Kroogi forum — Александр Титов: Вся наша жизнь – головоломка
Имя Александра Титова знакомо любому поклоннику группы «Аквариум» и любителю классического питерского рока: с 1983 года (с известными перерывами, о которых также осведомлён любой «аквариумист») Титов – басист группы, и вклад его безладовой бас-гитары принято считать одним из краеугольных камней уникального звучания «Аквариума» всего периода 80-х годов. Сейчас Александр занят собственным проектом Рина Грин, и на Kroogi в самом разгаре его краудфандинг-акция по сбору средств на выпуск первого альбома. Мы поговорили со знаменитым музыкантом о том, что стоит за названием «Рина Грин», на каком этапе находится работа над альбомом и когда снова можно будет услышать фирменный бас Титова в составе «Аквариума». – Похоже, мы должны рассказать, что под «Риной Грин» имеется в виду Рина Зелёная, и я боюсь, что уже выросло поколение, которому надо объяснять, кто это. Вы не боитесь быть непонятым? – Действительно, наше название, которое одинаково хорошо звучит как на русском, так и на английском языке, посвящено великой актрисе. В своё время нас потрясло, как один за другим безрадостно уходили из жизни постаревшие гениальные русские актёры. И видя этот печальный уход при всём неоценимом вкладе этих людей, мы решили дать проекту такое название. – Насколько я понимаю, состав «Рины Грин» – это вы, ваша жена Алёна –вокалист этого проекта и большое количество приглашённых музыкантов из разных стран… – Так и есть, но Алёна не только вокалист. Она – автор, мы исполняем её песни, и, возможно, тут уместно было бы определение «авторская песня», если бы оно уже не было привязано в России к определённому жанру. Алёна пишет стихи и музыку всю свою сознательную жизнь. Когда мы познакомились, ей было 20 лет, и мы сразу создали группу «Агава» и даже участвовали в разных фестивалях. Например, выступали на фестивале «Поколение-95» вместе с группами «Сплин» и Tequilajazzz, которые тогда ещё только начинали, как и мы… С нами тогда играл Эд Нестеренко из группы «Петля Нестерова» и мой друг басист Сергей «Гребстель» Калачёв из «Альянса», который выручал нас, когда я был занят на выступлениях «Аквариума»… – …И годом позже вы переехали в Англию. – В 1996-м году мы переселились в Англию. Первые два года у нас ушли на то, чтобы освоиться в новой стране, после чего мы поняли, что надо делать группу и здесь. Алёна потихоньку начала писать тексты по-английски, и мы даже сыграли на разогреве на одном из концертов в London Astoria. Мы получили очень хороший резонанс, набрали местных музыкантов и уже играли хедлайны в Garage и ULU, но постепенно один состав распался, на смену ему пришёл другой, нас подвёл менеджер… и из-за всего этого мы потеряли интерес к тому, что происходило в тот момент. С тех пор мы пробовали выступать акустическим дуэтом, затем родилась наша младшая дочка, а потом Алёна занялась докторской диссертацией по лингвистике, которую она защитила два года назад. То есть в итоге прошло довольно много времени. Однако где-то год назад пришло ощущение, что пора вернуть наш проект. Поэтому мы решили, что нам во что бы то ни стало надо записать альбом. Я уже несколько лет занимаюсь в Англии music production, и у меня появились связи с различными музыкантами и продюсерами. Я хорошо знаком с Джерри Бойзом, который много лет работает с «Аквариумом», – он лауреат премии Grammy и в своё время работал с Rolling Stones, а начинал нажимальщиком кнопок магнитофона на Эбби Роуд. Он совершенно гениальный специалист в области записи живой музыки, каких теперь во всём мире остался едва ли десяток. И вот он сейчас сводит наш материал, который мы собираем сами по частям, то есть пишем гитары, вокал, и демо других партий, которые рассылаем музыкантам.
