ДЖОРДЖ ГУНИЦКИЙ: :"...Осмыслить прошлое удаётся только следующим поколениям." Интервью Старого рокера для Уездного города N - На открытии выставки «Реалии русского рока» на Пушкинской, 10, Вы сказали, если Музей Русского рока будет создан, то реально что-то пояснить по экспозиции могут два с половиной человека... Как вам видятся перспективы создания такого музея сегодня? Я помню эту выставку. Я понимаю почему она возникла. Инициировал её Рекшан. Он человек известный: писатель, музыкант со стажем( группа «Санкт-Петербург»), но он не знает выставочного дела. В контексте того, что там можно было сделать, выставка была проведена не правильно. Там можно было сделать раздел прессы, всё очень хаотично получилось. Теперь, что я имел в виду, говоря про два с половиной человека. Дело в том, что выставка должна не то, что бы иметь экскурсовода, должна иметь консультанта из тех людей, которые знают материал. Рекшан, при всём уважении к нему, этого никогда не знал. Он знает свои дела. Остальное за пределами его интереса, и это нормально. Материал знает Бурлака и я. Два человека по сути, половина — это я образно сказал. Я был в рок-клубе с самого начала, он выпускал «РИО», я делал «РОКСИ», и всё это сказывается на знании материала. Если делать музей концептуально: как?что?почему? и когда это было? Нужно брать людей знающих. Конечно, кто-то ещё есть, но этих людей всё меньше и меньше. Бурлака историк, я не историк, я по другому иду, но меня никогда и не интересовала история в чистом виде, но всё равно я понимаю что когда было. Возвращаясь к теме музея — если браться то это должно быть серьёзно. Это должно быть работой, а не просто так...любительством. Должен быть профессиональный подход. Это без каких-либо претензий к Рекшану. Как с музыкой,будешь играть где-то кое-как... сегодня сыграл-завтра не стал, ну и будет результат любительский, то что пережил наш любимый питерский рок в полной мере. Те, кто смогли как-то иначе поставить вопрос, те добились и многого. Те кто не смогли — не добились. Есть вот такой чудесный музыкант Силя, группа «Выход». Я работал когда ещё в арт-салоне «Невский, 24», он там пел, я проводил творческую встречу. Хороший музыкант? Хороший!Только поёт одни и те же песни 20 лет. И сам мне сказал: «У меня нет ничего нового. Я пою старые песни и люди слушают» О чём это говорит? Если нет каких-то новых инициатив, куда что может пойти?...Силя не любитель, у него было несколько составов, но это всегда был любительский подход....Опять же к музею — он может быть. Питерский рок — это был пласт культуры, который на многое повлиял, но к сожалению осмыслить прошлое удаётся только следующим поколениям, а это всё-таки ещё немножко настоящее. Музеем надо заниматься, зная его, любя его и чувствуя в нём необходимость. Это не должно быть свободной работой. Ещё раз говорю, не может это быть любительством. Это должно быть профессиональной работой. - Вы были у самых истоков рок-клуба, а как эта история закончилась? Это прекратилось по мере того, как рок-клуб себя изжил. Этот период — это 1991 год, когда был самый грандиозный фестиваль в «Юбилейном», фестиваль был и на Рубинштейна. Я был ведущим всех концертов и там, и там. И это была красивая финальная точка. Потом, конечно, ещё были фестивали другие, концерты, но это уже были другие дела. Ситуация уже резко изменилась, тогда мы не могли знать ,какие произойдут изменения в жизни. Это нормально. Как можно было понять то, что ещё не наступало?! - В 70-х годах Вы с Борисом Гребенщиковым сделали несколько домашних записей, а помните, когда в первые услышали «Синий альбом» -первую