БГ - голоса и гитары Лорд А. Рацен - барабаны А.Титов - бас Дед Василий - инструменты с использованием клавиш и воздуха А. Вихарев - таблы и бубны А.П. Зубарев - гитары и ситар Индеец О.Гончаров - маковый стебель + Спасибо И.Шнееровой за звуки клавесина, А.Решетину за звук скрипки и В.Цимбалу - за тромбоны Детский хор под управлением С. Наумовича Струнное трио: О.Шубина (с), Н.Сыромятников (а), Н.Короленко (в) Труба - Д.Велевин Все песни: БГ, кроме 3 (БГ/Джордж) Аранжировка духовых и струнных: А.П. Зубарев и Дед Василий Микс (1-7): Ю.Морозов и Аквариум, (8): А. Барашкин Обложка: Тимур Новиков, БГ Оригинальный шрифт - Эдуард Громаковский Макет - Павел Павлик Feelee Records
Наверное, задули новые ветра. Вдруг, как гром среди ясного неба, снова появилось загадочное присутствие по имени "Аквариум" со словами - "Пора опять собирать группу и играть сами знаете что".
Объявление это явственно прозвучало в Иерусалиме; еще месяц мы его обдумывали, потом поехали в Рыбинск - праздновать определенное сочетание звезд тайным, но открытым концертом (была идея выставить на берег Волги мощную звуковую систему - ну и так далее - см. "Electric Kool-Aid Acid Test"); а заодно и снять видео на песню "Бурлак". Поездка превратилась в чистый "Сатирикон" - с ежедневными многочасовыми поездками вверх и вниз по Волге в поисках затонувших церквей, редкой граппой в рыбинском гастрономе и размытыми кладбищами. Тем не менее, поставленная цель была достигнута. Стало ясно, что БГ-Бэнд исчерпал срок своей жизни и пророчество по поводу Аквариума пора осуществлять.
Вскоре Дед - профессиональный дипломат - организовал нам с Титом встречу на нейтральной почве - в гаккелевском "Тамтаме". Через три дня новый Аквариум сел репетировать в привычном ко всему ДК Связи.
В качестве ударника Тит предложил А."Лорда" Рацена (из бывшего "Телевизора"). Андрей Вихарев с таблами был порекомендован общими друзьями. Начали с двух песен, написанных еще с БГ-Бэндом, но уже явно для Аквариума - "Летчика" и "Царя Сна". И поехало.
В это самое время местные власти Пушкинской, 10 отдали нам огромную пустующую квартиру на последнем этаже - напротив офиса ДДТ (Юра Шевчук, собственно, и подкинул мне идею взять ее - "Вон, напротив нас, например, пустая квартира. Бери, тебе наверняка дадут" - к моему удивлению действительно дали. Бесплатно.). Там не было, естественно, ни отопления, ни газа, а электричество включалось и выключалось произвольно, но все-таки это было первое помещение, предоставленное миром Аквариуму. За неимением другого места обитания, туда вселился Дедушка со своей семьей (позже за ним последовал Вихрь, а потом мы поставили там студию, где писали все demo к "Навигатору", "Льву" и "Гиперборее"). В силу нечеловеческих условий жизни это был бесстрашный поступок - квартира оказалась, ко всему прочему, не без своих духов. На общем высокопсиходелическом фоне тех лет духи быстро заняли свое место в общей жизни (когда они совсем отбивались от рук, приходилось, правда, идти на крайние меры; приезжал наш давний друг - ясновидец и духогон Григорий, и задавал им жару. Духи на время успокаивались, но из картин на стенах начинали вылезать медведи). Там же происходили все симпозиумы, консилиумы и другие аквариумические праздники. Все это не могло не отразиться на будущем "Рамзесе".
Максимально быстро последовало начало гастролей и по разбитым русским дорогам покатил новый Джаггер наут - уже не акустический партизанский отряд похмельных сиринов, но мрачные ландскнехты в черной коже с геттобластером на плече (Stones, Hendrix и Tom Petty), десятиминутными гитарными соло и глазами, устремленными в иные измерения.
