"Я прилетел домой", - заявил БГ в Лондоне и дал концерт.
фото: Юрий Малышев - Я, признаться, сегодня уже охренел: с 10 утра даю интервью. Они, конечно, все замечательные, но, честно говоря, под конец дня я бываю просто без сознания. - такими словами встретил меня Борис Гребенщиков на пороге частного дома в Челси, где он останавливался в этот раз. Потом улыбнулся, - Но вот сейчас я как раз в форме ровно на полчаса... А дальше - мы поедем куда-нибудь, мы даже еще по Лондону не ходили...
- А сколько вы уже в Лондоне?
- Неделю.
- И еще нигде не были?
- Ну, на Оксфорд-стрит были - походили по магазинам, купили детям все, что нужно, а теперь я хочу сам по себе побродить.
- Расскажи нам про свои отношения с Англией.
- Мы жили здесь весь 90 год, просто жили, общались... Но мои реальные отношения с Англией начались с книги "Властелин колец" Толкиена. Я прочел "Хоббита" приблизительно году в 76, потом терроризировал всех друзей-американцев, чтобы они прислали продолжение. Они долго обещали, потом все-таки прислали - через год. И потом я читал его - не останавливаясь - два года подряд, то есть кончил книгу и опять начал с новой страницы. В итоге а прочитал ее целиком - от корки до корки - по-моему, раз 12. Это не считая тысячи раз, когда я просто начинал читать с середины и не мог остановиться.
- А оказало ли влияние на "Неоконченный роман" что-нибудь из английской мифологии?
- Нет, он был написан задолго до этого, я закончил его в 74 году.
- А после Толкиена?
- А после я увлекся английской музыкой - сначала ирландской и шотландской, потом вообще всем британским фолком. Стал слушать Silly Wizard, затем Chieftains и т.д. Но все это было на уровне теоретического, "книжного" интереса. Одновременно с этим я узнал, что, оказывается, мой отец был несколько раз в Лондоне в 50 годы и был здесь влюблен в лондонку. А уже конда мы летели из Ною-Йорка в Лондон и спустились ниже облаков, я увидел этот цвет земли, поля и дома внизу - и где-то внутренне мне было уже ясно, что вот, спустя много лет, я наконец-то прилетел домой. Это так и остается с тех пор. Постепенно я втянул в это жену, детей... Лиса, например, после года здесь считала, что это - дом. Сейчас ей 6, а тогда было 3, и по возвращении в Питер она все спрашивала: почему мы не домв, когда же мы вернемся домой... Мы и сейчас то взяли ее только потому, что она считает, что Лондон - ее дом...
- Как ты считаешь, ты смог бы остаться жить в Англии навсегда?
- В Лондоне - без проблем.
- Но Россиия держит крепче?
- Не в этом дело, просто в Лондоне мне реально нечего делать. Если бы у меня было много миллионов фунтов, я бы купил себе здесь дом и в общем жил бы здесь. Но реально бы этот использовался месяца 2 в году, остальное время я бы гастролировал между Волгой и всеми другими странами мира, а зиму проводил бы вообще в Катманду.
- А разве сейчас ты еще не можешь себе этого позволить?
- Нет, мои финансовые возможности сильно преувеличены. Всех денег у меня сейчас осталось, кажется, фунтов 70. Это вообще все, что у меня есть. Русские пластинки приносят денег ровно на месяц, потому что в России до сих пор нет системы дистрибьюшн. Поэтому теоретически мы могли бы продавать по 50 тысяч компактов, но в реальности так не получается.
- А о русской эмиграции, как о потребителе, ты не думал?
- Думал, но на это нужно человек 10. А у нас сейчас только один менеджер, который занимается концертами в России, и занят он этим стопроцентно - 24 часа в сутки. Это все требует огромной работы, потому что нужно раходить честных людей, а это всегда очень непросто...
- Обычно в наши дни такие поиски заканчиваются именно на Западе.
- Да, теоретически можно ездить по Западу и играть для эмиграции, но это, по моему ощущению, может занимать лишь 1/10 часть моего времени, потому что все-таки то, что мы делаем, более необходимо в России.
- Как ты можешь охарактеризовать твою работу сегодня, на данном этапе? Были ли у Аквариума времена лучше или хуже, чем сейчас?
- Для меня, как для музыканта, сейчас - фантастическое время, и чем дальше, тем оно лучше. Сегодня у мня слишком много материала и слишком мало времени для того, чтобы с ним работать. Я всегда считал и считаю, что проще сидеть вот так и иметь больше возможностей делать то, что хочешь, а не быть ограничееным насильственно какой-то комнатой, стенами, чем-то еще, как это было, например, в 80е. Поэтому для меня те годы никак ностальгическими не являются. Все было здорово, но сейчас лучше.
