БОРИС ГРЕБЕНЩИКОВ автор фото: Сергей Берменьев
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Комната в коммунальной квартире - большой крашеный стол посредине, вокруг разбросаны книги, музыкальные инструменты, журналы, - необычный дом и необычный хозяин: зеленые волосы ("перепутал пропорции в красителе"), пятнистые брюки десантника (а что, очень практичные), толстый свитер. Горячий чай на столе, тихая индийская музыка...
- Борис, мой первый вопрос: ваше творческое кредо? - Быть правдивым, искренним.
- Какая музыка вам нравится? - Честная. Народная. Чем ближе к народу, тем лучше. Музыка, которая не утомляет, не надоедает. Вот иидийская музыка: почти десять веков существует, а не стареет. Что еще слушаем? "Битлз", "Дип Перпл", "Лед Зеппелин", "Джетро Талл", группу "Кино".
- А какая музыка вам не нравится? - Музыка для продажи, когда все исходит из "карманных" соображений. Например, многие композиторы сейчас стали заигрывать с молодежью, пытаясь писать рок-оперы, танцевальные мелодии, рок-песни. Зачем? Ясно, что писать и петь о проблемах молодежи искренней получится у двадцатилетнего, нежели у сорокалетнего. Поскольку те знают, чем дышат сверстники.
- Почему вы начали писать песни? - Не знаю, как ответить. Вероятно, потребность души.
- Как вы относитесь к тому, что вас долгое время официально не признавали? - У этого есть две стороны. Плюс - придавало известную долю популярности. Минус, и очень большой - у многих, кто хотел бы нас послушать, не было такой возможности. Устраивало ли это нас? В общем-то, нет. Мы любим публику.
- Так почему вас не понимали? - По-видимому, привыкли оценивать то, что кажется непонятным. Выпустите пластинки, и многие сами решат, что им слушать. Ничего страшного не произойдет. Те, кто слушал Андрея Петрова, будут его слушать, а те, кто хотел "Аквариум", но не мог достать - получат эту возможность.
- Не боитесь, что утеряете популярность, как это было с "Машиной времени"? - Да, гневные письма о том, что и мы продались, уже начали приходить, но... посмотрим.
- В Штатах вышла пластинка под названием "Красная волна" с вашими песнями. Как ее воспринимают там? - Я не могу точно сказать. Недавно пришло письмо от одной знакомой - она делала фильм для американского телевидения о нашем рок-клубе. Она пишет: люди очень интересуются нами.
- Не понимая текстов? - Да, видимо, они чувствуют, им передается та торжественность, то ощущение жизни, которое мы стремимся выразить.
- Ваше мнение о профессиональной зстраде? - Для нас, например, условия, которые сегодня царят в концертных организациях, в принципе неприемлемы. Программа у рок-групп меняется раз в два года, у нас же новьй материал появляется в течение двух недель. Многие профессиональные группы просто не могут делать новые программы - не хватает времени. И они "обкатывают" одни и те же песни год за годом. Но не только музыканты виноваты. Как, скажите, "Машина времени" будет делать новую программу, коль они в разъездах 10 месяцев в году? Пока они покажут ее по всей стране, пройдет много времени. Вот если бы таких групп, как "Машина времени", было бы больше...
Другой аспект - поскольку музыкантам зачастую не разрешают играть то, что они хотят, начинается халтура. Ради денег. Я знаю многих профессиональных музыкантов, которым уже все равно, что играть - лишь бы деньги платили.
- "Аквариум" упрекают за так называемый "портвейный цикл", за не совсем привлекательные персонажи Иннокентия, старика Козлодоева, сторожа Сергеева. - Это отнюдь не воспевание портвейна, а наоборот. Мы показываем, что зто тупик, путь в никуда. И если петь только о светлом, люди могут забыть, что существует на свете и темное. Но и Сергеевы и Ивановы - они есть. И поэтому необходимо петь и о них.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Съемка передачи "Музыкальный ринг". Ко входу на студию Ленинградского телевидения не пробиться. Желающих принять участие оказалось гораздо болъше, чем может вместить студия. Счастливчики постепенно проникают внутрь здания. Им предстоит не просто лицезреть "Аквариум", но и "сразиться" с ним.
- Зачем вы поете? - Очень хочется.
- Цель ваших песен? - Если бы я мог сказать словами, я не стал бы писать песни.
- В интервью вы как-то сказали: "Песни - упражнения в любви". Что это значит? - Песню нельзя объяснить словами: сказано - и все можно лишь почувствовать.
