1992 январь. Интервью с БГ в газете "Русский курьер". Событие. Справочник

«БОЛЬШАЯ ЧАСТЬ СОВРОКА СДЕЛАНА НА ХАЛЯВУ»

Борису Гребенщикову — Б.Г., как его предлочитают называть поклонники, лидеру одной из самых знаменитых советских рок-групп «Аквариум», хорошо владеющему английским и сочиняющему на нем песни, пару лет назад пророчили международное признание. После его первого вояжа за океан самый авторитетный эксперт в области соврока московский журналист и критик Артем Троицкий говорил, что Гребенщиков может оказаться первым советским рок-музыкантом, который прославится на Западе и завоюет к себе самое благосклонное внимание слушателей. Действительно, тогда у Б.Г., пожалуй, было больше шансов, чем у кого бы то ни было, ведь он представлял вполне узнаваемую модель рока, причем на высоком уровне.

Но сегодня знаменитого «Аквариума» больше нет, он распался, как и многие другие, менее боготворимые группы, а Б.Г. все чаще именуют живой легендой советского рока. Мечты об интернациональной славе, естественно, напрочь забыты. У Гребенщикова недавно появилась новая группа, правда, пока без названия. В конце года Б.Г. с большим успехом выступил в Москве, и цена билета «с рук» доходила до ста рублей.

После российской столицы Б.Г отправился в гастрольное турне по городам и столицам бывшего Союза, а в новом году он, по всей видимости, отправится в США. «В Нью-Йорке мне посчастливилось встретиться с очаровательнейшими людьми...», — признался лидер соврока в эксклюзивном интервью «Русскому курьеру», которое мы предлагаем сегодня нашим читателям.

— Еще совсем недавно я бы и не подумала начинать интервью с музыкантом с политических вопросов. Но сейчас — другое дело. Политика правит бал, и не только в Союзе. Фразой года, можно сказать, стали слова директора ЦРУ Роберта Гейтса, заявившего, что на протяжении многих лет мечтой Соединенных Штатов был крах Советского Союза, а сегодня мечта оборачивается кошмаром.

— Мне кажется, то, что происходит сейчас, — необходимо. А все эти разговоры — как называть ту часть земли, на которой мы с вами живем, — они не очень существенны. Другое дело, что людям нечего стало есть и они не очень уверены даже не в завтрашнем дне, а в сегодняшнем. Большинство из них потеряло надежду и уверенность в себе, и это, конечно, ошибка людей, которые этой страной правят. Но, с другой стороны, разбирать это безобразие, которое было, — обязательно.

— Перейдем к музыке. Интересно, что может сказать легендарный Б.Г о советском роке, совроке.

— Характерное отличие соврока в том, что большая часть его сделана на халяву. Абсолютно! Шита белыми нитками. И либо люди неискренни, либо искренни, но совсем не умеютделать то, что они делают. С другой стороны, в России хорошую музыку почему-то называют роком, хотя часто она с ним ничего общего, кроме барабанов, не имеет. Для нее характерен принципиально другой подход, другая шкала ценностей и, повторяю, с роком, рок-н-роллом ее объединяет лишь то, что играется та и другая на электрических гитарах и барабанах. А в общем, это нечто совершенно иное по внутренней потребности. Да и от другого слова происходит. Подтекст другой. На Западе рок-н-ролл — обозначение физической любви между мужчиной и женщиной — на слэнге, скажем так. А у нас со словом «рок» ассоциируется совсем другое. Рок, речь, пророк. «И тут он изрек...» И поэтому у нас совершенно другие корни. У нас все крупные рокеры — и те, что были, и те, кто есть, — они обязательно бьют себя в грудь и что-то предрекают. Обязательно идет глубокое потрясение духовных основ. Один Шевчук чего стоит или Костя Кинчев. Они обязательно занимаются духом и политикой, что для большинства рокеров там, на Западе, просто чума.

