ и записал пластинку скучной музыки композитора С.Баневича. Розенбаум после ПУЛЬСА и ПОЮЩИХ ГИТАР стал известен сам по себе. Дорошенко тоже играл в ПУЛЬСЕ. ОРНАМЕНТ Алика Тимошенко распался в 1984 г. после неудачной попытки возродить бы-лую славу, на II фестивале в РК. Ваня Ковалев преподавал в муз. училище им.Мусоргского, играл джаз, блеснул с Ляпиным и Густовым в их ТЕЛЕ-У, а потом осел в ЗЕМЛЯНАХ. Виталий Черницкий спел пару арго-хитов в замечательной ленте "Пацаны" Динары Асановой и входит в фавор на ТВ. ДИЛИЖАНС после триумфальных гастролей в Магадане вернулся домой, хотя тут их достижения гораздо скромнее. Глазатов куда-то исчез. С.Белолипецкий после эпизодического появления в ДИЛИЖАНСЕ, совсем недавно объявился с новой группой ЭЛЕКТРОСТАНДАРТ.
Вот и всё. Время АРГОНАВТОВ ушло, и они ушли вместе с ним, хотя иногда, честное слово, мне очень хочется повернуть его вспять.
Оно, конечно, рок-журналистика в наших облачных краях только-только становится на ноги. Следствием этого исторического процесса является имеющий место быть парадокс (точнее будет назвать его не следствием, а последствием) - музыка, как таковая, в большей части отечественной рок-писанины находится сбоку, сзади, сверху, - где угодно, но только не в центре внимания. Нельзя сказать, что о ней, т.е. о музыке как таковой, совсем не пишут. Пишут. Однако, мало пишут. Однако, надо бы больше писать. Ведь она, т.е. музыка как таковая, хоть и рок, а все же музыка.
Скажете: а хоть она и музыка, а все же рок!
Однако, ведь можно сказать: не рок-музыка, а музыка рок.
Скажете: а хоть и музыка рок, а все же рок!
Понимаю. Мне за рок объяснять не надо, я семинар по рок-эстетике веду, и про социальные, гносеологические, философские, эстетические, архетипические, м-м-м, какие там ещё... а! вспомнил! нонконформистские сущности рока рассуждать могу долго и даже не очень нудно.
И, однако, - сущности сущностями, а музыка все равно остается музыкой. Её, несомненно, стоит рассматривать в комплексе с социальными, гносеологическими, философскими... да, вот ещё хорошее слово! культурологическими делами. Но частенько эти архетипические, нон-конформистские семиотические заморочки наглейшим образом пренебрегают этикой комплексного анализа, и превращают музыку в нечто само собой разумеющееся, о котором и говорить вроде бы незачем.
И это ещё не самое страшное! Многие авторы ограничиваются либо небрежно-поверхностным обзором - как бы в лорнет, эдак через плечо, свысока, на манер светской хроники, либо упиваются ощущениями и ассоциациями, коварно завлекая безвинного читателя в непролазные дебри своего подсознания.
Я - человек демократического склада, я согласен, что и бульварщина, и темная эссеистика в разумных дозах нужны. Они привносят жанровые разнообразия - не одни же трактаты читать, к тому же плохая литература по-своему необходима (да и неизбежна), особенно теперь, в силу "массовокультурности" современного сознания. Публика любит красивую жизнь. Видео там всякие, компьютерные унитазы, плейера размером с красноикорный бутерброд... И рок, вначале существующий в интервале "высокое искусство - ширпотреб", естественно, вписывается в СИСТЕМУ ТОТАЛЬНОГО РАЗВЛЕЧЕНИЯ.
С театром или кино дело обстоит примерно так же, но там все же есть специальные журналы. Если кого-то интересуют проблемы драматургии, то он может открыть "Театр" и познакомиться с размышлениями профессиональных театроведов. Кому нужно чегой-то попроще, - пожалуйста, возьмите газету и духовно поужинайте какой-нибудь рецензией. Удивительно легкая, общедоступная и всемиусвояемая пища! Вроде бы о чем-то написано, а в то же время и ни о чем! Вкусно! На редакторской кухне приготовлено, а там - ого, какие кулинары!
