БОРИС ГРЕБЕНЩИКОВ: «Все – в песнях, а остальное уже от лукавого» 17 апреля в Минск приезжает Борис Гребенщиков, один из самых загадочных персонажей российского рока. Лет пятнадцать назад он вообще представлялся полубогом. Увидеть живого БГ, а уж тем более поговорить с ним, было вершиной тогдашнего счастья. Теперь у счастья другие «вершины», но Гребенщиков не становится от этого менее интересным. Хотя бы потому, что по-прежнему знает ответы на многие вопросы, до которых другим смертным еще идти и идти. Однако главное – знает, куда именно идти за этими ответами. Впрочем все, должно быть, закономерно, поскольку еще в пятнадцать лет БГ прочитал Лао Цзы, и как раз книги и предоставили ему возможность увидеть, что жизнь удивительна, безгранична и бесконечна. «Ты понимаешь, что есть выбор: либо жить во времени и обращать внимание на политические, экономические и иные вопросы, – говорит Гребенщиков, – либо помнить о вечности. Вечная культура не мертва, а, наоборот, живее всего остального. И живее потому, что приоткрывает дверь во Вселенную, где и происходит истинная жизнь. Лао Цзы, Конфуций, Платон и Будда – это не прошлое. Чтобы понять это, надо только любопытство». – Борис Борисович, Вы что-то специально делаете для собственной раскрутки, помимо того, конечно, что выпускаете альбомы? – Мы есть то, что мы есть. С понятием же «раскрутка» не сталкивались до сих пор. Дело в том, что «Аквариум» появился в то время, когда ни о какой «раскрутке» у нас не слышали. И дай Бог, будем жить, когда этого уже не будет. – Известно, что в 80-е годы резкий рост популярности «Аквариума» в значительной мере состоялся благодаря тому, что сейчас называется «пиратской» аудиопродукцией. Насколько сегодня для Вас принципиально, какую продукцию слушают Ваши поклонники? Даете ли советы, как отличить пиратские компакты от лицензионных? – В 80-е годы не было «пиратской» продукции – были просто кассеты. И мы, по-моему, первые, кто начал записывать кассеты и раздавать их друзьям. И поэтому для меня не принципиально, какую продукцию приобретают люди, которые нас слушают. Если официальный компакт стоит пятнадцать долларов, а неофициальный – два, я всем рекомендую покупать за два. Вообще, как свидетельствует БГ, почти все альбомы 80-х были записаны «на халяву», на скорую руку. В то время у «Аквариума» не было, увы, продюсера, вроде Джорджа Мартина, а сам Борис Борисыч значительно меньше, чем сейчас, понимал в том, как ему добиться того, чего он хотел. В результате получалось то, что получалось. «Я этим всем горжусь, но... – БГ медлит, – если бы у нас был кто-то, кто лучше строил звук, было бы лучше». И именно поэтому спустя годы старые вещи «Аквариуму» пришлось переписывать заново. – А что можете назвать эпохального из того, что есть сегодня в российской музыке? – Ничего. Есть очень хорошие ребята и очень хорошие коллективы, которые играют интересную и неплохую музыку, и у них получаются неплохие песни. Но, к сожалению, ничего эпохального я не слышал. И судя по всему его нет. Почему – это вопрос, который меня мучает очень много лет. – Интересно, а какие-то ваши песни Вам самому уже надоели? – Мы играем только то, что нам нравится. Не помню ни одного случая, чтобы мы что-нибудь играли по обязанности. Поэтому, если какие-то вещи сегодня проходят мимо нас, то мы о них и не вспоминаем. Просто есть довольно много хороших песен, которые какое-то время не играются, потом вдруг что-то в мире меняется, и эти песни опять становятся существенными. Почему это происходит – не мое дело знать. Но это происходит. – Вы уже неоднократно выступали в Минске. Как Вам наша публика? – Вы знаете, я люблю всю публику. И не могу сказать, что в одном городе она плохая, в другом – хорошая. Просто в некоторых городах она более сонная, в других – более живая. Но люди все равно есть люди. Любить стоит всех. – А как относитесь к своим поклонникам? – Считаю, что нет такого понятия – поклонники. Есть просто люди. Если человек идет со мной на контакт, то я смотрю на каждого отдельного человека. Люди же бывают такие-сякие, плохие-хорошие. Однако плохих практически не бывает. – Однажды на Ваших афишах было написано: «Борис Гребенщиков – новый образ». Что имелось в виду? – Вот можете меня обыскать, раздеть, просветить рентгеном! И найдите во мне хоть кусочек нового или старого образа!.. Да нет у меня образа никакого. И не было никогда. – Вы как-то сказали, что Вам хотелось бы в большей мере соответствовать тому, что есть в ваших песнях, но не всегда это получается. Что мешает? – Та же самая человеческая зашоренность, инерция, лень – все это очень мешает, потому что любой человек может быть свободен в каждую секунду своей жизни. Но его инерция не дает ему этого сделать. И когда пытаешься нарушить привычный ход вещей, инерция, как правило, дает знать о себе. Но надо не стесняться этого и идти и делать то, что считаешь нужным. Рано или поздно оно создастся, и ты освободишься. Вообще говоря, артистом Гребенщиков себя не считает. Более того, говорит: «Быть артистом – поганое, непристойное