2009 15 февраля. Радиопередача "Аэростат". No 196. Событие. Справочник

Здравствуйте!
Когда-то давным-давно, когда Битлз казались культурному миру низколобой волосатой шпаной, ведущий музыкальный критик Англии Уильям Манн со страниц газеты "Times" поразил всех высоколобых снобов в самое сердце, назвал Леннона и Маккартни "величайшими авторами песен со времен Шуберта".
Прошло время: и скорее поздно, чем рано, мне все-таки захотелось узнать - а что же он имел в виду? Музыку Битлз я знал достаточно неплохо; и мне захотелось узнать - так что же с Шубертом?

Вот, безусловно, одна из величайших песен, когда-либо написанных в Поднебесной - "Аве Мария" того самого Франца Шуберта. Музыкальный критик газеты "Times" оказался во всем прав.
Как подлинный гений, Шуберт не просил от жизни многого; создается ощущение, что для полного счастья ему было достаточно писать музыку, страницу за страницей бесконечных партитур, не заботясь даже о том, чтобы эта музыка когда-либо была исполнена. Он говорил одному из своих друзей: " Меня должно содержать государство; единственное, зачем я появился в этом мире - это сочинять музыку".

Франц Шуберт родился в Вене в самом конец XVIII века - 31 января 1797 года. Он был 12 ребенком в семье : отец его был учителем, мать (до того, как вышла замуж) - служанкой.
Родился, проявил себя гением и умер; и когда через сорок лет после его смерти мир, наконец, сообразил, что Франц Шуберт был одной из величайших фигур европейской музыки, то узнать что-нибудь про него как человека, оказалось невозможным. Что, безусловно, придает ему некоторое сходство с Рамзесом IV.

Подобно многим великим композиторам, Шуберт с детства выказывал незаурядную одаренность в музыке.
Когда ему было 11 лет, его основной учитель музыки сказал, что ему нечему учить этого мальчика: "Этого обучал сам Господь Бог!". Другой его учитель писал позже: "Если я хотел научить его чему-то новому, я вдруг выяснял, что он знает это лучше меня. Поэтому я просто разговаривал с ним и следил за тем, что он делает с молчаливым изумлением".
В 15 лет на него обратил внимание сам Антонио Сальери, учеником которого по композиции и стал юный Шуберт. И все пошло на лад.

А время было удивительное. Закончилась так называемая Эпоха Просвещения, когда людям на время показалось, что можно обойтись одним разумом. Но как только в жизнь вошли телеграф, паровая машина и заводские окраины, желание опираться на разум как-то быстро сошло на нет. Началась эпоха романтизма, когда воспевались неповластные рассудку дикие чувства, и единственным социально приемлемым поведением считалось стоять ночью в бурю на вершине скалы и, проклиная все, сверкать глазами.

Поэтому в начале XIX века в европейской музыке царствовал один композитор - Бетховен. По общепринятому мнению, он сверкал глазами ярче всех. Все остальное, что происходило в мире, происходило в его тени. И если кому-то это и удалось выбраться из этой тени, то только Шуберту. Собственно, он и в нее и не залезал.
И - несмотря на то, что Шуберт, естественно, благоговел перед Бетховеном, он, однако, оказался единственным композитором, который был от Бетховена совершенно независим.
К тому же как раз в это время с музыкой происходила великая перемена. Как замечает Harold Charles Schonberg: "В первые декады XIX века музыка вышла из королевских дворов и аристократических салонов на рынки".
Примером того может служить "вальсовое безумие", случившееся в начале XIX века; только в Вене в праздничную ночь могло одновременно происходить более полутора тысяч балов.
Музыка действительно стала достоянием обычного человека. На этом фоне и происходила жизнь и музыкальные приключения Франца Шуберта.

