Элегия (А.Городницкий/Е.Клячкин) Примета (Б.Окуджава) Песенка о Солдатских Сапогах (Б.Окуджава) Неистов и упрям (Б.Окуджава) Город (Ю.Кукин) Ночной Разговор (Б.Окуджава) Прощание с Родиной (Е.Клячкин) Романс Князя Мышкина (И.Бродский/Е.Клячкин) Средь Шумных Расставаний Городских (И.Бродский/Е.Клячкин) Псков (Е.Клячкин) Песня о Времени (Б.Окуджава) Романс Черта (И.Бродский/Е.Клячкин) Прощание с Новогодней Елкой (Б.Окуджава) Над Синей Улицей Портовой (Б.Окуджава) Грустная Песенка о Городских Влюблённых (Е.Клячкин) По Ночной Москве Идет Девчонка (Е.Клячкин) Романс (Ах, Улыбнись) (И.Бродский/Е.Клячкин) Вставайте Граф (Ю.Визбор) Фишка #2 (Е.Клячкин) Про Маляров, Истопника и Теорию Относительности (А.Галич) Слава Героям (Г.Шпаликов-А.Галич/А.Галич) Она Сказала: «Не Люблю» (И .Шевцов/В.Высоцкий) Лесной Вальс (Б.Окуджава) Мокрый Вальс (Е.Клячкин)
releases December 31, 2022 Песни:Б. Окуджава (2, 3, 4, 6, 11, 13, 14, 23) Е. Клячкин (7, 10, 15, 16, 19, 24) Е. Клячкин-И. Бродский (8, 9, 12, 17) Е. Клячкин - А. Городницкий (1) Ю. Кукин (5) Ю. Визбор (18) А Галич (20) Г.Шпаликов-А.Галич/А.Галич (21) И .Шевцов/В.Высоцкий (22) Борис Гребенщиков: голос, гитара Запись: Марк Титов (Пушкинская 10, СПб) James Hallawell (Marmalade Wind, London) Mastered by Chris Kimsey — БГ и барды. Как произошла эта встреча? — Я рос в 1960-е, когда люди обладали истинной душевной широтой и любили делиться прекрасным со всем человечеством. Они выставляли в окна магнитофоны с колонкой, и на весь двор и всю улицу громко играла их любимая музыка. Поэтому голос Высоцкого я знал лучше, чем голоса эстрадных певцов. Это происходило одновременно с проникновением в нашу жизнь «Битлз» и их сотоварищей. Сочетание бардов и рок-н-ролла сформировало мое счастливое отрочество. — Причем некоторых авторов вы знали лично. — С Окуджавой мне посчастливилось встретиться три раза в жизни и получить его благословение. А Клячкина я слушал дома много раз, он часто бывал в гостях у моих родителей. Собиралась компания, и Женя начинал петь не только свое, а всех тогдашних бардов. У него, видимо, я и научился тому, что такое петь по-настоящему — не голосом, а сердцем. — Если это подарок слушателям на Новый год, то он вышел довольно грустный. Преобладает минор, много песен о прощании, и почти ничего о любви. — Песни «поэтов с гитарой» принципиально отличаются от городского романса. Городской романс — жанр, предназначенный для затаскивания девушек в темный угол и всецело одобряемый властью. А «поэты с гитарой» пели о том, о чем нельзя было говорить. У Галича и Высоцкого если и была любовь, то такая, что хоть в петлю. Окуджава обо всём пел с высоты царя Соломона или Лао Цзы. А любовная лирика Клячкина была горькой, как яд. Действие всех этих песен происходит на фоне титанического зиккурата государства, основанного на человеческом жертвоприношении. Любовь была как заранее обреченный побег из-за колючей проволоки. Поэтому эти песни и зазвучали сегодня, во время нового грандиозного человеческого жертвоприношения. — Если вас спросят, что происходило с человечеством в 2022 году, что вы ответите? — Мы все, как когда-то в начале XX века, наивно решили, что прогресс радикально изменил мир, и начали впадать в идиотизм политкорректности. И вот теперь мир на практике напоминает нам, что человеческая природа не меняется. Выяснилось, что «то, что было уже в веках, бывших прежде нас», никуда не делось, оно вылезло и насквозь прокусило нам сердце.
