Фото: Андрей "Вилли" Усов Вместе с Майком пишется LP "Все братья-сестры". Помогал Фан. Качество саунда "не очень". Запись на открытом воздухе - в "чистом поле", на пляже за Смольным, недалеко от Охтинского моста на микрофон, магнитофон Электроника 302. Первый в Ленинграде полновесный альбом с обложкой и концепцией. Этот альбом явился предтечей "Синего альбома" и "Сладкой Н.". Игроки: Борис - гитара, гармоника, голос. Майк - гитара, голос. Михаил - гитара, управление сенсорной и экстрасенсорной перкуссией. Друзья и коллеги - пьяный хор. Руководство апппаратом - Марат и все-все-все. Музыка посвящается акустической дочери и великому белому чуду. Обложка: идея БГ и Майка, фото Вилли.
Выросшие на западной рок-культуре Борис Гребенщиков и Михаил «Майк» Науменко понимали, что нужно начинать делать собственные альбомы - хотя бы для того, чтобы у людей была возможность слушать не случайные концертные записи, а именно те варианты песен, которые авторы считали каноническими. Поскольку пластинки с подпольными рок-записями никто в СССР выпускать не собирался, все логическим образом докатилось до идеи создания магнитофонных альбомов.
Предшественник «Акустики» «Аквариума» и «Сладкой N» Майка, «Все братья - сестры» был первым альбомом, записанным как упорядоченный набор композиций со специально подготовленным оформлением. Он стал дебютом Майка в звукозаписи и последним «любительским» опусом Гребенщикова - в активе БГ уже значились такие работы, как «Искушение Св. Аквариума», «Притчи графа Диффузора» и «С той стороны зеркального стекла», записанные либо в одиночку, либо в сотрудничестве с музыкантами «Аквариума».
...«Все братья - сестры» записывался прямо на открытом воздухе - на берегу Невы, неподалеку от здания факультета прикладной математики и юрфака Ленинградского университета. Это было именно то место, где в мае 78-го года «Аквариум» и Майк провели камерный фестиваль акустического рока, знаменательный, в частности, тем, что Майк чуть ли не впервые публично исполнил несколько собственных песен. До этого многие привыкли воспринимать его как сессионного гитариста «Аквариума», «Союза любителей музыки рок» и всевозможных импровизированных составов типа «Вокально-инструментальной группировки имени Чака Берри».
«Я исполняю обязанности рок-н-ролльной шлюхи, - говорил Майк в одном из интервью того времени. - Играю где придется, с кем придется и что придется». Неудивительно, что когда Майк запел, это, по воспоминаниям современников, стало для многих откровением.
Вскоре после акустического фестиваля Гребенщиков и Майк начали записывать совместный альбом. Большая часть сессии проходила прямо на берегу Невы, поскольку музыкантов не устраивал эффект «закрытой акустики», который возникал при записи инструментов в помещении.
«Мы решили посмотреть, что же будет, если убрать все стены и попросту записываться в поле, - вспоминает Гребенщиков. - Все песни были сделаны без суеты в течение двух недель. Мы не концентрировались вообще и больше всего усилий затрачивали на то, чтобы найти несколько удлинителей и вытащить магнитофон метров на десять во двор».
Происходило все следующим образом. Прямо в центре поляны в гуще одуванчиков стоял табурет, к которому был прикреплен массивный микрофон. От своих стандартных собратьев он отличался лишь тем, что был как бы «двойным» - в него можно было петь с обеих сторон. Ответственный за эту сверхсовременную технику концертный аппаратчик «Аквариума» Марат Айрапетян осуществлял запись напрямую с микрофона на магнитофон «Маяк-202».
Удлинители были протянуты в форточку одной из квартир, в которой жила приятельница музыкантов Ольга Аксенова. В ее крохотной комнатушке записывались почти все композиции Майка - с помощью подыгрывающего на гитаре и гармошке Гребенщикова и Михаила «Фана» Васильева из «Аквариума» (перкуссия, гитара).
По воспоминаниям БГ, звукорежиссура осуществлялась «на уровне здравого смысла», который подсказывал, в какое именно место нужно поставить микрофон, чтобы он наиболее полно снимал звук. Концовки песен при этом оставались необработанными и резко обрывались - без малейшего намека на какое-либо микширование. Состав инструментов был также вызывающе аскетичен: две акустические гитары, гармошка и перкуссия, по-видимому, принесенная Фаном на несколько часов из ближайшего студенческого общежития.
