Борис Гребенщиков: «Новгород - одна из важнейших эпох в точке цивилизации»
У каждого журналиста есть мечта взять интервью у какого-то значимого для него человека. У меня она сбылась вчера — мне удалось поговорить с Борисом Гребенщиковым, основателем группы «Аквариум», ведущим программы «Аэростат» и одной из самых знаковых фигур рок- (да не только, на самом деле) музыки. К сожалению, интервью с ним редко выходят хорошими, в полтора или два часа не уместить вопросы, которые ему хочется задать. У меня было всего восемь минут.
— Я недавно читала в одном изданий, что люди после 30 лет перестают интересоваться чем-то новым. Их уже не интересует новая музыка…
— Вас обманули. У разных людей по-разному. Есть люди, которые в десять лет теряют интерес к жизни.
— Как вы думаете, от чего это зависит?
—Проще всего сказать — карма. Всё проще всего спихивать на карму, это давно доказано. Как писал классик, против кармы не попрёшь.
— У вас на сцене висит картина с изображением Сарасвати…
— Да, Сарасвати — это богиня вдохновения, необходимая всем.
— Она давно с вами путешествует?
— Очень много лет, больше десятка лет.
— Сколько городов она повидала?
— Это нужно у неё спрашивать.
— Когда-нибудь она сменится на кого-то другого?
— Во мне, давно выяснилось, нет таланта предсказателя. Я не вижу будущего. Видеть будущее ни к чему, упаси Бог.
— Но ваши песни скорее о будущем, чем о прошлом.
— Нет, они всегда только о настоящем. Открою вам секрет, если я не буду переживать содержимое каждой песни, каждую строчку песни на сцене как то, что происходит со мной сегодня, переживать так, чтобы кровь шла и слёзы лились, тогда слушать это не будут. Кому это надо. Поэтому, если хочешь что-то сделать, переживай это по-настоящему. Поэтому всегда про сегодня.
— Это похоже на совет для всех начинающих музыкантов.
— Да.
— Расскажите, легко ли вам далась самоизоляция. Я видела у вас в Facebook цикл «Подношение интересному времени».
— Да, он продолжается, мы завтра во Пскове запишем ещё что-нибудь.
— А на улицах вы больше не играете?
— Сейчас в данный момент это просто физически невозможно (смотрит в окно).
— Потому что холодно? А летом вы это возобновите?
— Я же говорю, у меня нет дара пророка (смеётся).
— Я знаю, что вы живёте на сцене и для вас это очень важно. Коронавирус лишил вас возможности выступать на сцене, тяжело вам это далось?
— Вы знаете, во-первых, мы продолжали выступать так или иначе. Получалось так, что можно было где-то сыграть, что в Лондоне, что в России, где угодно.
— В Лондоне под страхом смертной казни?
— Нет, в какие-то дни разрешали. Были возможности. А в России мы приняли участие в фестивале, где просто до горизонта стоят люди, в масках было трое. И те были омоновцы, они были в ластах тоже.
— Интересно, сколько из них заболели коронавирусом.
— Если бы хоть один заболел, написали бы об этом во всех газетах сразу.
— Вы приехали в Великий Новгород и посетили один из храмов, насколько я знаю, куда вы заходили?
— Естественно, мы пошли в Софию. Ещё мы хотели зайти на Ильина, в храм, который Феофан Грек расписывал, но он, к сожалению, сегодня был закрыт.
— Это ужасно, нельзя прикоснуться к искусству, потому что есть расписание…
— А я к нему уже прикасался, я там был, когда эти фрески реставрировали. Я помогал чуть-чуть Феофану. Рога пририсовал, хвост (смеётся).
— В Софийском соборе вы точно были не один раз, есть ли там какой-то особый дух?
— Про дух не знаю, мне нравится храм. И там одна из величайших икон России — Знамение. И, что хорошо, без всяких окладов, без этой чепухи, простите.
— Ходит такая легенда про Булата Окуджаву — его спросили что-то о творчестве и он ответил, что это у Алёны Апиной творчество, а у него тяжёлая работа.
— Окуджава, честно вам скажу, соврал. Дело в том, что из нас всех он относился к тому, что делал, добросовестнее всего. Примерно так же, как Леонард Коэн. Он считал это действительно работой и работал очень тяжело и очень кропотливо, но эта работа не была бы возможна без такого же количества вдохновения. И вот этим он был одарён и благословлён так как мало кто из смертных может даже подумать.
— А для вас это больше работа?
— Я, насколько помню, последний раз работал в 1986 или 1987 году, когда я служил начальником художественной самодеятельности на ТЭЦ №2 Васильевского острова. И как раз Саша Титов помогал мне в работе. Она заключалась в том, что я приходил туда раз в месяц, делал не помню что и уходил обратно, а потом мы сыграли с ним концерт, песен десять вдвоём.
— Вы довольно редко играете в Великом Новгороде.
— А мы можем играть концерты только там, где нас приглашают. Когда нас не приглашают, мы бы и рады сыграть, но это невозможно. Местные промоутеры нас давно не зовут, но сейчас, наконец, позвали, слава тебе, Господи. А Новгород — это, конечно, одна из важнейших эпох в точке цивилизации.
На этом Борис Гребенщиков с нами распрощался и ушёл на сцену, настраивать звук.
Автор: Алина Щеглова
https://news.novgorod.ru/articles/read/1065.html
Дополнительные ссылки: Событие: 2021 13 апреля. Концерт Аквариума в Зале филармонии г.Великий Новгород