дело. Я не умею ни петь, ни играть на гитаре. Я просто ощущаю себя человеком, которому есть чем поделиться с людьми». И на уточняющий вопрос: «Борис Борисыч, а Вы не кокетничаете?» – отвечает: «Нет, я констатирую факт. За более чем тридцать лет я научился каким-то профессиональным приемам. Артист же изображает то, что не чувствует». А как насчет поэта? Поэтом-то себя БГ считает? «Отчасти, – говорит БГ и добавляет: – Поэт – это Бродский. Он был одержим этим в гораздо большей степени. Рядом с ним я – не поэт. Хотя теперь у меня более высокие требования к собственным текстам. А лет тридцать назад мне это было до лампочки. Сейчас же я больше слушаю, больше воспринимаю. Но это естественно» Что же касается дилеммы – так все-таки рокер Гребенщиков или нет (разговоры-споры эти шли, кажется, все последние лет двадцать), – сам Борис Борисович резонно замечает: «Это понятие умерло в 70-е годы. И не все ли равно на самом деле? Это же слова, которые не имеют ровным счетом никакого значения!» И добавляет: зачем же говорить о том, что было тогда и что сегодня бесполезно для разговора? – Борис Борисыч, а что Вы считаете более полезным: давать концерты или же работать в студии? – Эти вопросы за нас решает Гоподь Бог. Я не помню такого, чтобы мы отказывались от концерта. Но, естественно, когда самая горячка записи, очень многие концерты снимаются и переносятся. Но мне кажется, что пока мы будем нужны, мы должны играть. – Не собираетесь ли когда-либо записать альбом в стиле рэггей? – Нас все время к этому подтакливают. Но пока нам хватает того, что мы играем. И если у нас появится достаточное количество песен в стиле рэггей, тогда будет и альбом. А собраться и записать альбом «чего-то» – очень сложно. Когда это приходит тогда и приходит. – А отдыхать где любите? Может, в Индии или Катманду? – Везде. Катманду – один из самых запыленных и задымленных городов мира... Везде хорошо по-своему. Есть более положительные места, есть – менее. И что-то интересное есть повсюду... А что касается Индии, то я даже хотел написать книгу об этой стране. Но, думаю, эту задачу возьмет на себя кто-то из моих друзей. Мы ведь настолько мало знаем об этом, хотя все мы вышли из Индии, все мы – дети индоевропейской культуры. И поездка в Индию – это в какой-то мере возвращение к своим корням… Именно там одна ирландская монашка замечательно сказала моей жене: «Тут же везде Бог». Бог, конечно, везде, но в Индии это ощущение тебя не покидает никогда. А здесь же, где мы живем, это не всегда легко почувствовать. – Ваши дочери не ездили с Вами? – Старшая ездила и с нами, и без нас, и хочет еще. А младшая вообще почти всегда с нами ездит. Очень полезно. Кстати сказать, бывали в жизни лидера «Аквариума» такие периоды, когда он вообще подолгу жил вне России – то в Лондоне, то в Нью-Йорке. «На Западе не скучнее, – свидетельствует БГ. – Там все легко, просто и цивилизованно. Это поначалу может немножко сбить с толку. Но потом жизнь в любом месте земли становится привычной – ты врастаешь в эту почву. Работать можно как там, так и здесь. Я, например, думал, что если жить в Америке или Англии, не будут писаться песни на русском языке. Ни фига! Пишутся!» – Вопрос совершенно о другом, хотя, в принципе, все о том же. Ответ на него хотелось бы услышать именно от Вас: как понять, что в жизни главное? – Об этом много-много раз все говорили – все святые, все основатели всех религий: главное – стать свободным, потому что на нас висит огромный груз и этой жизни, и предыдущих жизней, и мы чудовищно зашорены. Чем больше знаешь, тем свободнее становишься. Чем свободнее становишься, тем больше понимаешь, как много на тебе груза. И постепенно этот груз с себя сбрасываешь. А сбросить его можно только одним путем – открыв свое сердце и помогая другим, потому что пока у тебя нет позитивной энергии, ты ничем не сможешь помочь ни себе, ни другим. Позитивная же энергия накапливается очень простым образом – когда совершаешь благие дела по отношению к остальным живым существам. Вот это путь. Цель – это свобода. – Но эта же позитивная энергия растрачивается? – Она все время растрачивается, поэтому ее надо постоянно копить. Для чего надо совершать бессмысленные акты красоты и добра по отношению к другим, даже если они кажутся бессмысленными. Это единственный путь, существующий у человека. – А какие бессмысленные акты красоты совершали Вы? – Не смогу этого рассказать, но каждый человек имеет в своем распоряжении возможность совершать бессмысленные акты добра. – Бывали ли в Вашей жизни неожиданные ситуации, когда Вы поступали так, что сами не ожидали от себя? – Не знаю. Дело в том, что я не очень от себя чего-нибудь ожидаю, поэтому… Поэтому ожидаю всего. – Существуют ли вопросы, на которые Вам надоело отвечать? – Нет. – А есть ли вопрос, который хотели бы, чтобы Вам задали? – Нет. Считаю, что все, что могу сказать, говорю в песнях. А остальное уже от лукавого.
Никита Андреев http://www.expressnews.by/935.html
Дополнительные ссылки: Событие: 2005 17 апреля 19:05 - 21:10. Концерт в КЗ "Минск". г.Минске