Драматургия альбома не отличалась сложностью и заключалась лишь в том, что исполнители чередовались между собой - одну песню исполнял Борис, вторую Майк и так далее - «чтобы не уставать». Очередность была нарушена на финальной композиции, посвященной рождению у Гребенщикова дочери Алисы. Запись песни «Дочь» состоялась в сопровождении хора пьяных друзей на следующий день после этого знаменательного события и датируется 13-м июня 1978 года.
Малоизвестная деталь: чуть ли не половина песен, исполненных Майком на этом альбоме, были созданы им в течение одного дня - предположительно, летом 77-го года. Речь идет о композициях «Ода ванной комнате», «Седьмая глава» и «Женщина», рождение которых ознаменовало, по признанию Майка, «окончание гадкой летней депрессии».
...Несмотря на сырость исполнения, и Майку, и БГ удалось не просто сохранить на альбоме дух блюзовых и рок-н-ролльных первоисточников, но и перенести его без особых потерь на российскую почву. В известной степени это был дебют - и он удался. Перефразируя высказывание Гребенщикова, на этих приблизительных композициях за счет правильных интонаций, тембров и настроя был запечатлен такой рок-н-ролл, который в других местах достигается исключительно за счет рубилова.
Для общей завершенности альбому не хватало только оригинального оформления. Снимок для лицевой стороны обложки сделан Андреем «Вилли» Усовым на Каменном острове у дома Фалалеева - единственного частного здания в этом районе. Так получилось, что у сына художника Андрея Фалалеева, эмигрировавшего через год в Калифорнию и образовавшего там одну из крупнейших переводческих фирм, сохранилась статуэтка Будды. Похоже, это была одна из тех статуэток, которые исчезли из буддийского храма на Приморском бульваре после того, как здание было подвергнуто большевистскому поруганию, а «главного» Будду озверевшие атеисты разломали на куски, свалив их в Неву.
По замыслу БГ и Майка, статуэтка Будды должна была символизировать идеал духовного развития и неявным образом обыгрывать название альбома. Конечно, во всем этом присутствовал элемент здорового стеба.
«Съемки производились вечером, на закате, - вспоминает Усов. - Как рождалась идея, видно на пленке: Будда, папиросы «Беломорканал», какие-то окурки под ногами... У Майка лоб уходил куда-то вдаль, в прямой пробор. В результате получалась нефотогеничная горка с большим акцентом на нос. Случайно у меня с собой оказалась кепка, в которой я ездил на рыбалку. Я надел кепку на голову Майку. Его крупный нос был поддержан «клювом» кепки и лицо сразу начало «работать».
После того, как была оформлена вторая сторона альбома (БГ и Майк, стоящие на фоне арки, расположенной на набережной Фонтанки), Усов напечатал полтора десятка обложек и альбом пошел в народ.
По воспоминаниям очевидцев, распространение 150-метровых катушек, записанных на 9-й скорости в монорежиме, происходило, к примеру, следующим образом. Во время концерта «Аквариума» в одном из институтов с танцевальной программой, состоявшей из англоязычных рок-н-роллов, Гребенщиков где-то в середине выступления объявлял в микрофон: «Кстати, недавно мы вместе с Майком записали альбом «Все братья - сестры». Кто хочет приобрести его, может подойти после концерта».
Выглядело это достаточно смело, поскольку слово «приобрести» означало «купить». Желающим приобщиться к духовному наследию Дилана в его петербургском варианте БГ оставлял свой номер телефона, а затем продавал альбом в оригинальном оформлении по цене восемь рублей за катушку. «Помню, за все время я продал три или четыре копии», - вспоминает Гребенщиков. С учетом экземпляров, подаренных друзьям и близким, оригинальный тираж первого художественно оформленного магнитоальбома не превышал нескольких десятков экземпляров.
«Качество записи «Все братья - сестры» было устрашающим, - вспоминал впоследствии Майк. - Но это были хорошие времена».
А. Кушнир. 100 Магнитоальбомов...
Хотя на альбоме написано "Руководство аппаратом - Марат и все-все-все", запись проводили именно все-все-все. Майк предпочитал сам развешивать микрофоны (на бельевой веревке, свисающие на разную длину, но все в одной плоскости). Моей задачей было отгонять лающих собак и кашляющих зрителей.
Аппаратчик Марат
В том же 1977 году активизировался Майк, который был общим знакомым года с 74-го. Оставив роль басиста в "Союзе Любителей Музыки Рок", он стал постоянным гостем-гитаристом на электрических играх рок-н-ролльных программ. Концерты происходили в различных институтах и в стенах Университета. Назывался такой сборный бэнд "Вокально-Инструментальная Группировка им. Чака Бэрри".
