Музыканты: Борис Гребенщиков – голос, гитара, губная гармошка, слова и музыка Борис Рубекин – клавиши, программирование Олег Сакмаров – клавиши,флейта, саксофон Александр Пономарев - гитара Олег "Шарр" Шавкунов - перкуссия, барабаны МС Кошкин - перкуссия, бек-вокал автор фото: Мелихов Лев 1-ое февраля - день святой Бригиды. Сами понимаете, скальды, мед поэзии... Занятное было утро: компьютер не пускал меня на Планету Аквариум, заявив, что такого узла не существует в принципе. Это глубоко мистическое обстоятельство указало на то, что зачем тебе виртуальный "Аквариум", если сегодня ночью кто-то ждет тебя живым, т.е. настоящим. Я вынуждена вновь рассказать о том, как я покупала букет, ибо это занимательная статистика: между мной и прекрасными цветочницами завязался оживленный диалог на предмет того, кому - мужчине или женщине, куда, а если в "Россию", то кто там поет. "Гребенщиков", - отвечаю я. "Борис Борисович? - в два голоса восхитились продавщицы. - Да! Да! Ему только такие роскошные цветы! Это такой мужчина!" Поддержанная морально, но ограбленная финансово, я шла к "России" улыбаясь. Пока было мало народу, я сидела с подругой на диванчике возле дверей в зал и прислушивалась к распевке, подобно плебисциту Древнего Рима, когда ему разрешили заседать в сенате, но в зал не пустили, а сказали сидеть на лавке у входа и тянуться ухом в сторону сенаторов. Распевка была расцвечена кошкинским убийственным речитативом "Гонишь-гонишь-гонишь!.." и просьбами "прибавить звучок на втором микрофоне". Народ слонялся по фойе, примыкал ушами к дверям и подпевал. Постепенно нашего полку прибыло; шныряли молодые особи, проводя социологически-музыкальный опрос, в состав коего входили вопросы, более приличные налоговой инспекции, типа "ежемесячный доход каждого члена семьи" и "есть ли у вас легковой автомобиль". По буфету бродила парочка - бурый медведь и фотограф с "Полароидом". Приставала к закусывающим на предмет запечатлеться. Каюсь: малодушно боялась перед концертом, что зал не будет полон, ан нет, не пропал, зал под завязку, да и билеты стреляли еще от метро. Все было спокойно и хорошо. На первом ряду бокового партера сидели - в числе иных - прекрасная женщина Ирина Гребенщикова, Сергей Саныч Соловьев (изрядно поседевший, надо сказать), крутился Дибров в сопровождении двух девиц весьма древнего профессионального вида. Наверно, теперь так принято ходить. До начала концерта мне рассказали поучительную историю из "Парижской Жизни": Шар отдал жаждущим пять проходок, предназначенных для самих музыкантов, в результате чего группе пришлось пробиваться на сцену сквозь толпу; после отыгранного концерта они спрыгнули со сцены и ушли тем же путем. На заднем фоне переливалась всеми цветами мельниковская мандала. Аквариум был в полном составе - Борис, Дед, Рубекин, Пономарев и секция перкуссии. Борис был одет в черные джинсы, красную рубашку, обут в черные ботинки на довольно толстой подошве; был без очков, чем сильно порадовал. Приветствовал публику проникновенно: "Добрый вечер, Россия." Первые три песни были сыграны с таким драйвом, что на раскачку никак не тянули; вообще звук на протяжении всего действа был очень хорошим, чистым, таким, знаете, проникновенным, как и краткие речи между песнями. Снова я сидела, Очарованная Им и темной водой, интонированностью вокала, улыбками и разными междупесенными возгласами типа "Ахтунг!" "Мочалкин Блюз" начался с того, что Борис любовно приклонил голову на плечо Сакмарову, о чем-то ласково с ним поговорил, а потом стал петь; пение под конец "Блюза" омрачилось приступом сухого кашля, с которым общими усилиями справились. "Фома" и особенно содержащаяся там "ненормативная лексика" вызвали восторг народа - в зале, из стен коего еще не повыветрилась имперскость Кобзона с плясками И.