- Как ты думаешь, выйдет ли Россия из сегодняшнего кризиса и, если да, то куда? Как творческий человек, до сих пор работающий там на сцене, что ты можешь сказать о перемене публики?
- По тому, что я вижу в России - никакой перемены нет: люди как жили, так и живут... Кто-то стал очень богатым, кто-то - очень бедным, но большинство - какими были, такими и остались. Только теперь, как я понимаю, отношения между людьми строятся на более реальных принципах. Нет больше партийных боссов, нет стукачей, все это почти устранено, а с бандитами легче договориться, чем с партией.
- Ну, а в твоем, скажем, не творчестве, а шоу-бизнесе тебе не приходится "договариваться" с бандитами?
- Ни разу! Во-первых, это все остается за менеджером, а во-вторых, с бандитами у нас всегда были хорошие отношения. Я не знаю как сейчас, но бандиты старой школы были всегда - как и мы - по другую сторону закона, поэтому у нас всегда существовало взаимное уважение. Как сказано в "Золотом теленке", любой крупный современный капитал нажит бесчестным путем. Так что в основе любого нормального преуспевающего общества так и иначе стоят бандиты. Лет через 40-50 дети теперешних бандитов поймут, что надежнее вести сделки честным образом.
- Расскажи нам о переменах в составе Аквариума. Куда пропал Гаккель? Я помню, что в "Автобиографии Аквариума" (80) говорилось, что минимальный состав группы - это БГ + Гаккель. Где он?
- Во-первый, Гаккель делся "куда-то" еще в 86-87 годах. Он держит единственный стоящий упоминания рок-н-ролльный клуб в Санкт-Петербурге, у него играют такие пост-панк-ребята, очень суровые...
- А почему он с Аквариумом не выступает больше?
- Да потому, что нам вместе абсолютно нечего делать. Т.е. у нас полная взаимная любовь, но он занимается своим, мы - своим. Он вообще-то никогда себя реально не переоценивал как музыкант. Не в том дело, что мы стали лучше, просто он хочет заниматься своим делом.
- А "Трилистник"?
- "Трилистник" занимается своими делами. К сожалению, у них всех очень плохое состояние здоровья. Особенно у Дюшки - у него масса тяжелых вещей, причем давно уже.
- Нет ли у тебя сожаления, что тот состав Аквариума, в котором он вышел из рок-подполья, так изменился?
- Нет, потому что для меня Аквариум всегда был не группой людей, а принципом сборки звуков. Кто играет конкретно - не очень важно, просто это название гарантирует, что музыка будет определенного типа.
- Кто сейчас с тобой играет?
- Лешка Зубарев пришел кнам из группы "Сезон дождей", которая меня всегда очень поражала. Это был инструментальный состав в конце 80 - начале 90 годов. Они были лучше всех в том, что они делали, а играли они что-то очень магическое. Он был там басистом и играл на непонятно настроенной гитаре: две струны басовые, остальные нормальные - странный строй. Он вообще специалист по странным вещам. Сошелся он с нами, по-моему, еще в 91 году или в самом начале 92, когда мы записывали "Русский альбом", и настолько совпал с нами, как человек, что в общем было уже неважно что он играет и как, уже было понятно, что мы будем играть вместе.
- Сформировался ли сейчас какой-то более или менее устойчивый состав Аквариума?
- Да, мы два года подряд играем в этом составе, то есть Лешка Зубарев, Олег Сакмаров, он играл очень долго с "Наутилусом", а вообще он просто очень старый мой друг, который ради нас научился играть на всех музыкальных инструментах, дальше - Сашка Титов, тут, думаю, все понятно - это классика, Леше Рацен из "Телевизора", Сережа Щураков на аккордионе, тоже как бы классический русский аккордионист, он до этого нигде не играл, только с нами и "Трилистником" - с 87 г. Еще - Андрей Вихарев играет на перкашн, на всем чем угодно. Ну и я. В этот раз из-за финансовых проблем мне удалось привезти с собой в Лондон только двух музыкантов, а вообще хотелось бы, конечно, приехать и выступить в полном составе.
- А играешь ли ты с кем-нибудь из московских музыкантов?
- Нет, это невозможно: играть можно с людьми, с которыми вместе живешь.
- Ты уделяешь много внимания мифологии, магии в своих песнях. Каково твое отношение к мистическим учениям?