В Рыбинске были изучены Египетские боги; в Рязани - четыре потока времени и местные монашеские пещеры; в Смоленске появился "Дубровский", в Липецке - "Иерофант". Начали записывать альбом на Ленфильме, задымили всю студию индийскими благовониями, но потом поняли, что свести этот альбом там невозможно и микшировали все на "Мелодии" у Ю. Морозова.
Здравствуй, Рамзес 4-ый!
БГ. Краткий отчет о 16-ти годах звукозаписи
В июне 92-го года Гребенщиков получил приглашение выступить в Израиле. Необходимость самим потрогать легендарную землю требовала все бросить и ехать. Но устроители не могли потянуть приезд всего «БГ-бэнда» — речь могла идти максимум о двух людях. В конце концов договорились о приезде группы из трех человек: БГ+ Сакмаров + Зубарев. Новым составом репетировали новые песни.
«БГ-бэнд» начинался концертом в Казани. Новая группа с новыми песнями впервые выступила там же и сразу выехала в Израиль.
По интенсивности впечатлений поездка на землю обетованную неожиданно оказалась сопоставимой с лучшими моментами жизни «БГ-бэнда». По всей стране было сыграно семь концертов с полными аншлагами. Казалось, что мы здесь и сейчас делаем что-то очень существенное, очень важное и для людей, и для себя.
Через много лет на фестивале в Тушино к нам подошли два молодых человека. «Помните, мы с вами выпивали в Тель-Авиве всю ночь? Вы еще были у нас на квартире. Мы вам пели песни и жаловались, что они здесь никому не нужны, и спрашивали, что же делать дальше? А вы сказали: «Если хочется петь — пойте». Мы поняли — Борис Борисыч дает нам путевку в жизнь. Теперь мы называемся «Би 2». Поем песни и теперь нас слушают! Спасибо…»» (Олег Сакмаров)
«Весной 92-го на гастролях написались две песни «Летчик» и «Отход На Север (Царь Сна)», которые мы с «БГ-бэндом»уже не могли сыграть убедительно. Песни требовали чего-то кардинально другого». (БГ)
«В Израиле возникло новое групповое ощущение. Мы понимали, что идем к чему-то целому, к новому этапу». (А.Зубарев)
«Здесь произошло одно из важнейших событий в моей жизни. Борис впервые взял нас в психоделическое путешествие. Переживание первой в жизни кислотной ночи — материал для отдельной книги. В один из кульминационных моментов психоделического вылета Борис взглянул на мое лицо и процитировал сам себя: «Дед Василий, до конца охренев, сказал — наконец-то мы сошли с ума». Так я навечно стал Дедом Василием, а ласково — просто Дедушкой». (Олег Сакмаров)
В августе «БГ-бэнд» сыграл свой последний концерт — на фестивале в Сочи.
«Организаторы поселили нас в Абхазии, в каком-то правительственном пансионате с символическим названием «Гребешок». Прямо во время фестиваля началась грузино-абхазская война. Грузинский десант высадился прямо в нашем санатории и задержавшиеся семьи музыкантов чудом эвакуировались в мирный Сочи. Было страшно… Это было символическим финалом «БГ-бэнда»». (Олег Сакмаров)
«Я стоял на сцене и понимал, что делаю что-то, для меня совершенно постороннее. Происходящее было явно не нужно ни музыкантам, ни слушателям, а музыканты при этом не очень-то были нужны друг другу. Это было совсем не то, для чего я начинал играть концерты. У меня возникло призрачное ощущение того, что что-то кончилось».
«В последнюю ночь я ушел спать, а ребята еще долго сидели на пляже и выясняли отношения. Поутру несколько из них пришли ко мне в номер и сказали, что в этом составе играть больше не могут. Я не удивился — это витало в воздухе». (БГ)
На очереди действительно было воссоединение АКВАРИУМА.
«Сакмаров — всегдашний дипломат и любитель концертов стадионного масштаба — сказал, что Тит снова хочет играть со мной. Мы встретились в клубе «TaMtAM» и поговорили о том. чего нам обоим хотелось бы. Поскольку полуторагодовая эпопея «БГ-бэнда» был окончена, мои руки были свободны, и я с радостью принял предложение восстановить АКВАРИУМ с новыми людьми». (БГ)
Титов привел с собой барабанщика Лешу «Лорда» Рацена («Телевизор»), с которым прежде играл блюзы в проекте «Турецкий чай». Творческий тандем Титов — Рацен означал появление за спиной у БГ, Сакмарова и Зубарева прочной ритм-секции. Дополнил состав перкуссионист Андрей Вихорев. Первое время (92-й — начало 93-го гг.) на афишах писалось «Борис Гребенщиков + новый АКВАРИУМ», но уже летом 93-го года все свелось к классическому названию АКВАРИУМ.