- Некоторые ваши тексты порой многозначны, непонятны. Что в них настоящее, а что - "рыба"? - Я никогда не пишу "рыбу" в песне, я сразу пишу слова. Музыка вытягивает слово, потом слово вытягивает музыку, потом еще, пока все слова не встанут на свое место, единственно возможное. Я подбираю слова, а не сочиняю.
- Почему вы назвались "Аквариум"? - Просто так.
- "Аквариум" упорно называют рок-группой. Вы согласны? - Как-то не задумывались. Мы - несколько людей, играющих музыку, а как нас называть - ваше дело.
- В одном интервью вы сказали: "Я партизан, только вместо автомата у меня гитара". Партизан против кого? - Против пошлости, пассивной жизненной позиции, против обывательщины.
- Рок-музыка - конфликт, преодоление. Так с чем вы боретесъ? Что вас тяготит? - Чувство собственного несовершенства.
- Какой уровень подготовленности слушателя предполагаете? Что ему следует читать, что слушатъ? И безразличен ли он вам? - Нет, не безразличен. Мы не можем в принципе сказазать, что предъявляем к слушателю какие-то претензии типа: что он должен читать и слушать. Он ничего не должен, кроме: а) быть человеком; б) думать; в) слушать.
- Почему все время "Я"? "Я понял - небо становится ближе", везде - "Я". - Но если бы было "Ты". "Ты знаешь - небо становится ближе", это было бы по крайней мере неосторожно с моей стороны. Я пою то, что хорошо знаю.
- Мне кажется, что вы - "мастер иллюзий", вкладывающий в пустые формы, в ничего не значащие слова какую-то глубокомысленность, великую значимость. Я прав? - Когда я пою, я за зто отвечаю. Это живое, зто плоть и кровь. Это сложно объяснить одному человеку, зто надо чувствовать.
- Вы - лидер рок-клуба сегодня. Кого считаете ниспровергателем "Аквариума"? - Никого, поскольку рок предполагает, что все - разные, все - разнообразные. А среди разных и своеобразных невозможно найти лидера. Мы не лучше "Кино", "Алисы", "Странных игр" - мы другие.
- Я не понимаю ваши песни. Объясните мне их. - Тут много говорили, трудно понять мои песни - не трудно. Пикассо сказал, а с его мнением вроде бы принято считаться: "Все пытаются понять мои картины. Зачем? Вот растет дерево. Почему его никто не пытается понять?"
- Я вижу у вас на пальцах перстни. Что это значит? - Я изучаю влияние камней на организм.
- Вы говорили, что относитесь к своему творчеству профессионально, но ведь вы любительская группа? И я знаю, что ваша музыка звучит в Театре на Таганке, в Свердловском, Тюменском ТЮЗах. - Дело в том, что мы любительская группа не по своей воле.
- То есть вы хотите сказать, что хотите стать профессионалами? - Нет, мы не хотим стать профессионалами на тех условиях, которые существуют сейчас. Мы хотели бы, чтобы зти условия изменились.
- Но вам что-нибудь дали два постановления Совета Министров об улучшении концертной деятельности? Вы что-нибудь для себя находите? - Нет, не мы должны там что-то искать для себя, а концертные организации. Вероятно, они пока там ничего не нашли.
- Вы постепенно превращаетесь из "квартирной" группы в ту, что выступает в больших залах. - Дело в том, что мы и сейчас играем в квартирах, что касается залов, так раньше нас в них просто не пускали, а сейчас пускают.
- Не боитесь, что исчезнет атмосфера таинственности, полукрамольности? - Но ведь не мы создавали зту атмосферу, а публика. Мы и никогда не были крамольными или некрамольными. Мы занимались вещами для нас интересными.
- Почему слушаете зарубежный фольклор? - Народная музыка не бывает наша и не наша. И откуда такая патологическая ненависть к Западу? Есть народ. Нужно сначала научиться все делать грамотно, а потом все будет наше.
- Почему у вас не прослушиваются русские народные мелодии? - Почему? У нас все основано на русском. Мы - русские люди, в нас нет никакой иностранной крови. Мы выросли в Ленинграде. Мы верим в наш народ и находимся, я считаю, в русской культуре.
- Как вы относитесь к своей популярности? - Я не знаю ничего по этому поводу.
- Вы создали ореол славы, вы не можете не видеть расписанные стенки в подъезде, надписи: "Здесь храм Бориса", фанатиков, которые там сидят. Вы не считаете, что зто ненормально? - Я думаю, зто происходит со всеми людьми, достигшими определенного порога популярности. Я видел дверь Ринго Старра на фотографии. Она исписана гораздо больше, чем моя.
- Все это напоминает мне сказку о колобке: "Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя и подавно". Так и вы, Борис, все время уходите от ответов. - Я не ухожу.