– Расскажите о музыкантах, которые участвуют в вашем проекте? – Наш барабанщик живёт под Белфастом в Ирландии, его зовут Лиам Брадли. Пару лет он ездил с «Аквариумом» на гастроли, мы с ним сильно подружились. Он десять лет играл с Ваном Моррисоном. Помимо игры на барабанах он ещё вокалист и мастер художественного свиста! У него есть возможность записывать дома «живые» барабаны. Мы посылаем ему демозапись, он записывает барабаны и присылает нам обратно файлы, после чего я собираю это воедино у себя дома и затем отсылаю гитаристу Винсу Ламанья. Это совершенно гениальный лондонский гитарист и композитор с потрясающим чувством мелодии. Обычно он присылает мне примерно 18 треков разных гитар на каждую песню, после чего я опять-таки дома собираю это всё в одно целое. – Насколько я понял, в этом процессе участвуют также музыканты из «Аквариума»… – Да, конечно, я ещё не дорассказал. Затем я отсылаю материал Борису Рубекину в Петербург, который вместе с Андреем Суротдиновым, скрипачом «Аквариума», и тромбонистом Антоном Боярских записывает духовые, скрипки и рояли. Затем уже эта грядка возвращается ко мне, причёсывается и попадает к Джерри в его большую аналоговую студию, где он всё это сводит. – Мне кажется, люди очень чувствительны к силе брендов. Скажем, когда выйдет ваш проект, о нём будут говорить как о проекте музыкантов «Аквариума» и ожидать от него чего-то, что напоминало бы о питерском роке. А чего стоило бы ожидать на самом деле? – Дело в том, что я не могу себя абсолютно переделать. Я не притворяюсь и не меняюсь до неузнаваемости. Плохой актер. Да и хамелеон неважный. Если человек слушает музыку внимательно и добирается до бас-гитары (а я понимаю, что далеко не все до неё добираются), то он слышит, кто именно играет, и, конечно же, услышит меня, потому что меня в этом проекте довольно много, как и в Аквариуме, и играю я не только на басу. Мы с Алёной программируем всю ритм-секцию, и идеи исходят от нас. Так что те, кто ценит меня как музыканта в «Аквариуме», несомненно найдут и узнают меня в этом проекте. Мне кажется, наш материал перекликается на каком то уровне с аквариумским, но вот на каком… – Как будет выглядеть финальный проект? – В нём будет 15 треков, это довольно много. Песни не очень длинные, но каждая достаточно ёмкая и будет требовать много работы. Я сейчас объяснил процесс, как всё это происходит. Довольно часто нам приходится прорабатывать каждую деталь, что требует большой концентрации. Поэтому так важно, что над нашим материалом работает именно Джерри Бойз, мастер эмбиенса. – В переводе на русский язык альбом будет называться «Вручную отобранные головоломки». Под головоломками вы имели в виду процесс сведения и записи? – Да, но не только. Вся наша жизнь это головоломка, пазл. Иногда в какой-то момент что-то начинает сцепляться, но при этом не совсем совпадать. Только отойдя на расстояние начинаешь в этом видеть большую картину и недостающие в ней кусочки. «Вручную отобранные головоломки» это очень ёмкий образ того, как мы движемся по жизни. Например, то, что тебе казалось на первый взгляд малозначительным, может гораздо сильнее повлиять на тебя, чем какие-то более очевидные вещи. И в музыке тоже похожее происходит. Услышишь скрип рельса в метро и ходишь весь день под впечатлением. Само название я где-то увидел… уже не помню где. Мне это показалось удачным намёком на нашу ситуацию с альбомом, на всё наше музыкальное творчество. – После вашего отъезда в Англию вы никогда не переставали общаться с Борисом Гребенщиковым и постоянно концертировали. Можете рассказать, как происходит ваше общение сейчас? – Мы общаемся постоянно. На днях я еду в Париж. Поездом через тоннель. Там 13-го февраля будет концерт Аквариума. Затем в начале марта Борис приезжает в Лондон на запись. Последние пять лет я ездил с ним на гастроли беспрерывно и только год назад сказал, что не могу так, поскольку начинаю терять корни в Англии. Поэтому сейчас я выезжаю реже, примерно два-три раза в год. Мы договорились, что периодически играем несколько больших концертов, после чего я занимаюсь дома в Англии различного рода музыкальной деятельностью. – Есть довольно распространённое мнение, что в эпоху интернета музыкант должен зарабатывать концертами. Ну или, скажем так, концерты будут составлять большую часть доходов музыканта. Как бы вы это прокомментировали? – Я всегда был очень далёк от тщательного планирования своих финансов. У меня совершенно неприспособленная к этому натура. Я всегда умудрялся как-то выживать, но всё время это было на грани нищеты, так что я не могу сказать, что мне удалось поставить себя на твёрдую ногу. Я понимаю, что ваш вопрос о том, можно ли прожить с этим проектом без того, чтобы ездить на гастроли. Не уверен. Сегодняшний музыкант не должен держать все яйца в одной корзине. Поэтому у меня есть маленький лейбл под названием Red Book Music. На нём мною выпущены и