У группы, кроме всего прочего, появился первый настоящий менеджер. С детства увлекаясь театром, Михаил Гольд испытывал раздражение от всех отечественных рок-групп вне зависимости от их статуса и качества. Дело в том, что во времена рок-клуба театр, в котором играл Миша, репетировал в Белом зале Дома народного творчества на улице Рубинштейна. Репетировать мешали волосатые самоуверенные молодые люди, забредавшие постоянно в Белый зал, курящие и орущие в туалете и холле и чувствующие себя’хозяевами Дома народного творчества.
К моменту прихода в АКВАРИУМ Михаил работал мастером на Металлическом заводе. По рекомендации общих знакомых он приехал к Борису после рабочей смены, в спецовке, с грязными, пахнущими металлом руками. «Ну и?» — спросил он Бориса Гребенщикова, глядя ему прямо в глаза. Такого менеджера нельзя было не взять в группу.
Начались репетиции в ДК связи. Через два месяца АКВАРИУМ с новыми-старыми музыкантами выступил в Питере (театр Дворца пионеров), а затем направился на гастроли в Рязань и Смоленск.
Концерт-премьера во Дворце пионеров был, по выражению Михаила Гольда, для группы большой радостью.
«Зал этот впервые впустил в себя рок-группу, и я подумал — пусть лучше будут дорогие билеты, чем мне там, в этом зале, все разнесут. Перед началом концерта иду по коридору и чувствую, что из туалета тянет травой… Явно тянет. Охрана из Большого дома стоит — хоть бы что. Потом я спросил у них. в чем дело. Оказалось, что на фабрике Урицкого была проверка и обнаружили большую партию травы. Чтобы не засветиться, владельцы скинули ее в табак, и целая партия сигарет «Космос» оказалась «заряжена». Сигареты продавались в ларьках и магазинах, а люди очень радовались…»
Весной — летом 93-го года АКВАРИУМ отправился в крупномасштабный тур по любимой со времен «БГ-бэнда» Волге.
«Дружественный визит древнеегипетской делегации к берегам великой русской реки». Мы искали некий пафос. Похоже, что Борис внутренне над этим смеялся». (М. Гольд)
«На первом же выездном концерте нового АКВАРИУМА в Рязани произошло настоящее психоделическое крещение группы. Чего только не было! Над сосновым лесом шли кислотные дожди, витали духи «Битлз» и Джи-ми Хендрикса, кто-то вытирал мечи о траву, кто-то занимался прикладной магией. После ночи высочайшего безумия группа с утра оказалась на прямом эфире регионального телевидения… Эффект был поразительным. Когда после студии мы шли по улице — на ней останавливался транспорт и люди застывали в изумлении. У меня сохранилась видеокассета с записью этого эфира. Пленка до сих пор передает всю фантастическую атмосферу рождения новой группы». (Олег Сакмаров)
Шутки шутками, но в истории АКВАРИУМА это была первая возможность реально выехать за пределы Москвы — Петербурга с большими и прочными концертами. Нужно помнить, что АКВАРИУМ до 8б-го года не особо допускался к концертной деятельности, да и после 86-го выездные концерты можно было сосчитать по пальцам, а «БГ-бэнд» был все-таки формированием акустическим.
«Теперь мы всю музыку услышали другими ушами, — вспоминает БГ. — Получалось так, что Нечто важное, что было сказано в 60-е в Англии и Америке, в России до сих пор толком не прозвучало. Мы решили воссоздать именно ту часть культуры, которой здесь не хватало».
