2006 июнь. Интервью с БГ для журнала "FUZZ". Событие. Справочник

Собираясь на встречу с Борисом Гребенщиковым, Мария БОРЕР судорожно искала темы, которые: а) еще не были замучены; б) были бы интересны и читателю, и самому метру. В час “икс” умственное напряжение достигло апогея, ноги тряслись, а язык залипал. Но мудрый человек на то и мудр, чтобы сразу видеть ситуацию и разрешать ее “одним универсальным движением брови”. Борис Борисович, протягивая руку, представился — “Борис” и продолжил: “Задавайте ваши вопросы, я готов беседовать на любые темы, а единственное, что мне для этого нужно, — это пепельница”.

О музыке и альбоме
FUZZ: Вы легко отправляетесь в поездки, меняете гастрольный график? В весеннем туре в поддержку альбома первым пунктом оказалась Балаклава, — это спонтанно получилось?
Борис Гребенщиков: Сразу объясню. У нас всё не как у людей, у нас и туров-то как таковых не существует. 15 лет мы колесим по России и всему миру. Я по опыту знаю, что дольше двух недель ездить нельзя, потому что люди начинают терять здравый смысл. Поэтому мы десять дней поездим и возвращаемся. Потом опять поедем, так что это не тур, и не в поддержку альбома, — потому что не было бы альбома, мы все равно бы поехали. На концертах меняется то, что мы играем, и каждый раз новую песню мы начинаем “катать”, но это не связано с альбомом. И, потом, ну что его поддерживать? Те, кто его бы купил, купят, а тот, кто не купит, и после концерта не купит. А про Балаклаву я слышал давно, никогда здесь не был, и мне было интересно.
FUZZ: Слово “беспечный” интересное, устаревшее.
Борис: Да, слово вышло из употребления, пора его вводить назад.
FUZZ: А “беспечный русский” — это устойчивое словосочетание?
Борис: Ну, по-моему, большая часть русских сейчас очень озабочена.
FUZZ: А как вы думаете, эта озабоченность в итоге к чему-нибудь приведет?
Борис: Озабоченные будут озабоченными, пока им в голову не стукнет, что надо быть беспечными. Потому что озабоченность ни к чему хорошему никогда не приводила. Быть беспечным — это все, что нужно!
FUZZ: В этом альбоме часто используется понятие сна как способа изменения реальности. Вы практикуете управление сном?
Борис: Да, в самом деле, я не замечал... Нет не практикую, мне Бог давал сразу по голове за такие вещи. Как только я начинал этим заниматься, через неделю мне отчетливо стучали по голове и говорили “ай-яй-яй!”
FUZZ: Во всем многообразии музыкального материала, который вы слышали и слушаете, вы вычленяете какие-то направления, особенно с учетом постоянного появления новых электронных компиляций? Используете терминологию?
Борис: Вообще-то для меня музыка по другим критериям классифицируется. Но просто для того, чтобы объяснить человеку, что это такое, — вот, приблизительно “это электропоп, а это гранж”... Но все равно эти слова ничего не значат, потому что музыка всегда разная.
FUZZ: Мне вообще кажется, что музыка существует сама по себе, наравне с водой и воздухом, как стихия, и она везде.
Борис: Да. Только музыка еще и очень большая стихия.
FUZZ: А что вы думаете о блюзе?
Борис: Если не брать энциклопедическое определение, то у нас в России, когда говорят “блюз”, имеется в виду, что человеку лень выучить больше трех аккордов, и он играет эти три аккорда всю жизнь, бьет по струнам и говорит, что это блюз. Но к настоящему блюзу это имеет совершенно нулевое отношение. И, конечно, блюз свойственен не белым, а черным людям. Белого блюза реально не существует. Те белые блюзмены, которые существуют, ужасно мучаются. Серьезно! Я говорил с одним большим блюзменом — белым, и догадался спросить: “А знаете ли вы кого-нибудь, кто играл бы блюз, и чтобы у него в жизни все было нормально?” Он уточнил: “Белого или вообще?” Я говорю: “Белого”. И он ответил: “У нас у всех, у белых блюзменов, все из рук вон плохо”. Это очень известный человек. Просто не все культуры легко совмещаются. У белого человека никогда не будет чувства ритма черного. И в блюзе то же самое. Белый блюз — это белый блюз, чудовищно унылое понятие, разрушающее жизнь человека, который эту музыку играет. И если посмотреть в России на блюзменов, и посмотреть, какая у них судьба, то она всегда тяжелая, неинтересная и унылая.