Сам по себе подобный расклад не страшен и закономерен. Зачем неспециалистам читать о драманализе!? Но зачем тем же неспециалистам читать в то же время и ни о чем? Ведь так незаметно вырастает "глубокий" интерес к искусству, и вот на телевидение приходят письма типа "Скажите, на ком сейчас женат Михаил Боярский?"
Роком многие тоже "интересуются" на таком уровне.
Более того, эти "духовные" потребности настолько устойчивы и жизнеспособны, что внедряются в чувствительные умы пишущей братии. Отсюда преувеличенный интерес к прическам, одежде, - как на сцене, так и в жизни; к бытовым подробностям, к сплетням; музыка отходит на второй план и становится музыкальным сопровождением околомузыкальных разговоров. Детали, которые должны способствовать пониманию главного, сами становятся главными...
Плохо, однако. И даже тоскливо.
Спросите: а что, собственно, от них ждать, от рок-журналистов? Они же не музыковеды "какие-нибудь"? Подмечено верно - музыковеды, за малым исключением, от рока шугаются, как от бешеной собаки (при этом сами же и кусаются - для профилактики). Так что, кроме как рок-журналистам, о роке писать покуда некому... Стало быть, положение обязывает, да ведь есть уже кое-какие достижения...
Однако, вернемся в Кондрашкину.
На самом деле мы от него и не уходили. Сейчас поймете, зачем понадобились предварительные рассуждения "культурологического" толка. Помнится, на первой странице я, с присущей мне наблюдательностью, подметил, что Кондрашкин - музыкант, а потому писать о нем непросто. Непросто потому, что рок-журналистика в наших облачных краях... стоп! это я уже говорил... а-а-а, вот: дело в том, что Саша Кондрашкин, будучи одним из лучших наших барабанщиков, не является... звездой. Используя понятие "звезда", я имею в виду не только популярность. Популярность Кондрашкина достаточно велика и растет от игры к игре. Но наши рок-клубовские звезды - Майк, БГ, Цой, - они прежде всего идеологи в своих группах. Кондрашкин -не идеолог. Он входил в состав ПИКНИКА, АКВАРИУМА, СТРАННЫХ ИГР, ТАМБУРИНА, МАНУФАКТУРЫ, сейчас - в ДЖУНГЛЯХ, ПОП-МЕХАНИКЕ; он умеет играть разнообразный рок; джаз - от регтаймов до авангарда. Его можно назвать великолепным современным инструменталистом очень широкого профиля. Звезды, как правило, играют более узкую "специализацию". Потому они как "объекты исследования" и сложнее, и в чем-то проще. Направление поиска, в общем, понятно, и это не то чтобы облегчает наблюдение, но делает его локальным, целенаправленным.
Кондрашкин так ответил на вопрос о возможностях создания собственной группы:
- Пока нет. Пока я не чувствую в себе таких сил и мне интересно работать с моими друзьями. Может быть, когда настанет такой период, когда я окажусь никому не нужен, потому что меня полностью заменит компьютер, вот тогда... У меня есть, пожалуй, собственные музыкальные идеи, но я не коплю их в себе, а делюсь с теми, с кем играю вместе.
Примерно такой ответ я и предполагал услышать. Я понимал - Саше есть что рассказать, и все-таки я предчувствовал, что он будет не слишком многословен. Значит, обрисовывалась задача -"разговорить" Кондрашкина в большей степени, чем ему это захочется.
Оттого-то со звездами легче! Они наговорят бог весть что, но даже если выкинуть добрую треть, останется масса интересного, сенсационного, значимого.
В предстоящем диалоге расчитывать на "звездный" поток сознания не приходилось. Кроме того, Кондрашкин - барабанщик. Существует идиотское мнение, что ударники, мол, ребята недалекие. Я сам играл на ударных, и с негодованием отметаю подобную предвзятость. Однако, нет дыма без огня... Я знал, и теперь знаю множество барабанщиков, и в самом деле, среди них встречаются порой не то, чтобы недалекие, а такие... неблизкие. Впрочем, среди басистов тоже. И среди гитаристов. И даже среди духовиков.