«Борис всегда был активнейшим меломаном и коллекционером. И он всегда щедро делился своими сокровищами со всеми! А с друзьями и своими музыкантами — прежде всего. Я был рядом с ним почти 20 лет — и такое количество музыки он открыл мне! Психоделическая классика 60-х, новая волна 80-х, все новейшие течения 90-х — все это не просто слушалось, а пропускалось через себя, проживалось, осваивалось и отражалось в собственном музицировании. Мы слушали музыку каждый день — и на гастролях, и в Петербурге. Стало общим местом высказывание — «АКВАРИУМ — это образ жизни», но это — святая правда. Жизнь рядом с Гребенщиковым наполнена музыкой, теологией, разнообразными порывами души. Сказанное о музыке вполне относится и к другим вещам — книгам, фильмам, изобразительным искусствам. Я с пиететом замечал, что Борис готовится к гастролям, как профессор к ответственной лекции, припасая для музыкантов кучу сюрпризов и маленьких подарков: новый альбом Тома Петти, свежий фильм, хорошую историю. А такой подход требует от его друзей взаимной отдачи. Будучи в АКВАРИУМЕ, нельзя не соответствовать уровню, задаваемому Гребенщиковым. Самое страшное — стать для него скучным и неинтересным». (Олег Сакмаров)
Тур «По Волге гуляет Рамзес молодой» сопровождался масштабными саундчеками, на которых исполнялась почти вся рок-н-ролльная Вселенная — от Элвиса Пресли и Rolling Stones до Тома Петти и Grateful Dead.
«Когда мы пришли в группу, у каждого на гастролях был свой кипятильник, пакетик с едой, ножичек, все были, в общем, автономны. А через полгода ни у кого уже не было кипятильников, все ходили ко мне и к Нине (администратор «А») за чаем и всем прочим и занимались уже другим — это, наверное, очень смешно, но в туре «По Волге гуляет Рамзес молодой» на завтрак музыкантам выдавались витамины. Потому что надо. Я пришел из другой истории — из детского театра. О детях надо заботиться… И мы с Ниной о музыкантах заботились, кормили их домашними котлетами. Потом все поменялось, понадобились более жесткие вещи, но на этом туре это было так.
Концерт в Астрахани охраняли казаки в форме и с шашками, из зала Бориса пытались вынести на руках. Лето, тепло, хорошо, и все происходит само собой, потому что альбом уже случился. Были и бандиты: в Ярославле держали меня под пистолетом — в общем, полноценный такой был тур.
Был еще концерт в Москве для американских друзей. Там выступали Ярмольник со своим «Цыпленком табака» и АКВАРИУМ. Американцы расплатились за выступление большим количеством «Эл-Эс-Ди», а в поезд мы успели купить джин, а на закуску — ничего. Так и ехали, закусывая этим «ничего». (М. Гольд)
Песни продолжали писаться на гастролях и начали складываться в альбом с эпиграфом «Три самые выдающиеся личности в истории мирового рок-н-ролла — это Будда, Рамзес IV и то существо, которое вдохновляло Beatles».
«To, что записывалось для РАМЗЕСА, и то, что записывалось для КОСТРОМЫ, рождалось на ходу, на гастролях; в почеркушках, которые появлялись где-то, и невероятно приятно было находиться при этом рождении. И Борина борьба за звук, которая происходила даже не на концертах и репетициях. У меня есть ощущение, что Боря не очень понимает, как этот звук делать, поэтому сейчас и есть Рубекин, поэтому и есть Гончик — они более технологичны. У Бориса же есть ощущение, и это ощущение он разными способами пытается и пытался доносить. Для меня всегда было очевидно, что речь всегда шла только о том, как все должно звучать, — поэтому к нему люди приближались, так или иначе испытывались, смотрелись, проходили через дом, проводились все религиозные истории — все для того, чтобы объяснить, какое звучание должно существовать. Неумение донести технологично рождает попытки донести это эмоционально». (М. Гольд)
«Мы поставили перед собой сверхзадачу создания эйсид-альбома. который помог бы каждой песне стать дверью в определенную вселенную, — говорил БГ накануне сессии. — Это уже АКВАРИУМ 90-х — музыка без занудности. В идеале я хочу создать русскую музыку, которая будет на высоте 68-го года».
Сразу было понятно, что новый звук потребует серьезного размаха записи. Появилось желание попробовать применить уроки Radio Silence на родной почве.