FUZZ: А те эксперименты со звуком, которые вы постоянно ставите, что это — любопытство?
Борис: Во-первых, любовь к новому звуку как таковому. Во-вторых, всегда большая честь поиграть с мастером, потому что просто огромное физическое удовольствие с ним общаться. А какое общение может быть лучше, чем играть вместе музыку? Даже выпить, наверное, на втором месте. Поэтому я бы с удовольствием переиграл бы еще с огромным количеством музыкантов, пока я жив и они живы.
FUZZ: А почему мы живем так мало?
Борис: Время такое. Среда ядовитая. Тела быстро изнашиваются. Раньше по восемьсот лет жили.
FUZZ: Точно?
Борис: Так рассказывают.
О монахах и кризисе среднего возраста
FUZZ: Считается, что у каждого человека бывают периоды переосмысления пройденного пути, их еще часто связывают с возрастными этапами. Вам знакомо чувство перепутья: туда ли иду, не пора ли что-то менять?
Борис: Никогда в жизни! Мне нечего менять. С тех пор как в детстве я услышал музыку, так с тех пор мне нечего переосмыслять, — и тогда было нечего, и теперь. Были периоды, когда я по году не писал песен. Но, значит, мне просто было не до того, и я был занят чем-то другим. Один раз у меня было подозрение на кризис среднего возраста, и я сидел два дня и был озабочен, — а не кризис ли у меня? За чаркой-другой виски нажаловался другу. А он меня послал куда подальше, сказал: “Мудило ты... Это не кризис, просто ты творческий человек, и по идее ты должен всю жизнь в таком состоянии пребывать”.
FUZZ: О чем вы с удовольствием говорите со своими близкими, кроме профессиональных тем? Есть что-то неисчерпаемое, о чем всегда приятно поговорить?
Борис: Честно говоря, когда встречаешь близких людей, то, в общем-то, неважно, о чем говорить, приятен сам процесс. А так, самая интересная тема — говорить о Боге и его чудесах. Так что со священниками бухать самое милое дело. Можно пить сутками и всегда найдется, о чем разглагольствовать.
FUZZ: В текстах с последнего альбома встречаются схимники и анахореты.
Борис: Схимников нет. Анахореты есть. Я со схимниками слишком мало общался, поэтому их точно нет.
FUZZ: А почему эти люди делают такой выбор?
Борис: Очень интересный вопрос. Надо идти в Киево-Печерскую Лавру спрашивать. Я лично не понимаю, как можно залезть в каменный мешок и там сидеть.
FUZZ: А может быть, те, кто уходят от мира в каменный мешок, оценив пройденный путь, ощущают страх и неудовлетворение?
Борис: Я очень надеюсь что все-таки это не так! Что у них другая мотивация. Монахи вообще странный народ: кто-то уходит от мира, а кто-то, наоборот, приходит к душевному миру.
FUZZ: Хочется верить, что им хорошо.
Борис: Я видел одного, которому точно было хорошо. Он был явно тронут умом и очевидно счастлив, от него просто веяло радостью.
FUZZ: Где вы его встретили?
Борис: Под Рязанью. Он там местный полусвятой. Отличный дядька.
О бесплотности идей, нужных людях, и здравом эгоизме
FUZZ: Верите ли вы в бескорыстное меценатство, без завуалированных рекламных сообщений и промоушена?
Борис: Во-первых, оно есть, я это знаю. Нам люди таким образом помогали. Абсолютно бескорыстно. Я помню примеры, когда близкие мне люди так поступали, и в этом нет никакого меценатства. Если мне нравится какая-то музыка, если я хочу, чтобы у меня была возможность дома ее послушать, — я для этого должен взять автора за шиворот, отвести на студию и помочь записать альбом, тогда я сразу смогу его слушать. И где меценатство? Я делаю себе хорошо. Или если кто-то напишет картину, стихи, построит дом или вспашет огород, — ну, что-то сделает к чему у него сердце лежит, — разве мне станет хуже? Нет, мне станет лучше! Как Далай-Лама говорил — это здравый эгоизм!
FUZZ: Хорошая формулировка.
Борис: Очень хорошая. Про то, что если всем будет лучше, то и мне будет лучше. А значит, в моих интересах сделать так, чтобы всем было лучше!
FUZZ: В таком случае, разве не в ваших интересах сделать радиостанцию нового формата?
Борис: Дело в том, что все это обдумывалось. Чтобы сделать какую-то такую большую вещь, нужно двадцать администраторов, десять деловых людей и все остальное. Для меня это будет значить только одно: что я должен перестать заниматься музыкой совершенно и начать заниматься этим.