— К сожалению, сегодня можно совершенно определенно сказать, что все попытки спровоцировать на Западе интерес к советской рок-музыке не принесли видимых результатов. Соврок оказался за бортом. А ведь, скажем, русской музыкальной культуре всегда принадлежало одно из самых почетных мест в мировой культуре. Почему же сейчас «без единой звезды»?

— Их время еще не пришло. До Пушкина был Державин и все остальные. Очень хорошие поэты все были... Например, Тредиаковский. Но на Западе они были никому не нужны. А вот Пушкин... уже как-то так начинают разнюхивать — вроде большое имя! Да и вообще, русские поэты были когда-нибудь на Западе популярны? Наш рок-н-ролл построен на слове. Ну, а поскольку его главная функция оказывается духовно-пророческой — вот все и бьются. На меньшее, чем быть духовным лидером поколения, никто не согласен! Отсюда требуется специфически строить слова, чтобы этого достичь. А в итоге — для Запада уж совсем чужеродная культура и к тому же им непонятная. Поэтому я искренне считаю: то, что, например, делал Саша Башлачев (удобней говорить о мертвых — они хоть не возразят), — это, конечно, явление мирового масштаба, но на Западе это непонятно и пока не нужно.

Возьмем Древний Китай. Культура огромная, просто безграничная! Скажем, два основных литературных памятника «Книга перемен» и «Книга песен», на которых стоит вся китайская культура. Ну, «Книга перемен» стала известна на Западе только применительно к ее монтической ценности, гадательной. А «Ши-дзин» («Книга песен»), поскольку это исключительно китайский феномен, кроме китаеведов, вообще никому не известна. А это основополагающая книга, на которой стоит вся китайская поэзия!

Так и с нашим роком. Когда самое существенное чуть переварится, появятся люди, которые сделают удобный синтез этого для Запада, который русский язык не понимает и понимать не будет.

— Как говорит Игг Поп, крупнейший композитор поп-рока: «Второсортный рок-н-ролл — это преступление». Вам не кажется, что «ненужность» соврока в большей мере можно объяснить неразвитостью музыкальной основы. По-моему, он непопулярен именно поэтому.

— Речь идет не о популярности, а об исполнении какой-то важной функции в общечеловеческом масштабе. Как говорил апостол Павел: один шьет, другой сапоги тачает, третий исцеляет, четвертый пророчествует. Но вроде все нужны. Это все как в человеческом теле: нога делает одно, рука — другое, голова — третье, сердце — четвертое.

— Ну хорошо, и какое же место отводится совроку?

— Да и вообще России, тут рок выделять бессмысленно. Вообще у русских какая-то функция, я не знаю с чем сравнивать — с большим пальцем правой ноги, с сердцем или еще с чем. Но она, безусловно, специальная и безусловно нужна в общечеловеческом развитии.

Без России все бы встало. Недаром русские на Западе начинают мучиться. Те,которые надолго там остаются.

— Это Ваше впечатление от контактов с русскими эмигрантами вовремя первых американских гастролей?

— Мне не хотелось русских видеть. Потому что интеллигентного человека, по-настоящему интеллигентного, так сложно найти. А общаться с водителями такси или с публикой с Брайтона — это уж совсем никуда! Я туда съездил один раз на два часа и просто убежал в панике!

— Да что же вас так поразило, если не секрет?

— Не знаю. Просто не люблю бескультурья и хамства.

— А вы, что же, считаете, публику с Брайтона составляют именно такие люди?

— Нет, конечно. Но заметны те, которые на поверхности. А это неприятно. Правда, мне посчастливилось встретиться под конец моего пребывания в Нью-Йорке (а я прожил там в общей сложности около года) с очаровательнейшими, культурнейшими людьми! Это ребята с радио «Свобода», эмигранты, кстати. Я очень пожалел, что поздно с ними познакомился, но надеюсь на продолжение контактов.

— Почему бы нет? Можно всю жизнь прожить в городе Барнауле, например. Но почему бы не съездить в Петербург или, скажем, в Крым? Или куда-нибудь еще. Я живу в России, так почему бы не съездить куда-то еще. И вообще, мы такая группа, которая никаких определенных планов не строит.