БГ об альбоме БГ «Песни Бардов» — Недавно появилась ваша версия песни Булата Окуджавы «Примета», и в концертной программе она, честно говоря, перевешивает все ваши антивоенные песни. — Я, правда, никогда не думал, что у меня есть антивоенные песни, но все равно этому счастлив. Окуджава — великий человек. Эта песня выходила у меня на альбоме песен Окуджавы, и тогда ее никто не заметил. А теперь она собирает больше всего просмотров из всех моих видео в серии «Подношение времени». Вообще, к Новому году я готовлю к выпуску альбом с песнями бардов (хотя Окуджава был против этого термина). Я на них вырос и воспринял одновременно с рок-н-роллом. Записи Вертинского и Окуджавы существовали в моей жизни одновременно с «Gentle Giant» и «Jethro Tull». Я умел играть эти песни. К тому же Евгений Клячкин был другом нашего дома, и я мог учиться тому, как это делается, непосредственно у мастера. За последние 12 лет у нас собрался альбом, на котором будут песни Булата Окуджавы, Юрия Кукина, Юрия Визбора, немного Галича с Высоцким, Евгений Клячкин (в том числе с «Шествием» на стихи Бродского), Александр Городницкий... Городницкий приходил недавно на наш концерт в Германии, он на самом деле человек-легенда. Ему почти 90 лет, а он нисколько не сдает, пишет, поет, ему все интересно, он в изумительной форме. И мне кажется, что альбомом песен бардов я не только возвращаю свой долг этим авторам, я возвращаю всем людям настоящий живой русский язык. Не мою современную его версию и не версию Оксимирона, а классический русский язык. Потому что Окуджава, Галич, Высоцкий и все остальные — это русский язык и есть». — Из интервью Коммерсанту 02.12.2022
«Борис Гребенщиков выпустил альбом «Песни Бардов». Крупнейший российский рок-поэт в очередной раз отказался от почетного авторского статуса, чтобы уже как исполнитель обратиться к непреходящему наследию русской песни предшествующих десятилетий. Альбом вызревал долго. Мне не раз за последние годы приходилось слышать, как Борис то ли у себя дома, то ли в гостях у друзей устраивал чуть ли не полноценные сольные концерты из этих песен. Как и его заокеанский ментор Боб Дилан, занявшийся в последние годы исследованием и возрождением так называемой Great American Songbook, великого канона американской классической песни, Борис Гребенщиков еще до Дилана вступил на путь воздания должного великому наследию русской песни. Он записал два альбома русских народных и советских песен – «Чубчик» (1996) и «Услышь меня, хорошая» (2020), трибьюты Александру Вертинскому (1994) и Булате Окуджаве (1999). И вот теперь «Песни Бардов». К музыке бардов БГ приобщился даже раньше своей столь часто вспоминаемой рок-инициации через эфир «Голоса Америки». Ему, как он говорит, невероятно повезло: в круг близких знакомых его родителей входил Евгений Клячкин, часто бывавший гостем на устраивавшихся в доме вечеринках, и мальчик Боря, затаив дыхание, сидел у ног поющего барда, завороженно вслушиваясь в волшебное слияние слов и музыки. Этот альбом очень важен как знак и символ неразрывности и преемственности русской культуры. Важен не только для личной художественной истории артиста Бориса Гребенщикова (хотя и в этом смысле он примечателен и поучителен), но и для всего рок-поколения, поколения наследников и потомков бардовской культуры. Новая реальность, свалившаяся на нас во всей неотвратимости в феврале 2022 года, внезапный шок от войны и вызванных ею отчаяния и безысходности, вместе с вынужденной оторванностью от родной страны придали зарождающемуся проекту БГ новое щемящее ощущение. Песни на этом альбоме написаны в 1950-60-е годы, «золотой век» бардовской песни. Все они очень разные, но спетые и записанные сейчас, артистом другого поколения, они звучат очень своевременно, доказав тем самым, что времени неподвластны. Для появившейся в оттепельное время бардовской песни с ее пронзительной простотой идеально подходит услышанное мною как-то по отношению к американскому кантри определение: «три аккорда плюс правда». Внезапно обретенные бардами правда и свобода стали для зарождающего в 60-е годы русского рока источником вдохновения не менее важным, чем американский и британский рок-н-ролл. Русский рок всегда и не без основания называли логоцентричным, и эта сосредоточенность на слове укоренена во многом именно в бардовской традиции. Как зрелый рок-музыкант, опытный композитор и продюсер своих альбомов, богатых разнообразной музыкальной палитрой и неортодоксальными аранжированными решениями, Гребенщиков поначалу испытывал искушение применить свое мастерство продюсера-аранжировщика и к этому альбому. Однако, оглядываясь на прошлый опыт записи бардов, он пришел к очевидному выводу: любые попытки расцветить простые бардовские мелодии пышными оркестровками, как это было на некоторых альбомах Высоцкого и Окуджавы, заканчивались жалким провалом. Искренность и простая элегантность оригинала начисто исчезали в помпезном искусственном звучании. Отсюда и неизбежное решение: эти песни должны быть записаны безо всяких прикрас, в простом сопровождении акустической гитары. Старые песни звучат болезненно актуально: открывающая альбом «Элегия» Городницкого с ее тоской по правде и свободе; «Примета» и «Сапоги» Окуджавы с их предчувствием и ощущением войны; «Прощание с Родиной» Клячкина с ее прощальным обращением к родине, полном упреков, печали и, несмотря ни на что любви; горькая, полная сарказма сатира Галича «Лошадь и Маршал». БГ, однако, изменил бы своей художнической и человеческой сущности, если бы в выборе песен поддался бы исключительно чувствам гнева, тоски и отчаяния. «Город» Кукина – идеалистический и вместе с тем щемяще реалистический портрет человеческого общества: “Вместо домов у людей в этом городе – небо/Руки любимых у них – вместо квартир”. «Фишка № 5 (По Ночной Москве)» и «Фишка № 2 (Ботиночки Дырявые)» Клячкина – остроумные, шутливые, трогательные зарисовки попыток любовных свиданий; «Прощание с Новогодней Ёлкой» Окуджавы – элегическое расставание с праздничным настроением и с уходящей вместе с ним любовью. Любовь, как и елку, «в суете сняли с креста, и воскресенья не будет». Бардовские песни со всем их отторжением, иронией и издевкой над закованной и репрессивной советской реальностью всегда были полны тепла, света и надежды. И не придумать, наверное, более символичного и более значимого финала для этого альбома, чем последние слова завершающего его «Мокрого Вальса» Клячкина: И, пока над нами Голубое пламя Неизвестной, нас хранящей звезды, В сердце, как и прежде, Будет жить надежда, Унося нас далеко от беды.»