настоящую студийную работу «Аквариума»? Я в тот момент был вне группы, встречал иногда Боба где-то, иногда ходил на концерты, но музыкой уже не занимался. Не помню про «Синий альбом» точно, а про «Треугольник» там была такая история, что пришёл я на одну квартиру на Лиговском к знакомой, какая-то музыка звучит, выпивали, как водится. Потом я пришёл туда ещё раз через несколько дней, опять эта музыка звучит ,и только тогда я врубился, что песни звучат «Аквариума» и даже на мои слова. Так я узнал о существовании «Треугольника». В общем, я ничего не знал об альбомах, знал только что что-то записывают на студии у Тропилло. -Андрей Тропилло, кстати, сказал, что рок-клуб рок-клубом, а русский рок был создан группой людей у него в студии... Тропилло ,как и все мы, - маньяк и он, конечно, считает, что русский рок вышел исключительно из его студии. Это и так, но это и не так, потому что он, конечно, записал много групп: и «Аквариум, и «Зоопарк, «Тамбурин», «Странные игры», но он не мог физически охватить всё. То, что он делал, то что делал рок-клуб -это всё капало в одном направлении и в итоге создало этот феномен. До начала работы студии были концерты. Удивительные! Они не имели к записи никакого отношения. У него, я повторяю, такая маниакальность — это я всё сделал. Я его знаю много лет, он может так говорить, но всё-таки всё это суммарно и нет доминанты кого-либо. -Вступая в рок-клуб, группы проходили процедуру прослушивания... Да. Обязательно. Мы ездили слушать. Мы это любили. Выпивали. Слушали по 3-4 группы за раз, потом выносили решение. В принципе ошибались очень редко, как я понимаю. Всё-таки мы знали все эти вещи, чувствовали. Могли спорить. Могли не принять. Многие хотели на фестивале выступать, но там были целые этапы прослушивания. - Эта группа людей, которая прослушивала, — это Вы, кто ещё? Я был, Файнштейн, Коля Михайлов, Жак Волощук. Достаточно узкий круг. - Есть такая легенда, что когда прослушали группу «Кино» хотели не принимать, очень уж слабо сыграли... Абсолютно правильно. Был такой момент. Это было где-то в Автово в каком-то закутке. Я был на этом прослушивании. Это было ужасно плохо и скучно. Нам дико не понравилось. Хотели не брать, но потом махнули рукой, взяли. Тогда «Кино» уже существовало, но никто толком не знал, что это такое. Взяли, но не пожалели потом.
- Файнштейн играл в «Аквариуме» ,Михайлов в «Пикнике», а Вы тогда музыкой уже не занимались, как вообще эта история у Вас сложилась с рок-клубом? Всё-таки я опыт имел, играл в «Аквариуме», потом отошёл от этого, меня интересовал театр больше в то время, но потом на каком-то витке, когда открылся рок-клуб, я вернулся. Я сходил на первый концерт в рок-клуб, тогда я толком не писал ничего, «РОКСИ» был позже, но написал статью о рок-клубе в журнал «Весы»...или «Часы» не помню уже. После стал ходить на собрания, круг музыкантов тогда- это примерно одни и те же люди, был какой-то костяк, который я знал. «Сайгонская» жизнь. Было избрание в Совет, и кто-то там мою кандидатуру предложил, все меня знали хорошо. - В те годы очень популярной была группа «Россияне», которая, увы, не успела оставить после себя студийные записи. Вы хорошо помните эту команду? Очень хорошо помню. Это, конечно, совершенно грандиозная была группа по нашим масштабам. Жаль, что так случилось с Жорой. Они были не стабильны составом, все были нестабильны, но они по-своему ,и всё равно это было очень мощно. Концерты в рок-клубе я их слышал, в ЦПКиО, в Выборге. Записи какие-то были, у меня был диск, я его крутил на радио, когда работал. Не помню уже деталей ,но концертные их записи были и не одна. Их качество- это другой вопрос. В принципе, конечно великая группа. Прекрасный хаос тех лет!