Вот так выглядел ансамбль, давший мощный концерт рок-н-ролла в ЛИСИ: Евгений Губерман (барабаны - ансамбль Голощекина, "Воскресение"), Александр Ляпин (гитара - "Ну, Погоди"), БГ, Майк, Фан, Сева. Сохранились воспоминания об этих концертах: "Живо помню Гаккеля, размахивающего над головами музыкантов челлой, Гребенщикова, кидающего в зал микрофонную стойку и дерущегося с Майком гитарами".
Общение с Майком вылилось в совместный альбом под названием "Все братья - сестры". У БГ в это время была идея, что все стены, отражающие звук, только мешают, а поэтому магнитофон "Маяк" был вынесен в чистое поле на удлиннителе, а посередине поставлены микрофоны. Все это происходило на берегу Невы, недалеко от Охтинского моста. Качество получилось "не очень, чтобы очень". Тем не менее, это был по сути первый в Ленинграде полновесный альбом с обложкой, концепцией и набором прекрасных песен. БГ там принадлежали "Укравший дождь","Дорога21","Пески Петербурга" и ряд вещей, вошедших потом в " Акустику". В записи помогал также Фан. Это был первый альбом, получивший широкое хождение в Ленинграде именно как альбом, а не некая пленка с записями безымянных людей. Он явился предтечей "Синего Альбома" и "Сладкой N". Его распространение сдерживали только саунд и неготовность людей к переписи.
Из "Истории группы АКВАРИУМ" Александра Старцева, 1886 год.
Майк Науменко, тоже, как оказалось, пишуший песни, становится партнером Гребенщикова по записи магнитоальбома "Все братья - сестры". Альбом, в котором перемежались сольные песни Бориса и Майка, был записан в 1978 году и впервые оформлен обстоятельно, с обложкой, выполненной Андреем "Вилли" Усовым, который становится после этого постоянным художником и фотографом "Аквариума". Большинство гребенщиковских творений, вошедших во "Все братья - сестры", будут уже достаточно зрелыми, и войдут в концертные программы разных лет ("Пески Петербурга", "Блюз Простого Человека") и в альбом "Акустика" (1982) - "Моей Звезде", "Почему Не Падает Небо", "Сталь". То же самое можно сказать и о некоторых песнях Майка - например, "Прощай, Детка" будет исполняться группой "Зоопарк" на всем протяжении ее существования. Альбом - абсолютно акустический, записан вдвоем под гитары, в то время как концертный "Аквариум" уже тяготел к электричеству. Сотрудничество Гребенщикова и Науменко будет продолжаться еще долго, несмотря на романтичность песен первого и "приземленность" (некоторые даже говорят - "цинизм" творчества второго. В 81-м гуду Майку начнет сопутствовать собственная группа - "Зоопарк", в записи альбомов которой будут принимать участие и Гребенщиков ("55"), и другие акварииумные музыканты.
Из книги Ольги Сагаревой "Аквариум. 1972-1992".
В 1978 году было относительно тихо, БГ загорелся творчеством Боба Дилана и все лето писал песни ("Укравший Дождь", "Уйдешь Своим Путем", "Дорога 21", "Сталь", "Почему Не Падает Небо").
Летом того же года записал сольный "лонгплей" с Майком (Михаилом Науменко, известным по песням "Ты - Дрянь", "Моя Сладкая N"). Он назывался "Все Братья - Сестры" и разошелся по Союзу в умопомрачительном количестве - около 20 штук. Популярность "Аквариума" резко возросла. Незнакомые люди узнают песни, а БГ узнают на улицах. :-)
Из "Правдивой автобиографии "Аквариума", Борис Гребенщиков, 1980 год. Пустые места группы "АКВАРИУМ" №64
Боб с Майком затеяли запись альбома Все Братья-Сестры. Она происходила на лужайке возле дома Ольги Аксяновой, которая училась с Бобом в одной группе и одновременно работала дворником. Она имела служебное помещение во флигеле, в котором помещался тот самый Примат. Чтобы попасть в этот фантастический сад, который выходил прямо на Неву, нужно было пройти через длинную низкую арку, похожую на короткий тоннель, на заднем дворе факультета с обратной стороны Смольного. То было одно из сказочных мест, которыми изобилует этот город, и о существовании которых иногда не подозреваешь. Операцией руководил Марат, который был мастером записи альбомов на аппаратуре, явно не предназначенной для этого, посредством микрофона, включенного прямо в стереомагнитофон, типа Маяк. Но это был ощутимый эволюционный шаг, поскольку первые два альбома Искушение и Притчи были записаны на магнитофон типа Комета или Яуза посредством "мыльниц".