— Год в России мы отсидели. Пора посмотреть, что же там в мире происходит.

— Вернемся к року. Хотя он по-прежнему пользуется успехом на Западе, но вот как-то довелось услышать мнение замечательного современного испанского композитора Луиса де Пабло, который считает, что у этой культуры не оказалось должной реальной основы и сегодня она перестала существовать. Тем более что попала в руки торгашей. Де Пабло даже сказал такую любопытную фразу: «Тот, кто сегодня заявляет, что эта культура по-прежнему является инструментом освобождения, — это либо лгун, либо гений».

— Упаси Господь! Какой «инструмент освобождения»? Рок — это в чистом виде благодать. Почти такая же, как на апостолов спускалась в пятидесятницу. Это цельное ощущение мира. Другое дело, что у огромного большинства людей, которые этим занимаются, не был настолько развит культурный аппарат, чтобы они могли даже подумать такое.

У Элвиса Пресли, например, очень цельное ощущение мира. Удивительно цельное, такое трепетное, с фантастической энергией и радостью. А это, как бы ни искать в классической, симфонической музыке, найти очень сложно.

— Но ведь существует мнение, что, действуя в рамках рока, невозможно создать творческую музыку, потому что сфера, «материя» этой музыки весьма ограничена и хрупка.

— Конечно, классическая музыка, безусловно, сложнее и интереснее. Но, повторяю, ощущения радости — такой просто бьющей через край — нигде больше не найти. Не с чем сравнить по насыщенности. Мне кажется, этот испанский композитор подходит не с того угла. Я предлагаю оценивать рок-н-ролл по критериям внутренней радости и благости. Рок — это особое мироощущение, которое абсолютно перевернуло мою жизнь, когда мне было двенадцать лет. Я был нормальный советский мальчик, разве что книги читал. А потом услышал «Битлз». Мне повезло, я более-менее знал английский...

Я воспринимал все это как поучение духовных учителей. Потом разобрался вроде... Никакое это не духовное учительство, а наоборот, даже не очень удачные тексты. И только гораздо позже понял, что все это очень напоминает молитвы! И я решил, что каждая песня «Битлз» — это молитва и поэтому производит такое потрясающее впечатление.

— Ну, как современная? Для молитвы времени нет.

— Как-то все это не очень соотносится с коммерцией... Сфера рок-музыки всецело подчинена определенным финансовым интересам. Часто в этой связи упоминается тот исторический факт, что члены распавшегося «Битлз» сразу же занялись бизнесом.

— Опять не могу удержаться, чтобы не процитировать Писание: «Отдай Богу богово, а Кесарю кесарево», То же самое с деньгами. На них можно обращать внимание, а можно и не обращать. Это просто неважно. Это не имеет отношения к делу.

— Ладно, вот Вы сказали, что «звездное» время нашей рок-музыки еще впереди. Но Вы можете хоть кого-то выделить уже сегодня?

— Не знаю, это вещь достаточно тайная, скрытая от меня. Да и я просто из суеверного чувства называть их пока не хочу. Чтобы все не испортить. Конечно, никаких гениев в данный момент нет, но есть люди с очень большим потенциалом.

— Как бы там ни было, Вы живая легенда. А велика разница между легендарным Б. Г. и гражданином Гребенщиковым, жителем страны, которая еще вчера называлась СССР?

— Мы начали интервью с политики, давайте и закончим, что ли. Вы газеты читаете?

— К сожалению, иногда. Чтобы узнать степень бардака в стране.

— Я думаю, что еще нет. Понимаете, политик для меня — это человек, который профессионально занимается тем, чтобы людям было нормально жить. То же самое ассенизатор. Разницы никакой нет. И политики просто обязаны делать так, чтобы люди об их существовании вообще ничего не знали.

— Вы производите впечатление человека, уверенного в собственной внутренней неуязвимости. Как Вам это удается, особенно если учесть, что Вы живете в «бардачной» стране?

No documents found

У Вас есть что сообщить составителям справочника об этом событии? Напишите нам
Хотите узнать больше об авторах материалов? Загляните в раздел благодарностей