К счастью, Александр оказался умным и интересным собеседником. Он очень по-деловому отнесся к идее "выдачи" интервью, а потом, когда я пришел в клуб "Ленэнерго", с не меньшей деловитостью приступил к нашему диалогу, категорически пресекая дико заинтригованного Рахова, желавшего во что бы то ни стало присутствовать при столь диковинном событии.
Я начал весьма активно:
- КАК ТЫ ЗАБРЕЛ В ДЖУНГЛИ?
- А-а, ДЖУНГЛИ, - с улыбкой подхватил Александр, как будто он думал сейчас именно о ДЖУНГЛЯХ, и я со своим вопросом подоспел вовремя, - Отряскин и Тихомиров пригласили меня ещё в начале лета. Это было после концерта ПОП-МЕХАНИКИ, они подошли и сказали, что хотят сделать новую программу, и не мог бы я им в этом помочь. Потом мы встретились в августе, и работа нас так захватила... и их, и меня. Такого подъема у меня давно не было, его можно сравнить с начальным периодом СТРАННЫХ ИГР.
- ПОЧЕМУ ЗАКОНЧИЛИСЬ СТРАННЫЕ ИГРЫ? КАКОВА ТВОЯ ВЕРСИЯ?
- Я не могу назвать это версией... Мы пришли как-то одновременно к решению, что музыкальная концепция и вообще идея СТРАННЫХ ИГР себя изжила. Это произошло почти сразу после последнего фестиваля. Когда в группе нет ярко выраженного лидера, - а я всегда гордился тем, что СТРАННЫЕ ИГРЫ один из тех немногих коллективов, где доминирует коллективное творческое начало... - в таком случае взаимосвязь между музыкантами, между членами группы очень тесная, и нарушение какой-то цепочки болезненно отражается на общем творчестве...
- А ТЕБЕ НЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ПОСЛЕ УХОДА ДАВЫДОВА ЦЕПОЧКА КАК РАЗ НАДОР-ВАЛАСЬ, И ВСЕ ПОСЛЕДУЮЩЕЕ НАПОМИНАЛО СИТУАЦИЮ "ВВЕРХ ПО ЛЕСТНИЦЕ, ВЕДУЩЕЙ ВНИЗ"? ВЕДЬ ЕСЛИ ДАВЫДОВ И НЕ БЫЛ ЛИДЕРОМ В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ, ТО ВСЕ РАВНО КАК-ТО ВЫДЕЛЯЛСЯ...
- Может быть, со стороны лучше видно, кто прав... Но для нас всегда было важным именно коллективное творчество. Когда Давыдов выдвинул свою кандидатуру на роль лидера, то у нас состоялся серьезный разговор, и мы ему предложили альтернативу. Не знаю, может быть, нас справедливо тогда обвиняли...
Меня интересовала чисто музыкальная, творческая сторона этой истории, но Саше было, очевидно, тяжело говорить. Я перевел разговор в иную плоскость.
- Я ПОМНЮ, КАК ТЫ ВЫДЕЛЯЛСЯ НЕОБЫЧНОЙ МАНЕРОЙ ИГРЫ, ЕЩЕ КОГДА ИГРАЛ В "АКВАРИУМЕ", ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД... УЖЕ ТОГДА БЫЛА ЗАМЕТНА НЕБАНАЛЬНОСТЬ ТВОЕГО ПОДХОДА К БАРАБАННОМУ ДЕЛУ.