- Я хорошо ко всему этому отношусь, но воспринимаю это как детские игры, где меня, прежде всего, интересуют результаты, полезные для людей.
- Планируете ли вы еще приезжать в Лондон?
- Я пытаюсь сейчас договориться, чтобы весной организовать концерт на более серьезном уровне, чтобы всем было и видно, и слышно.
- А каковы твои впечатления от только что прошедшего концерта - место, публика..?
- Ну зал я не очень-то успел разглядеть. Я думаю, что он был просто очень неудобным для людей. Многие люди, которыхя видел в зале, сидели, сохраняя сдержанность очень долгое время, потом все-таки их как-то раскачало, и они снова стали самими собою. Это было очень забавно.
- Расскажи нам о своих последних альбомах и планируемых новых.
- Если пройтись вообще по дискографии Аквариума 90 годов, то это совсем новый этап. Тот, старый Аквариум кончился "Равноденствием" целиком и полностью. А сейчас мы выпускаем два сборника, состоящих частично из старых неизданных вещей, заново записанных, а частично - совсем новых. Это "Архив" и "Библиотека Вавилона". Этим мы как-бы положили конец всему, что связано со стырым Аквариумом. А потом началась новая эра - это был "Русский альбом" и "Письма капитана Воронина", двойной концертный альбом, где нас почему-то назвали БГ-Бэнд, хотя в тот период мы были группой без названия. С сентября 92 года Аквариум играет уже в новом составе. Мы записали "Либимые песни Рамзеса IV", второй был "Пески Петербурга". Он был записан достаточно случайно, сам по себе получился: просто мы от нечего делать писали для себя какие-то вещи, и получилось, что они складываются в очень симпатичный альбом, который получил подзаголовок "Воображаемые песни 80-х" - это как звучали бы наши песни, если бы группа тогда была именно в этом составе. Мы как бы придумали себе прошлое.
- А почему такое название: "Пески Петербурга"?
- Потому что эта песня должна была быть там, но она сейчас как раз лежит на полочке и ждет своего часа. И последний альбом, который записан, но пока еще не вышел, задерживается - это "Кострома, мон амур". Из известных вещей там будут только "Сувлехим Такац" и "Ты нужна мне", все остальное - новое. Заодно еще вышел альбом, где я пою песни Вертинского. Сейчас выходит чисто инструментальный альбом ", называется "Квартет Анны Карениной" - это, строго говоря, и ни я, и ни Аквариум, это нечто, прошедшее через нас, что-то очень странное. Эта музыка вообще не имеет к нам никакого отношения. На этом история Аквариума на сегодня пока закончена. У нас есть еще три крупных проекта, над которыми мы начнем работу, как только время позволит. Один - альбом совершенно новых русских песен "Катя-Катерина" - все это песни, которые пишутся сами по себе. Потом у нас уже 4 года лежит большой альбом Русско-абиссинского оркестра - не того, что был у Соловьева, то все были детские игрушки, это серьезная большая работа. Ряд известных людей очень заинтересован в том, чтобы он вышел, но мы ждем, пока он созреет. И третий - очень странная подборка русских народных песен, частично - моих, частично - совсем народных. Одна песня, например, на стихи Володьки Шинкарева называется "Чукча кучерявый". Уже год мы его собираем, но он тоже ждет своего часа.
- Традиционный вопрос - планы на ближайшее будущее?
- Сейчас мы месяц будем играть в Париже, с 12 октября у нас концерты в "Театр де ля ви". А в декабре, даст Бог, сможем поработать в студии, пописать. Ах, если бы не работа, поехал бы в Непал..., это самая лучшая из всех стран. Комнату снять у тибетца - доллар в сутки, дешевле, чем в России. Можно просто жить, но у нас есть свой специфический уклон, связанный с буддизмом, поэтому для нас там - как бы рай. Этастрана вообще дает много в отношении раскрытия самого себя.
- Ну, и взаключение, что бы ты пожелал всем нам?
- Желаю всем понять, что ни границ, ничего остального нет, что все это осталось далеко в прошлом, что мы здесь так же дома, как где-нибудь в Вятке или Брянске. Как только все это поймут, жить станет значительно светлее.
Имантс Димантс , "Лондонский курьер"
Не очень понятно, что это за текст и зачем его за меня дописывали. В какую «лондонку» он мог быть «влюблен», когда он был в Лондоне один день? Печально, что люди могут быть такими нечистоплотными и писать от моего имени то, чего я не говорил. В частности я никогда не говорил слова «Питер», потому что его не выношу.
БГ, 2024