Моисеева. Вообще Борис чувствовал себя абсолютно свободно, нормально, изящно так танцевал, раскинув руки в разные стороны, и улыбался. "Скорбец" (в соседстве с "Девушками", конечно) начался тяжелой мантрой, очень сильно прозвучал в электричестве и в терминологических объяснениях не нуждался. Песня сама по себе чрезвычайно тяжелая - даже не на слух, не для восприятия; она тяжела, как кошмарный сон, в котором ты видишь себя со всеми грехами со стороны - и где даже сознание херувима не чище твоего отравленного скорбецом сознания. Но "Девушки" топят тебя в другой воде - по-гребенщиковски холодной, чистой и по-пелевински темной. "Научи меня петь вопреки всей надежде." "Следующая песня, в общем, даже не песня. У нее даже первые слова - "Это не песня". Потому что это не песня, это сутра. Сутра ледоруба." No comments. Перед "Миром" Борис сказал: "Как жаль, что вы не можете танцевать". И действительно - пошло нормальное аквариумное рэгги, совершенно отвязное и тянущее тебя из кресла. Во время "Мира", "Снов"(с роскошным Дедовским саксофоном), "Пепла", "Снега" я просто извозилась на своем месте, потому что это невозможно выдержать, вся статика летит к черту. А потом Борис заметил, что "ну и какой же русский не любит песен о конце света" - ну, любит человек контрасты Расты и эсхатологии. Надо сказать, что от ляпинского "Неба" это отличается какой-то рваной тканью, нет гитарной всепоглощающей пронзительности, есть Пономарев и клавишные с бонгами. То, что раньше было монолитом, временами превращается в конструктор. Поскольку я сидела во втором ряду, мне хорошо были видны гребенщиковские глаза и выражение лица - а такого запредельного голубого света я давно не видела. Все это отвечало настрою зала - народ сидел веселый, кричал "спасибо", свистел, подпевал. Был поименно представлен "Аквариум", "и я. И вы". Редкое зрелище - раздача автографов на сцене; хитрые зрители, по мнению моей подруги, подсылали маленьких детей в надежде, что детям БГ не откажет. Цветы, цветы, цветы. С самоироничным достоинством пропето было "Моя просветленность растет с каждым днем", что сопровождалось by mischievous and holy smile. И вкрадчивый шепоток: "Нам очень приятно играть для вас сегодня. Жалко, что мы не в клубе." И меня прошиб беззвучный хохот, когда перед "Плоскостью" зазвучало нечто индийскообразное, а Гребенщиков, манерно закатив глаза, промурлыкал: "Оммммм..." Где-то на последних песнях у Бориса на акустической гитаре полетело две струны. Он взял электрическую. Играл на ней "Серебро Господа". Здесь у меня слов нет. На "Снеге" во всем блеске проявилось его драматическое искусство закатывания глаз и жеманных жестов; играл на гитаре, закинув ее за голову. "Слово товарищу Кошкину" было предоставлено и утонуло в фузах и кваках. То самое брутальное "Гонишь-гонишь-гонишь... Пенза, Содом и Пенза!!!" Концерт был увенчан словами: "Поздравляем вас с первым февраля. Полнолуние все-таки... Спасибо вам, милые! До следующего раза." Народ тянулся с концерта большей частию очень довольный. На улице было темно, холодно и красиво. В ушах у моей подруги все еще звенела музыка - так, что я слышала. P.S. Напоследок - о том, чего не видела, но что рассказали, пунктиром. Знаменитого Александра-Автолайна повинтили в самом начале концерта, так что все два часа он просидел в обществе милиционеров.
Анна Воронина
Планета Аквариум. Библиотека
Запись с "воздуха" - Ирина Козельская.