- В начальный период моей музыкальной деятельности я познакомился с одним очень сильным музыкантом - Вячеславом Гайворонским. До этого я уже играл - в ПИКНИКЕ, на танцах и стремился играть как все... ну, как-то лучше, но именно вот так - как все. А он мне доказал, что лучше вообще не играть, чем так играть, потому что этот путь неизбежно заведет в тупик. И тут у меня наступил кризис, потому что я понял - играть я не умею. Я мог отстучать какое-то количество рисунков более-менее хорошо, - ровно или неровно, быстро или медленно, - и все, к этому сводился мой музыкальный багаж. И вот тогда как раз произошел мой разрыв с ПИКНИКОМ - я понял: так играть больше нельзя. Надо остановиться и все переосмыслить. Именно тогда я встретился с виолончелистом Макаровым, мы много играли вместе; потом я попал в АКВАРИУМ. Может быть, - я сейчас вспоминаю, тот период - наверное, со стороны казалось неубедительным то, что я делал. Но у меня тогда был период становления, я не хотел играть по-старому, а по-новому ещё не мог. И этот процесс становления идет у меня до сих пор, я каждый день занимаюсь, анализирую, слушаю, пробую...
Я помню Кондрашкина в АКВАРИУМЕ-81 года. Он весьма недурно умел работать "по-старому" - "как все", а запомнились как раз его попытки играть "по-новому". Они в самом деле были не очень-то убедительны и выглядели откровенно экспериментально, вне особого соответствия с группой. Александр заметно избегал привычного битового выделения сильной доли и традиционной "пробежки" по плоскостям с обязательным акцентом на тарелку в конце фразы. Он увлекался непонятной эквелибристикой с медью, шуршал щетками, - в общем, играл не рок, а нечто непонятное. В безумных авангардистских акциях Курехина, в дуэте с Макаровым эти новшества смотрелись более естественно, хотя и не менее странно; во всяком случае, рок-барабанщиком Кондрашкина почти никто не считал. Уже гораздо позже, когда представление о роке значительно изменилось и расширилось, во времена СТРАННЫХ ИГР и МАНУФАКТУРЫ, люди ортодоксальные по-прежнему не признавали кондрашкинский способ музыкального мышления, а кое-кто и до сих пор считает его манеру порочным баловством. Мне же, как только я услышал Кондрашкина в СТРАННЫХ ИГРАХ, сразу стало ясно, для чего он свернул в начале 80-х со "столбовой" дороги. Суть дела не только в его фантазии и изобретательности; основное, что отличает Кондрашкина, - это углубленное понимание выразительных возможностей ударных инструментов. Конечно, и в роке, и в джазе барабаны издавна существуют "полноправно", а не как шумовое приспособление для ритмического фона. Но это общая тенденция. Внутри нее - множество разнообразных концепций, диктуемых стилистическими различиями и индивидуальными особенностями современной музыки.
- Моя цель - не испортить музыку, а помочь. Если по музыке требуется четко отстучать рисунок, - я могу пойти на это, нет, не в качестве одолжения, я это сделаю в рамках требований, которые необходимы, чтобы моему партнеру было легче самовыразиться. Но если я чувствую, что музыка позволяет параллельно развивать несколько мелодических линий, как у нас сейчас в ДЖУНГЛЯХ идет, то я считаю, что это только плюс, это говорит о силе музыкантов, с которыми я работаю, и...
- МЕЛОДИЯ БАРАБАНОВ! НЕДАРОМ ЖЕ ТЫ СКАЗАЛ О НЕСКОЛЬКИХ МЕЛОДИЧЕСКИХ ЛИНИЯХ!
- ...Да! Именно! Подход к барабанам, как к самостоятельному музыкальному инструменту, а не просто как к ритмической функции! Сейчас даже стало доступно для наших групп использование компьютера, и, поэтому, дублировать компьютер просто не имеет смысла. Это все равно, что штангисту тягаться с подъемным краном. Но тем не менее, я никогда не буду играть просто соло, для того, чтобы выделиться. Минимум не надо делать максимумом.
- А ПОЧЕМУ ТЫ СТАЛ ВЫДВИГАТЬ УСТАНОВКУ ВПЕРЕД, БОКОМ К ЗАЛУ?
- Боком... - он засмеялся, - это вопрос чисто технический, это сделано только для того, чтобы достичь на концерте не то, чтобы взаимопонимания, а для... визуального контакта. Ведь нам часто приходится работать без подзвучки, без мониторов, трудно не "рассыпаться", и важно, чтобы музыканты хотя бы видели друг друга. Если они не слышат меня, то пусть хотя бы видят...