Настоящая рокерская жизнь! Это было круто, было здорово. Я не то, чтобы это любил. Это не самое моё любимое из того, что я слышал, у меня свои капризы, что-то нравилось больше, что-то меньше, потом я писать стал, естественно критическое отношение сказывалось на восприятии, но «Россияне, это, конечно, то, что вне обыденного было на все 100%. Они могли быть не стабильны где-то, все были нестабильны. Тот же «Аквариум» играть толком-то никто не умел, они играли, но это было скучно, если оценивать: Ляпин начнёт играть запил, играет играет, ему уже по фиг, что там Боря будет петь. У Гребенщикова колокольчик был, он звенел, что давай-ка заканчивай. Было дело!На Рубинштейна я видел своими глазами. Так что какая там стабильность, но была энергия, которая побеждала всё. Это было у «Аквариума» и тоже самое было у «Россиян». - «Гражданская оборона» - группа Егора Летова. Они выступали на фестивале рок-клуба. У них тоже была эта энергия? Я помню, когда выступал Летов на концерте памяти Башлачёва в БКЗ. Он и Янка Дягилева. У меня такое тогда было к этому отношение — мне не нравилось, я это не понимал. Вот мол там какая-то «Гражданская оборона», я не принимал, но сейчас я по-другому, конечно, отношусь. И много слушал потом уже. Все эти сибирские группы делали своё дело. С годами приходит понимание многих вещей. Мне тогда было 30 лет, были свои заморочки, я не говорил, что это нужно уничтожить, мне не нравилось, но это было честно. В то, что делал Егор Летов я врубился гораздо позже. - «Алиса» вступала в рок-клуб ещё не было Кинчева. Вы эту группу помните в её пером составе? Появление Кинчева было новым поворотом. Я прочитал в газете в одной, что их выступление шокировало комсомольских работников каких-то, но реакция в зале была супер. Было очевидно, что это очень круто. И никто уже сделать ничего не мог. Они стали лауреатами. Естественно. Иначе и быть не могло. «Алису» без Кинчева я помню, но это совершенно разные группы. День и ночь. Всё преобразилось.
- Поездка Гребенщикова в США с целью записи сольного англоязычного альбома воспринималась в то время как какой-то прорыв? Да все думали, что это будет прорыв, конечно. Его же не пускали долго, но прорывом пластинка «Radio Silence » не стала. В Америке это не вызвало экстаза. Здесь -ну интересно, но не более того. Хотя на мой взгляд альбомы неплохие в чисто музыкальном отношении, и Боб максимально воплотил то, что он мог тогда сделать. Это была сенсация всё равно. Я помню, когда делал на радио передачи, принёс туда «Radio Silence », пластинка эта у меня была сразу, как только он приехал, там тётки так затряслись: «Дай переписать!» Это было на грани между запретом и экзотикой. Музыка не стала топовой там, заняла какое-то место...
-198 в Билборде... Но всё-равно. Всё-таки в Билборде, извините меня!(улыбается) Тем более ,там с ним играли супер музыканты настоящие, которых здесь у него не было никогда, и они стали с ним играть!
-Как вы прокомментируете тот момент, что в записи «Radio Silence » из всего «Аквариума» участвовал только Титов? Я так скажу — происходило так, как было лучше с точки зрения Бориса. Он лидер группы, он отвечал за то, что делалось. Я думаю, что можно было с ним не соглашаться, и тогда многие с ним не соглашались, но время доказало его правоту. Разумеется можно сказать, что могло быть иначе. Могло бы быть, но этого не было. Я могу такую вещь сказать — вот сейчас играет Зубарев. Я прекрасно помню такие времена, когда отмечалось 25-летие «Аквариума».