Рецензия Александра Кана на альбом «Песни Бардов»
БГ об альбоме «Песни Бардов». «Раз уж про любовь – тогда вот еще немного Клячкина, потому что он был самый влюбленный из них всех. Поэтому я и пел его в юности, не переставая. Потому что как будто он один знал – что у меня на сердце, и находил мелодию и слова, чтобы я мог это пропеть. В 1970-е годы мы с моим другом даже разделяли сферы влияния – сидели по ночам у него в комнате в коммуналке, гости приходили и приносили вино и чай, и мы пели – он прекрасно пел Окуджаву, а я Клячкина. Тогда я только-только начинал учиться писать песни. Собственно, именно отталкиваясь от этих песен я и начал писать: потому что, как бы прекрасны ни были песни бардов, они были еще из прошлого: песни героев, которые, как матросы «Варяга», героически уходят на дно. А я чувствовал другое – ветер в парусах; чувствовал всем своим существом, что нам в жизни дана возможность прожить по-другому. И ждал песен, которые будут про нас. А чтобы уметь писать песни, как должно их писать, я учился у мастеров.» Само по себе обращение лидера АКВАРИУМА к наследию бардов-"шестидесятников" вряд ли для кого-то стало неожиданностью. Во-первых, именно он в далеком 1980-м признался первым в неравнодушном отношении к этой субкультуре. Прямо так и написал на заре карьеры в самиздате, воздав должное кумирам от THE BEATLES до Элвиса Костелло: "Помимо перечисленного, на меня сильно повлияли Клячкин, Окуджава, Вертинский и Макаревич" (упоминание Макаревича* в одном ряду с каэспэшниками, кажется, тоже было сделано впервые, несмотря на то, что сам Макаревич еще не осознавал своего родства с ними!). Во-вторых, свои теоретические воззрения БГ подтверждал делами на протяжении всей творческой карьеры. Как-никак, одной из самых популярных композиций классического АКВАРИУМА долгое время считался "Город Золотой", принадлежавший перу Алексея Хвостенко - человека, на котором закончилась традиционная авторская песня и начался акустический рок-авангард. Кроме того, в 1993 году Гребенщиков выпустил целый сольник, состоявший из романсов Александра Вертинского - сильно недооцененный, оставшийся в тени многочисленных "групповых" альбомов, однако очень смелый по самой своей сути. Пока страна пела попсу с американским акцентом и блатняк - с одесским, надо было иметь определенное мужество играть в утонченного аристократа. В конце 90-х опыт был повторен уже с песнями Булата Окуджавы, причем крайне неудачно - уж слишком все было похоже на китчевые "Старые Песни о Главном" (кстати, выпустивший почти одновременно свой "окуджавский" альбом Макаревич допустил точно такие же ошибки, так и не угодив ни любителям бардовской песни, ни тем более рок-фанам). К нынешней подборке БГ подошел куда ответственнее. Он даже гитарный аккомпанемент сделал предельно бедным, создающим удобный ритм для чтения стихов, но лишенный всякого драйва. Он, конечно, никогда не был виртуозом, но даже на ранних квартирниках, выступая в одиночку, мог придать своей музыке достаточно рок-н-ролльной экспрессии там, где это требовалось. А тут решил не уходить слишком далеко от первоисточников, тем более не подключать свою гитару к электричеству, зная, как профессиональные аранжировки портили самые гениальные каэспэшные хиты. Помнится, два своих первых винила Евгений Клячкин, поддавшись моде, записал при участии рок-группы МОСТ, руководимой композитором Сергеем Баневичем - и эти записи невозможно слушать до сих пор без легкого раздражения. У прочих его коллег вышло не лучше - хриплые старые пленки, записанные на концертах, звучат куда убедительнее, чем тщательно отшлифованные студийные альбомы. А Борис Борисыч того же Клячкина, бывавшего в гостях у его родителей, слышал живьем еще в детстве и попытался воспроизвести именно ту неповторимую атмосферу домашнего музицирования. В принципе подбора песен тоже заметна нехитрая и легко объяснимая