Думаю, что дело не только в контакте с партнерами. Выдвинув установку вперед, поставив ее в один ряд с другими инструментами, он тем самым - может быть, подсознательно - визуально реализовал принцип музыкальной "полноценности" ударных.
- КОГО БЫ ТЫ МОГ ОТМЕТИТЬ ИЗ СВОИХ ЛЕНИНГРАДСКИХ КОЛЛЕГ?
- Трудно сказать... Нет, я затрудняюсь.
- ТВОЕ ОТНОШЕНИЕ К РИТМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ ГОЛУБЕВА?
- К сожалению, я как-то плохо знаком с его теорией, мне не довелось близко с ней познакомиться. Наверняка, в том, что он проповедует, есть какое-то рациональное зерно.
- КТО ИЗ БАРАБАНЩИКОВ ТЕБЕ ИНТЕРЕСЕН В МАСШТАБАХ СТРАНЫ, ПЛАНЕТЫ?
- Есть, пожалуй, десяток имен, даже если в мировом масштабе, то это количество перевалило бы за десяток, - барабанщиков, на которых я ориентируюсь. Но сейчас я слушаю практически любую музыку, я стараюсь себя не ограничивать, и я пришел к выводу, что вне зависимости от стиля или направления, или даже от степени виртуозности музыканта.à у каждого музыканта, как у каждого человека, есть какая-то своя неуловимая черта, что-то... ну, самый минимум, крохотное зернышко, которое может оказать влияние на мое собственное творчество. Любой, самый простой барабанщик, даже самый непрофессиональный, может сделать что-то такое, исходящее от него, как от личности, а не как от музыканта, и это может натолкнуть меня самого на какую-то интересную мысль. Поэтому не стоит называть конкретных имен.
- ТАРАСОВ?
- Прекрасный барабанщик! На меня он оказал очень большое влияние! Это как раз один из тех музыкантов, которых я мог бы включить в этот список.
- СВОИ УЧЕНИКИ У ТЕБЯ ЕСТЬ? ШКОЛУ КОНДРАШКИНА НЕ СОБИРАЕШЬСЯ ОТКРЫ-ВАТЬ?
- Нет... Пока рано, - по-моему, ему стало неловко, - я сам ещё учусь. Каждый день для меня - день учебы.
- ТВОЕ ОТНОШЕНИЕ К КЛУБУ?
- Я просто рад, что могу жить, что могу заниматься музыкой у нас, где существует рок-клуб. Ведь в других городах страны просто катастрофа происходит оттого, что нет подобной организации. Рок-клуб должен существовать. Но есть... организационные вопросы... Хотелось бы к музыкантам чуть больше уважения - как в джаз-клубе "Квадрат". Я привык что, конечно, не первый год, но обидно, когда перед концертом создаются условия: дается машина, грузчики, все делается быстро, в один день. А вот когда концерт закончился, ты становишься вроде бы как никому не нужен со своей аппаратурой, и проблема вынести аппарат становится проблемой века... Я понимаю, отговорок масса - нет бензина, или шофер заболел, или не хочет. Приходится не раз приходить в клуб, ловить машину и самому все вывозить. Это просто обидно...
- НУ, МЫ СТАРАЕМСЯ КАК-ТО УЛУЧШИТЬ...
- Нет, я не хочу опорочить деятельность рок-клуба. Но часто получается, что члены клуба - не музыканты находятся в более привилегированном положении, чем музыканты. Они приходят на концерт, могут высказать свои замечания и чувствовать себя при этом в центре событий, а потом начинается пустая критика. Оцениваются не сами выступления, а хуже или лучше было слышно. Мне говорят: "На открытии сезона вас было лучше слышно". То есть, мы лучше сыграли! Или: "Вот, старик, в этот раз барабаны были громко, а в прошлый раз - тихо". Вот и вся оценка. Но это заслуга не моя, что они были громко, и также не моя вина, что они были тихо.
- У ТЕБЯ НЕТ ЖЕЛАНИЯ РАБОТАТЬ В ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ СИСТЕМЕ?