выпускаются альбомы молодых групп из России. Сейчас я приступаю вот уже к третьему альбому петербургской группы «Радиограмма», недавно закончил сведение и выложил альбом молодой екатеринбургской группы «Гамаюн». Это ружьё на сцене, которое рано или поздно выстрелит. Что же касается нашего с Алёной проекта, то я хочу вам напомнить Юрия Морозова… – Это ленинградский композитор… – Да, он. Он работал в студии «Мелодия» звукорежиссёром и при этом долгие годы для себя, то есть «в стол», писал альбом за альбомом. После его смерти осталось около двадцати альбомов музыки! Я очень его уважал за то, что он не шёл проторённым путём, который принёс бы ему больше конфет в кармане. Он шёл своим путём, причём шёл упрямо, наперекор всему…. Я считаю, что после нас останется не только количество концертов, которые мы отыграем, хотя это тоже очень важно, я обожаю играть концерты! Останется, в первую очередь, то, что мы выпустим в виде записи. То искусство, которое мы произвели из ничего, положили на бумагу и на пленку. Всё остальное – суета. Возможно, это звучит непрактично, но я уже признался в том, что я совершенно непрактичный человек. – То есть концертов «Рины Грин» не будет? – Конечно, будут концерты. Вот мы сделаем первый альбом и скажем себе: «Да, мы сделали первый альбом. Мы его закончили. Теперь мы будем делать что-то ещё, будь то шоукейсы или турне, или монастырь». Но это будет уже дальнейшим ходом развития событий, к которому нас подтолкнёт то состояние, в котором мы закончим этот альбом, и реакция публики на него. Это – независимость, которую я ценю больше, чем любые деньги. – Вам хорошо знакомы музыканты по обе стороны российской границы, и вам наверняка приходилось сравнивать их уровень… – Я могу сказать, что встречал в России очень много трепетных, интересных и кайфовых музыкантов. Часто русские музыканты считают себя недостаточно подкованными, развитыми или находящимися на гребне событий в мировой культуре, но поверьте, это полная чушь. Это комплекс, который непонятно почему присутствует. Сейчас любая музыка на расстоянии одного щелчка мыши. Должен, однако, отметить: в Англии все исключительно трепетно относятся к музыке. Здесь тотальная музыкальность населения, поэтому каждый таксист – бывший музыкант. И если ты называешь себя профессиональным музыкантом, то каждый вздох твоего инструмента выстрадан, отточен и уникален. Ты прошел через многое. К тому же тебе повезло и ты схватил судьбу за хвост. Если ты добился этого, ты на голову выше всех. Бешеный конкурс обязывает! Именно поэтому здесь так трудно стать профессиональным музыкантом, и я знаю, в Америке то же самое. Пока я жил в России, я был полным раздолбаем. Помню случаи, когда я что-то не мог сыграть на концерте только потому, что был с похмелья, или мы надирались, потом что-то играли в студии… На следующий день это невозможно было слушать. Но всё это позади, потому что, на самом деле, музыка – это больше, чем любая «оттяжка». Уже больше десяти лет я не пью, просто потому что музыка – это намного больше. – Вообразим ситуацию: вышел альбом группы «Рина Грин», и у продавца в воображаемом музыкальном магазине возникла необходимость поставить его на полку, то есть определить к какому-то жанру. Что бы вы ему предложили? – Наша музыка – в чистом виде «4AD». Есть такой альтернативный английский музыкальный лейбл, на котором в разное время были подписаны мои любимые Cocteau Twins, Dead Can Dance, This Mortal Coil, Throwing Muses, Tanya Donnelly, Bauhaus, Atlas Sound, The National, Deerhunter и многие другие. Полка «4AD» есть, например, в любом музыкальном магазине Сохо, но её нет в России. Многие люди, тем не менее, знают, что это такое. «4AD» это уже не лейбл, а концепция. – И всё же, как бы вы объяснили её суть в нескольких предложениях человеку, который с ней совершенно незнаком? – Это песенная форма со своим определённым необычным, но легко узнаваемым звуком, фишками и голосом. Мелодичная и магнетичная, с характером. Я очарован этими песнями, поэтому не смогу адекватно это описать. Реакция на это людей слышавших превзошла все ожидания! Это то, что трудно назвать словами и просчитать одним щелчком мыши. Приближается срок завершения нашей кампании по сбору средств на альбом. Меня очень обрадовало участие Бориса Гребенщикова, который записал ролик в поддержку проекта, Вячеслава Бутусова, который пожертвовал крупную сумму на запись, Михаила Егорова, который спонсировал выпуск нашего сингла Dreamers. Несмотря на это, нами собрана пока только пятая часть необходимой суммы, часть этих денег мы планируем пожертвовать на благотворительность. Друзья, прошу вас участвовать в выпуске альбома «Вручную Отобранные Головоломки»! Ваша помощь нужна здесь. Беседовал Дмитрий Попов (Kroogi).
http://kroogi.kroogi.com/en/content/3050512-Aleksandr-Titov-Vsya-nasha-zhizn-%E2%80%93-golovo.html
Дополнительные ссылки: Персона: Титов Александр Валентинович