- Уходите. - Просто задавайте мне конкретные вопросы.
- Тема борьбы за мир. Она вас волнует? - Волнует. Но я, как правило, пишу, что реально для нас в смысле конкретных действий. Мне очень сложно бороться за мир. Как это сделать? Идейно я - за.
- Как? Песнями и стихами? - Написать еще одну песню за мир. Их и так много и их никто не слушает.
- Вас будут слушать. - Но что это меняет? Борьба за мир - действие. Вот вы послушали песню за мир. Что от этого меняется? Молодежь пойдет бороться за мир? Куда? На улицу, на Кировский проспект? Давайте говорить реально.
- Мне кажется, вас просто не волнует зта тема. Вы построили внутри себя прекрасный мир. У вас все в порядке. - Я говорю реально. Когда мы выйдем в такое положение, и известность, как группа "Спешиалз", сможем написать песню "Свободу Нельсону Манделе" и его начнут освобождать, тогда мы будем писать. Нас до сих пор слушали, простите, "жители подворотен", люди, которые каким-то образом через третьи руки купили на "черном рынке" наши записи. Когда у нас будет реальная возможность внести свой вклад в борьбу за мир, не показушный, о котором, кажется, вы говорили, а реальный, тогда мы будем писать.
- А я не о вкладе, а о творческой природе. - А моя творческая природа заставляет меня делать то, что реально может изменитъся.
- Что же может измениться от ваших песен? - Ко мне приходят тысячи писем, и по ним видно, что что-то меняется. Люди пишут, что в них меняется, песни доходят.
- Вы уже многое сделали в музыке, а не попробовать ли вам играть в другом стиле, в "новой волне", например? - Я много раз встречался с представителями так называемой профессиональной музыки, которые говорили так, вот что-то в "новой волне" у нас не пошло, мы, пожалуй, найдем другой стиль и в нем что-нибудь сделаем, зто будет популярно у молодежи. Понимаете, неверный подход, подход - от продажи. Музыка, душа, искусство - они продаваться не должны, это еще хуже, чем тело продавать. Знаете, музыка должна идти от сердца, из души.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Разговор с Борисом в квартире его матери. На зтот раз, никакой зкзотики: чистая, просторная квартира на Невском, пушистый кот, который не отходит от хозяйки. Все уютно, по-домашнему.
- Борис, вам что-нибудь дал вчерашний "Музыкальный ринг"? - Конечно, массу информации.
- А результат? Кто вы - победитель? Побежденный? - Побежденным себя не считаю.
- Но вернемся к нашим вопросам. Западная пресса преподносит советский "подпольный рок", то бишь самодеятельные группы как что-то антиправительственное, антисоветское. - Я думаю, в зтом виноваты не мы, а "холодная война". Первая реакция за рубежом на что-то странное и непонятное в нашей музыке, да еще и не получившее официальной поддержки - "зто антисоветское". Но стоит лишь разобраться в текстах - все становится на свои места.
- Часто упрекают "Аквариум" в том, что вы не поете песен на социальные темы. - Это не так. Чтобы решать какие-то социальные задачи, необходимо разобраться прежде всего в самом себе. Вы не замечали: когда люди долго и упорно говорят о правде, красоте, честности, то зти понятия постепенно теряют изначальный смысл, обесцениваются. Но ведь можно делать и по-другому: не называя вещи, рассказывать о них.
- В последнее время стали появляться поклонники "тяжелого металлического рока". Ваше отношение к "металлу"? - Я считаю, что то шаманство, поклонение духам, более могущественным. Но это и явление, ведь, несмотря ни на что, и у нас в стране существует внушительный рынок на "металлический рок". Хорош ли он - говорить сложно. Видимо, причины, породившие зтот стиль, существенны, ведь новое направление появляется, когда предшествующие выдохлись.
"Металл" - "музыка непонятных", и на ней спекулируют, поскольку люди, которые увлекаются зтим стилем, подсознательно неустроены, они еще не знают, чем заняться. И запрещениями здесь не помочь. Дело в философской позиции: как толъко люди начинают бороться, тотчас же они приобретают тех, с кем придется бороться. Не бороться, а показывать: что есть что. Если запретить людям сидеть на крышах, я уверен, сейчас же все крыши будут заняты.
- Отношение к "подпольному" року? - "Подполье" любит сумерки, а как только появляется лучик света, вся нечисть расползается по углам. Печально известный ансамбль "Свинья" существовал лишь до появления рок-клуба. После первых же выступлений различных талантливых ребят он стал никому не интересен.
- И наконец, ваши творческие планы? - Работать.
Николай СОЛДАТЕНКОВ "Сельская молодежь" №11, 1987
С сайта - БобОвщина