«Рамзеса» — по совету Курехина — решили писать на студии «Ленфильма». Дальше была простая задача — найти денег. Я пошел к давним приятелям, занял денег и оплатил студию. Миша, который работал на студии, честно сказал, что не знает, как работает пульт «Моцарт», — в итоге с пультом возились Мартисов и Гончаров. Помещение было темное, неуютное, Борис пытался его освоить палочками и чем-то еще, оно не осваивалось. Борьба шла не на уровне записи, а на уровне попытки победить всю эту фигню, чтобы хоть что-то случилось. Хотя тогда была записана песня «Отец Яблок», привезенная из Алма-Аты, которая до этого ни разу не игралась, а сразу пошла на ленту». (М.Гольд)
Выбор тон-ателье «Ленфильма», представлявшего собой огромный зал, темный и холодный, оказался ошибочным. Саша Титов вспоминает, что с социалистической аурой закрытого предприятия, с пропускной системой и ощущением тотальной заброшенности музыканты боролись, как могли. Стоя над пультом, читали мантры. Задымили студию индийскими благовониями, нотам все равно скорее веяло симфониями Гостелерадио, чем «Алисой в Стране чудес».
«Нам хотелось отыграть весь материал «живьем», - вспоминает Алексей Зубарев. — Но тут началась мощнейшая психостения. Технические условия никакие, провода длиной 48 метров, и ни один звук до пульта не доходит… Какой микрофон ни ставь, от звука гитары и скрипок там не остается ничего. Криминал полный».
«Альбом записывали только-только сформированным составом, — вспоминает концертный «звуковик» АКВАРИУМА Саша Мартисов. — Музыканты, стиснув зубы, работали без комбиков, с какими-то странными барабанами. Это было тяжелое испытание для всех — АКВАРИУМ и технический персонал друг друга просто не понимали».
Когда все инструменты и вокал уже были прописаны, неожиданно выяснилось, что микшировать все это богатство на «Ленфильме» невозможно. Операторы не знали, как работает пульт. Пришлось нести болванки на «Мелодию» к опытному звукорежиссеру Юрию Морозову.
Когда спустя некоторое время композицию «Летчик» перемастерили для французского сборника Boris Grebenchikov & Aquarium (1991 — 1994), слушателям стало понятнее, как именно представляли звук альбома музыканты.
«Рамзес» — один из самых любимых мною альбомов нового АКВАРИУМА. Наше посвящение мастерам психоделии 60-х. Сочетание точного изначального знания того, что должно получиться, и свободной импровизации во время записи. Плод слушания любимой музыки и страстного желания попасть в те же пространства, что и наши герои — «Битлз», Хендрикс и прочие божества.
Абсолютно гениальный по замыслу и аранжировкам альбом считается несовершенным по саунду, но я до сих пор люблю каждую его ноту, каждое слово. Ощущение чудесной атмосферы во время записи до сих пор живет во мне. А рождение «Отца Яблок» у ленфильмовского рояля — просто наглядное пособие по музыкальной импровизации.
Играл на флейте и органе-портативе в «Королевском утре» — как в открытый космос выходил. Хор мальчиков в «Летчике» должен был походить на пение ангелов, которое всегда звучало в нас, просто хотелось им поделиться». (Олег Сакмаров)
«На «Рамзесе» мы решили развернуться вовсю — как в России никто никогда не пробовал делать. Мы пошли на значительные расходы, чтобы сделать все по-настоящему. Выло желание сотворить что-то новое и нужное для нашей культуры — как будто мы одни вышли в большой мир, потом вернулись домой и попытались этот свой дом преобразовать. Я не хочу хвалить АКВАРИУМ, но тогда мы шли абсолютно против шерсти. В не слишком человеческих условиях мы пытались все делать по-человечески». (БГ)
Книга-фотоальбом "АКВАРИУМ - Сны О Чем-То Большем". "НОТА-Р", "АНТАО"
Дополнительные ссылки: Событие: 1993 август. Интервью с БГ в журнале "Экран" Событие: 1993 ноябрь. "Любимые песни Рамзеса IV" выходит на компакт-диске. Событие: 2003 апрель. Антология - XIII "Любимые песни Рамзеса IV" Статья в толковом словаре: Рамзес IV