В альбом вошли все те песни, которые Боб уже пел, но за которые мы еще не брались вместе. Мы все были наблюдателями записи и присоединились к Бобу только в хоре на песне Дочь. Михаилу в одной песне удалось сыграть на слайде. Чуть позже прямо на этой лужайке, насколько позволяла длина сетевого удлинителя, мы устроили мини рок-фестиваль, на который слетелись все наши дружки. Народу было человек сто. Играли все прямым звуком, то есть отсутствием такового, поскольку не было даже ни одного микрофона, и в мою маленькую колонку VEF был включен только бас Михаила. Концертов в то время категорически не было, и этот фестиваль был событием. Событиями становилось абсолютно все, поскольку мы очень хотели, чтобы это было так. Масштаб события почти не имел значения, важна была его суть. Это было интересно еще и тем, что происходило прямо за Смольным, который в то время был далеко не институтом благородных девиц.
Из книги Всеволода Гаккеля "Аквариум как способ ухода за теннисным кортом"
Боб и Майк в период записи альбома "Все Братья — Сестры"
Рок-дилетант. До какого-то времени ты ведь был в "аквариумской" тусовке? Майк. Я бы никогда не назвал это тусовкой. Мы были знакомы много лет, я играл с АКВАРИУМОМ, мы друг другу помогали, как могли. Это были другие времена и обстоятельства. Хорошие времена были, славные времена... РД. И вот тогда, после того успеха, и созрела мысль о ЗООПАРКЕ? Майк. Я всегда хотел иметь свою группу. Мы с АКВАРИУМОМ делали мои песни, но я прекрасно понимал, что у них — свое, а у меня — свое. Я никогда не был членом группы АКВАРИУМ, об этом часто спрашивают. Я знал, что у них свое дело, а я там сбоку припека, седьмая спица в колесе... Я всегда хотел сделать свою группу, но не хотел, чтобы со мною работали какие-то очень профессиональные музыканты, которых я не знаю. Я хотел, чтобы это были люди, которым нравятся мои песни, которым нравлюсь я. В общем, чтобы это были не просто музыканты, а соратники. Не обязательно большие друзья, но соратники. Такую группу собрать очень трудно, но у меня как-то получилось. РД. Ты много искал? Майк. Да. Пробовали, собирались, искали. Фан помог мне подыскать лидер-гитариста и барабанщика, сейчас его с нами уже нет, а с Ильей мы познакомились еще раньше. Это было начало восемьдесят первого года, когда мы с Ильей нашли остальных. РД. Тогда уже запахло рок-клубом, вскоре появились твои первые альбомы, которые стали событием. Юра Наумов, когда первый раз у меня появился, сказал, что для него твои песни стали определяющими. Майк. Мне он тоже это говорил, и мне это приятно. Мне многие говорили, что мои альбомы были явлением в провинции. РД. Я готов это подтвердить, моя почта в "Авроре" говорит о том же. Я сам, когда мне удалось получить в свою фонотеку все записи ЗООПАРКА, прослушал их внимательно и "въехал". Во всяком случае, сейчас я часто слушаю и "Уездный Город N", и "Белую Полосу", и сегодня я уже не написал бы того, что написал о тебе года четыре назад. Сегодня я сам удивляюсь, почему я принял АКВАРИУМ раньше, чем ЗООПАРК. Майк. В принципе мы с Борисом делаем одно дело, хотя и идем разными путями. Мы говорили с Борькой совсем недавно. Он теперь у нас, как известно, православный, а я прямой безбожник. И Борис меня назвал очень верующим человеком. Он так и сказал: "Майк! Ты очень верующий человек. Ты сам об этом не знаешь". Я с ним не совсем в этом согласен, но в принципе мы пытаемся делать одно и то же. РД. Мое давнее убеждение, что все хорошие люди делают одно и то же. Они могут думать, что Бог им помогает, могут его отрицать — какая разница? Майк. Я Борьке сказал тогда гениальную, на мой взгляд, фразу Фрэнка Заппы: "Тот человек, у которого есть что-то в голове, в Боге не нуждается". Я разделяю эту мысль. РД. Видимо, у Бога много имен. И это "что-то в голове", о чем сказал Заппа, вполне может быть одним из них.
Отрывок из романа Александра Житинского "Путешествие рок-дилетанта"
Дополнительные ссылки: Статья в толковом словаре: Охтинский мост Событие: 2000 16 ноября. Интервью с БГ для газеты "Салон AV" Событие: 2014 11 февраля. Виниловая пластинка БГ и Майка Науменко "Все братья-сестры" изд.МИРУМИР