- Я не ставлю перед собой такой задачи. Мне, пожалуй, как всякому музыканту хотелось бы не заниматься всякими побочными заработками, мне хотелось бы заниматься только музыкой - это естественно. Но пока я не вижу такой возможности. Собственно, меня никуда не приглашают. А с другой стороны, я не знаю, куда бы я хотел, даже если бы объявили прослушивание, куда бы я мог прийти и предложить свои услуги. Я не знаю пока ни одного такого профессионального коллектива. В принципе, я готов помочь всем тем, кто нуждается в моей помощи, и пока у меня есть силы, я буду заниматься той музыкой, которая мне нравится, с теми людьми, которым я и мои способности нужны - вместо того, чтобы просто играть какую-то музыку и зарабатывать деньги.
Связующим звеном между РОК-БЮЛЛЕТЕНЕМ, занимающемся в основном проблемами современной музыки, и ансамблем старинной музыки КОНСОРТ, непосредственно является Борис Райскин (см.фото) - виолончель, виола да гамба, блок-флейта. Любители отечественной рок-музыки могли наблюдать его на сцене рок-клуба во время последнего фестиваля в составе ПОП-МЕХАНИКИ. Он сидел справа и играл на виолончели, выделяясь на фоне неприличных рок-музыкантов благообразием внешнего облика (был одет обыкновенно, не покрашен ни в какой цвет, ничем не обсыпан).
Там, в рок-клубе, и началось наше знакомство. Продолжилось оно осенью около "Сайгона", где я имела честь быть приглашенной на концерт той группы, где Борис играет постоянно. Группа оказалась ансамблем старинной музыки КОНСОРТ, и в тот раз они играли в Петровском зале Университета.
Концерт произвел на меня очень приятное впечатление. Ансамбль играет музыку Возрождения, ХУII-ХУIII век, причем играет в аутентичной манере, т.е., воссоздает звук того времени, используя копии со старинных инструментов, сделанные руками мастера Феликса Равдоникаса.
Оказывается (и для меня это было новостью) в последнее время во всём мире наблюдается тенденция воспроизводить старинную музыку на старинных инструментах (реставрированных или копиях). В нашей стране это дело новое, и людей, занимающихся этим, можно пересчитать по пальцам. В Эстонии это ансамбль ХОРТУС-МУЗИКУС, а у нас - ансамбль КОНСОРТ, где, например, играет Александр Файн, единственный пока в СССР исполнитель, выступающий с барочным гобоем (играет также на фаготе и блок-флейте).
В этом ансамбле вообще собрались какие-то уникальные люди. Александр Кискачи играет на флейте траверсо (это предшественница современной флейты, королева ХУIII века, как мне её назвали). Один из трёх человек в Советском Союзе, выступающий с этим инструментом публично.
Олег Кузьмин - общий учитель. Именно он один из первых в Ленинграде 10 лет назад начал играть сам и заразил всех остальных "бациллой идеи" аутентичной игры. Единственный в Союзе обладает собственной методикой обучения игры на блок-флейте, основанной на английских, немецких и французских трактатах ХУIII века. Сейчас осваивает флейту траверсо.
И, наконец, руководитель ансамбля Андрей Борейко. В Университете он не играл по причине отсутствия в Ленинграде, однако, при личном знакомстве оказался таким же фанатиком, как и все остальные. Занимается этой музыкой с 1974 года, один раз уже закончил Консерваторию по специальности дирижёр-хоровик, теперь учится на отделении симфонического дирижирования. Основная мечта жизни - создание оркестра старинных инструментов человек из 15.
Владимир Шуляковский, тоже на фотографии отсутствующий, скрипач. В ансамбле недавно. Мечтает о настоящей старинной скрипке. (вернее, не мечтает, а хочет купить).
Девушка, играющая на клавесине, - Элла Севских, приглашенная специально на этот концерт студентка Консерватории.
Ну, вот, пожалуй, и все необходимые и достаточные сведения об ансамбле КОНСОРТ, и в придачу - дата его основания 16 декабря 1983 года, в день свадьбы руководителя Андрея Борейко, состоялась первая репетиция.