FUZZ: То есть быть идейным вдохновителем недостаточно?
Борис: Никому не нужны идеи. Абсолютно. Я это видел даже на уровне Кремля. Идей полно, но проблема в то, что некому их осуществлять. Нет никого, кому можно было бы довериться, даже у них там.
FUZZ: Ну, это как раз не странно, закономерно даже.
Борис: Да, но на всех уровнях социальных происходит то же самое. Я хотел бы, чтобы что-то произошло, но где взять человека, который бы это сделал? Нам нужно свободное радио? Нужно. Нет хорошей концертной площадки в Питере, — вот ДК им. Ленсовета сейчас откроется, но тоже не самая лучшая площадка. Да и в Москве их не так много. В России нет студии звукозаписи. Я провел исследование перед записью альбома и выяснилось, что их нет. Все старые плоскости, все старые емкости продали телевидению, чтобы снимать дешевые сериалы! Ни одной студии нет, оркестр, скажем, записать негде! Почему? Потому что в России никому не нужно записывать оркестр.
FUZZ: Ну, Гергиев, наверное, где-то записывает?
Борис: Я думаю, он не в России записывает. Все это нужно делать, а чтобы делать, нужны люди. Нужен ответственный человек, который скажет: да, я отвечаю за то, что это произойдет. А с такими очень большой дефицит. И так в любой отрасли. Что касается искусства, — я знаю, что есть несколько человек, которые что-то пытаются сделать, и что-то происходит, но очень медленно. Можно было бы быстрее сделать, если б были надежные люди. А так что можем, то делаем.
О детях, близких людях и добрых советах.
FUZZ: Вы сами ощущаете себя мастером, учителем, человеком, который знает, что и как? Не хочется употреблять слово “гуру”, но, боюсь, именно оно наиболее отвечает вашему образу в сознании людей...
Борис: Вот я хотел бы посмотреть на этот образ, который сложился в сознании людей!!! Хотя нет, не очень бы и хотел. Нет, я знаю, что мне делать сейчас, и я знаю, что буду знать, что делать завтра, когда придет завтра.
FUZZ: А посоветовать?
Борис: Никогда не возьмусь. Если просят рабочего совета, — как сделать это или то, — то, как максимум, я могу сказать, что мне приходит в голову по этому поводу. Конечно, я слышал, как все должно быть, и на основании собственного опыта и книжной мудрости могу сказать, что, скорее всего, это может быть вот так, но гарантировать, естественно, не могу. Что касается себя, я знаю. Что касается другого человека, то каждый говорит с Богом на своем языке, кто я такой, чтобы советовать? Что я вообще могу знать?
FUZZ: А как тогда с детьми быть? Как их воспитывать? Или вообще никак не надо?
Борис: Я своих детей не воспитывал, я их почти и не видел в силу занятости. Если они спросят, я их предупрежу. А если не спросят, то на кой хрен я им стану советовать? И, потом, мне 52 года, а им значительно меньше, у них другая точка зрения. И вообще я воспитывать не умею, и это не кокетство, — я, можно сказать, делюсь своей проблемой! А на самом деле дети к нам имеют самое косвенное отношение. Мы им можем дать заботу, крышу над головой и любовь. Все.
FUZZ: Любовь — в смысле понимание и свободу?
Борис: В моем понимании — да. Я помню, как я был таким, как они, и я помню, как я остроумно и изобретательно избегал всего, что мне пытались навязать. Так что я не понимаю, зачем тратить свое и их время, навязывая какие-то свои мысли, когда я знаю, что с ними Бог тоже говорит на своем языке. Они совершенно отдельные люди.
FUZZ: Но вы также говорили, что счастье для вас — это благополучие близких людей.
Борис: Это правда.
FUZZ: Получается, что близость для вас определяется никак не родственными связями?
Борис: Мы с вами сейчас сидим в одном помещении, — вот мы и есть близкие люди. Потом мы разойдемся и, возможно, никогда не увидимся, — ну и что? Все равно все люди так или иначе близки.
FUZZ: Как Воннегут сказал, “все живем мы на земле, варимся в одном котле”?
Борис: Нет, это как минимум на две тысячи лет раньше сказано. А все мы одно как пальцы в перчатке, — только кажется, что разные, а на самом деле одно.

No documents found

У Вас есть что сообщить составителям справочника об этом событии? Напишите нам
Хотите узнать больше об авторах материалов? Загляните в раздел благодарностей