логика. Среди авторов преобладают Окуджава и Клячкин, а вот Высоцкого и Галича совсем немного. Почему? Когда-то Александр Липницкий вспоминал, как, принимая у себя на даче музыкантов АКВАРИУМА, заставлял их слушать Высоцкого, а они сопротивлялись. Владимир Семенович для них был уж слишком московским, слишком грубым и демократичным. Вот и сейчас дань памяти хоть и воздали, но его песня - едва ли не самая "незапоминающаяся". Что же касается Галича, то из всего его обширного наследия оказалась позаимствована, пожалуй, одна из самых аполитичных вещей - "Про Маляров, Истопника и Теорию Относительности", в которой нет ничего про Сталина, зато присутствует острое ощущение абсурдности бытия. И из Юрия Кукина, ассоциирующегося прежде всего с туристской нехитрой романтикой, Гребенщиков взял только "Город" - весьма типичную для современников "оттепели" утопию, довольно плоскую, лишенную всякой мистики, но уже отдаленно напоминающую еще не написанный хвостенковский "Город". Свои главные послания и откровения Гребенщиков закладывает именно в произведения самых любимых авторов. Прежде всего, это - антивоенная тематика, поданная без пафоса и даже излишнего надрыва. Фронтовик Окуджава и дитя блокады Клячкин видели, что представляет собой настоящая война собственными глазами, и уж никогда бы не одобрили модный лозунг "можем повторить!" Им вполне хватило одного раза - и хотя в их строчках не описывается никаких особых ужасов, ощущение хрупкости и обреченности мира на гибель звучит и в "Песенке о Солдатских Сапогах", и в "Ночном Разговоре", и в "Прощании с Новогодней Елкой", и в "Примете". Современная интерпретация последней превращается уже в настоящий реквием по человечеству: "Если ворон в вышине, дело, стало быть, к войне. Чтобы не было войны, надо ворона убить. Чтобы ворона убить, надо ружья зарядить. А как станем заряжать, всем захочется стрелять. Ну, а как стрельба пойдет, пуля дырочку найдет". Эта песня, между прочим, прозвучала в спецвыпуске "Аэростата", вышедшем в эфир в апреле 2014 года, когда страна впервые оказалась в шаге от большой войны, но от шага этого в последний момент удержалась. Тогда еще в эфире можно было многие вещи называть своими именами, и, несмотря на висевшую в воздухе тревогу и предчувствие, что самое страшное еще впереди, передача была полна добрых слов в адрес людей, писавших добрые песни протеста - и побеждавших ими любое зло. Видимо, идея альбома рождалась прямо у нас на глазах. И песни Клячкина - все те же самые, пока что звучавшие в оригинале, а теперь перепетые Гребенщиковым, вдруг наполнились такой невыносимой печалью, которую вряд ли предполагал когда-то автор. "Прощание с Родиной", "Псков", "По Ночной Москве Идет Девчонка...", несколько вещей на стихи Бродского - каждый трек похож на старую фотографию из далекого прошлого, запечатлевшую прекрасные, но, увы, уже невозвратимые мгновения жизни. Да, мы знаем, что БГ чужд каким-либо проявлениям ностальгии - как в пространстве, так и во времени. Однако что это, если не прощание с родиной, со всем, что до сих пор искренне любимо, но вероломно украдено? Вот и получается, что самый патриотический альбом прошлого года оказался создан неблагонадежным и тысячу раз пригвожденным к позорному столбу эмигрантом. А те, кто проклинают его и тужатся, придумывая новую национальную идею и духовные скрепы, так пока и не родили ничего, достойного внимания. Скрепы-то вон где - настоящие, проверенные временем! Булат Шалвович, Евгений Исакович, Владимир Семенович, Александр Аркадьевич - спасибо вам за то, что вы у нас были и остаетесь с нами поныне! А Борису Борисовичу особое спасибо - за виртуозно проведенный спиритический сеанс, очень вовремя напомнивший всем, каких именно корней следует держаться русскому человеку в трудный час. * Минюст РФ считает его "иностранным агентом" Автор: Олег Гальченко http://www.nneformat.ru/reviews/?id=9683