А теперь мне хочется закончить мысль о том, что нет ничего случайного в этом мире, тем более, что я отчетливо вижу мысленным взором недоумение на лице читателя, привыкшего на страницах этого издания читать о непримиримых, суровых и мужественных борцах за идею. Действительно, какого, пардон, чёрта? При чём здесь ансамбль КОНСОРТ? Играет старинную музыку, ну и пусть себе её играет, хоть в аутентичной манере, хоть в какой-нибудь другой, в какой захочет! При чём здесь мы?
И вот тут, дорогой читатель, я хочу тебе показать, почему не случайным я считаю то, что меня заинтересовала эта группа, заинтересовала настолько, что я спешу познакомить с ней и тебя, (вечно спешащего). Потому что я почувствовала сразу некий дух, витающий над ансамблем и заметно выделяющий его на фоне других аналогичных музыкальных коллективов - дух борьбы за идею, дух творчества, дух поиска нового. То, чего они хотят, то, как они играют, совершенно выходит за рамки традиции (у них ведь тоже есть свои традиции, у всех этих виолончелистов, скрипачей и флейтистов, их ведь много в нашей большой стране). И вот именно этот дух, с одной стороны, и объединяет этих музыкантов, одетых на концерте в настоящие фраки, играющих прелестную нежную музыку Возрождения, с полуголыми, раскрашенными, увешанными блестящими побрякушками ребятами, издающими звуки почти бешеной энергии и напора, которую они успели впитать в себя пока росли. С другой стороны, именно этот дух мешает музыкантам занять достойное их официально признанное место среди прочих советских ансамблей старинной музыки. Что это, зачем это? Двести лет играли так и вдруг что-то опять новое, какие-то творческие, извините, поиски... К чему это? Зачем? Ну, правда, в Эстонии дали-таки ансамблю ХОРТУС-МУЗИКУС профессиональный, так сказать, статус. Некий хозрасчёт, так сказать. Если люди согласны платить бабки, чтобы их послушать, то пусть платят. Ну так то далёкая окраинная Эстония с её дикими нравами. А то мы! Ленинград, так сказать.
Вот какие мысли меня пронзили, когда я услышала горестную, и, увы, до боли знакомую историю о том, что репетировать некогда, приходится работать. Хорошо, дали зальчик при Ленконцерте, недавно афиши разрешили печатать о предстоящих концертах. Правда, не разрешили расклеивать их по городу. Если играете у Университете, то там и висит афиша (висит, точно, я сама её там видела). Именно эта подробность и убедила меня окончательно в некоей предопределенности свыше. Ведь Ленинградскому рок-клубу тоже разрешили печатать афиши. И вы знаете, тоже не разрешено расклеивать их по городу. И ничего удивительного! Совершенно правильное, и, я бы сказала, единственно разумное решение людей, искренне заботящихся о будущем рок-клуба. Ведь его бы просто разметали по щепочкам, если бы еще и афиши по городу за неделю висели. Представляете?
Однако, я отвлеклась от темы. Хочется закончить на оптимистической ноте. И, пожалуй, даже есть некоторые основания к этому. Настоящий талант, соединенный с упорным трудом, в нашем обществе пробьёт себе дорогу. Ансамбль молод, люди полны энергии. Посмотрим, чего они добьются через несколько лет.
На этом я заканчиваю, предчувствуя, как редакция дружно скрежещет зубами, ибо я заняла, кажется, слишком много места (а оно в этом издании на вес золота, так как печатаемся-то мы вручную, на пишущей машинке).
Итак, следите за рекламой! Слушайте ансамбль КОНСОРТ!
Р.S. О! И последний маленький штрих, неопровержимо доказывающий право ансамбля КОНСОРТ быть помещенным в один журнал с такими звездами, как Майк, БГ и Цой: только что мне позвонил Борис и сказал, что их завтрашний концерт во Дворце Молодежи внезапно отменяется в связи с протечкой какой-то трубы в зале. Я спросила, будет ли ребятам выплачена неустойка. Угадайте, что он мне ответил.