-Это концерты, где старый состав играл? Да. Зубарева там толком и не было. Он тогда дико обиделся — было интервью, он говорит: «Да как это так! Я столько лет играю! Да знать не хочу никакого Гребенщикова, никакого «Аквариума»!» Прошло 15 лет ,он играет концерты и прекрасно вписался. Я ему напомнил об этом, он говорит: «Ну было что-то такое». Я говорю: «Конечно было, Лёш, я же помню». Ну это я ушёл в сторону. Касаемо того, что Борис записывал этот альбом один, то если Севу Гаккеля почитать, он очень многим недоволен. Плохое звучание, ещё что-то. Это с точки зрения Севы. Тут любая точка зрения допустима, но решение как лидер группы принимал Борис. - Есть мнение, что вершиной творчества Бориса Гребенщикова стал «Русский альбом» - песни 1991 года, которые играл коллектив под вывеской БГ-Бэнд. Вы согласитесь с тем, что «Русский альбом» самая удачная работа Бориса Гребенщикова? Я так не считаю. Я понимаю, что это один из наиболее таких золотых альбомов, это классика очевидная, но не могу сказать, что он лучший. По-моему «День серебра» ничуть не хуже и «Радио Африка». Точки зрения есть разные. Я знаю, что некоторые признают лучшим альбомом «Треугольник». Это не потому ,что там песни есть на мои стихи, просто это тоже точка зрения, а какая из них правильная, не мне судить. -Идея создания самиздатовского журнала «РОКСИ» принадлежала Борису и Майку, они много читали англоязычной музыкальной прессы и хотели сделать что-то подобное в наших широтах... Первый номер сделал Боб, но потом он понял, что ему надо заниматься кое-чем ещё. У него была другая задача, а журналистика, даже если писать в самиздате ,- это всё равно время, энергетика. Ты должен быть в курсе , иначе ничего не сможешь написать толком. Я много лет работал в «РОКСИ», потом ушёл, и последний номер Сашка Старцев делал один. Я выпускал газету «РОКСИ Экспресс». Это было дико тяжело, я бросил только потому ,что мне приходилось заниматься администрированием. Я возил бумагу в типографию. Я делал всё. Все мои друзья предпочитали бухать, а заниматься этой фигнёй им неохота было. Я писал сам, кого-то привлекал. Платили небольшие ганорарчики, за первый номер точно, но потом я понял, что просто не могу делать всё один. Быть директором, администратором... Это не мой style по жизни. «РОКСИ» был очень интересный этап. У меня потом была радио-программа «Рокси-аудио», она много лет шла.
-В фильме Льва Лурье о самиздате показывается, как в печатную машинку заправляется 6 листов папиросной бумаги с копирками, и вперёд. Так всё и было? Ну шесть то это круто, конечно, четыре я делал сам. Шесть - это такой уже высший пилотаж, но в принципе да ,всё так и было. Просто машинка могла быть лучше или хуже. «РОКСИ» выходил сколько-то номеров, иногда больше иногда меньше, а потом люди в других городах перепечатывали, но это было уже вне нашего контроля. Разлетался как-то без всяких интернетов. Как это происходило, я не знаю.
-В 80-х годах создание самиздатовского журнала -дело противозаконное. Это реально было опасно тогда? Видишь ли ,до конца это никто не знал. Это была ходьба на грани, но как-то проходило. КГБ это всё секло разумеется. Все эти «Часы», «РОКСИ» они знали что-где издаётся. У меня было две встречи с представителями КГБ в каких-то ЖЭКах. Их интересовало в основном только ,есть ли какая-нибудь связь с заграницей. Я этого не знал, а про музыку всё рассказывал, они пытались как-то заходить с разных сторон, но это была пустая трата времени. Больше наблюдали. Были концерты в рок-клубе ,и в ложе обязательно сидел кто-то из ГБ. Обязательно. Помню был какой-то концерт «Поп-Механики» году в 85 ,и к Серёже Курёхину пришёл музыкант группы Ultravox Крис Кросс. Его переодели в какие-то немыслимые одежды, надели ушанку, и он вышел на сцену. Никто не мог врубиться , кто это. Зима, он вышел через другой вход. Это было — Крис Кросс играл на сцене с «Поп- Механикой», а в ложе сидели ГБ-шники. Или «UB 40» приехали, выступили, и никто ничего понять не успел. Фирменная группа на сцене этого несчастного Дома самодеятельности.
Начало:http://vk.com/public55264263?w=wall-55264263_57
Продолжение:http://vk.com/public55264263?w=wall-55264263_56
Дополнительные ссылки: Персона: Гуницкий Анатолий