В отличие от неплохо разбиравшегося в общественном устройстве Бетховена, Шуберт с аристократией никогда не общался. Он отлично чувствовал себя в среде венской богемы и этой жизнью и жил: всегда без денег, в кафе, ночуя где-то по друзьям. И именно для своих друзей - круга венской богемы: музыкантов, художников, литераторов - он и писал свою музыку.
А писал при этом все в голове. Он говорил, что пианино "мешает ему сосредоточиваться". Своего инструмента у него, конечно, никогда не было; не было даже денег, чтобы его арендовать. Если же возникала срочная необходимость в пианино, всегда можно забежать к кому-то из друзей. Да что говорить: даже нотную бумагу ему покупали преданные поклонники. Шуберт и деньги действительно существовали в разных вселенных.
Одно время Шуберт и его ближайшие друзья - художник Мориц фон Швиндт и Эдуард фон Бауэрнфельд - даже прожили несколько лет своеобразной коммуной, в которой не было частной собственности; шляпы, туфли, одежда, деньги - все было общим. Счета оплачивал тот, кому сегодня повезло раздобыть денег.
Да и образ жизни у Шуберта был самый хаотичный. Если он не мучался похмельем, то с 9 утра до 2 дня он писал музыку каждый день (как он сам говорил: "заканчивая одну вещь, я сразу же начинаю другую"); закончив же писать, он шел гулять по городу, и если не был приглашен к кому-то на обед или вечеринку, до полуночи просиживал в кафе - пил кофе и вино, курил, читал газеты и веселился с друзьями.
Назавтра все начиналось сначала.

Даже домашние концерты, как выясняется - изобретение Франца Шуберта и его друзей: просто в Вене того времени они назывались не "квартирники", а "Шубертиады".
Суть их была в том, что кто-то из обеспеченных друзей Шуберта устраивал вечера, целиком посвященные его музыке - Шуберт приходил, садился за фортепиано и собравшиеся пели его песни, исполняли камерные произведения и играли с ним в четыре руки. Когда же музыка кончалась, переходили к обеду, танцам и шарадам.
А потом Шуберт с ближайшими друзьями опять шел выпивать легкие вина в одно из своих излюбленных кафе.
Боже, как знакомо все это звучит!

Вообще-то, созерцая мир классической музыки, сложно не придти в изумление: большая часть композиторов, даже в те не самые благополучные времена, доживала до очень приличного возраста. Шуберт, как и Моцарт - печальное исключение; он прожил всего 31 год. Но за отпущенное ему время написал невероятное количество музыки - около шестиста песен, девять симфоний, камерная музыка, церковные музыка, фортепианные произведения...
Да писал он с нереальной скоростью. Рассказывают, что даже самые свои сложные симфонии он записывал прямо на ноты; без предварительных разработок.
Сохранилось несколько свидетельств очевидцев: все они звучат довольно одинаково. Шуберту дают в руки листок с неизвестными ему стихами; он несколько минут меряет комнату шагами, внимательно глядя в этот листок, потом требует лист нотной бумаги, начисто записывает музыку на эти стихи и говорит: "А что - очень даже неплохо". Вечером написанное им исполняется на публике и объявляется очередным шедевром.
Сложно представить себе, но (если не считать небольших вечеринок) публично музыка Шуберта была исполнена только один раз в течение его жизни, когда однажды его друзья скинулись, сняли концертный зал и наняли оркестр. Увы! Ни одна венская газета даже не сочла нужным поместить об этом хотя бы одну строчку.
Шуберт писал блестящие симфонии, но никогда не слышал - как они звучат.

Бетховен, редко о ком говоривший хорошо, сказал все-таки однажды: "В Шуберте есть искра Божия".
А Роберт Шуман писал о музыке Шуберта: "Можно не опасаться, что эта музыка когда-нибудь окажется незамеченной или забытой. Она несет в себе суть вечной молодости".
А император Вэнь заметил однажды:
"Тот, кто следует легкости Неба и свободной простоте Земли, владеет всеми началами творения. Мудрец, овладевший этим, находит наилучшее место - посреди, между Небом и Землей."

И что бы ни говорили про Франца Шуберта, эти слова лучше всего описывают его музыку.
Спасибо вам, дорогие мои!

No documents found

У Вас есть что сообщить составителям справочника об этом событии? Напишите нам
Хотите узнать больше об авторах материалов? Загляните в раздел благодарностей