2012 11 ноября. Радиопередача "Аэростат". No 391. Событие. Справочник

Здравствуйте!
Люди бывают разные. Есть люди, говорящие то, что говорят все - а есть такие, что владеют удивительным даром - найти слова для того невысканного, что в душе у каждого: такие становятся мессиями.

У нас в России группа The Smiths не слишком широко известна; но есть края, где их вспоминают не просто с любовью, а с религиозным почтением. За пять лет своего существования, с 1982 по 1987 год, The Smiths изменили лицо британской культуры и до сих пор вдохновляют уже не одно поколение музыкантов. В эпоху, когда коммерческая синтезаторная музыка затопила телевидение и радио, мелодии, нарочитая книжность и черный юмор The Smiths были не просто глотком свежего воздуха, а бунтом, вызовом, перчаткой, брошенной в лицо посредственности.
The Smiths подняли стандартную формулу рок-музыки "гитара-бас-барабан-голос" на новую высоту магии и поэзии. Как писали: "с севера пришла группа, звучавшая свежо и живо; они налетели на нас, как буря, и стали живой классикой".

А было все так: весной 1982 года 18-летний манчестерский гитарист Джонни Марр, уже отыгравший в нескольких группах, и временно работавший в магазине модной одежды, искал человека, с которым можно было бы писать песни и создать новую группу. Он решил попробовать взять себе в напарники Стивена Моррисси, едкого местного умника, с которым они когда-то познакомились на концерте Патти Смит.
Контакт оказался немедленным. "При первой нашей встречи он дал мне несколько своих стихов, на следующей мы уже сели и начали писать песни. Его тексты были удивительно хороши".

Моррисси признавался позже: "Я просто умирал, и он спас меня. У меня не было ни малейшего сомнения, что Джонни - это то, что нужно, и я был счастлив, что до сих пор со мной ничего не происходило. Джонни выглядил немного рокабилли, немного на взводе, и за словом в карман не лез. Все было мгновенно правильно, и мы были оба мгновенно готовы".
Обоим не нравилось одно "так много людей любят говорить о том, что они хотят сделать; и так мало народу что-то действительно делают".И они вдвоем взялись за дело.

В день своей первой встречи они наметили все, чего они собирались добиться: какую группу они соберут, как будут одеваться, на какой фирме издаваться, как будут выглядеть обложки синглов. Много лет спустя они встретились еще раз и напомнили друг другу, что они добились всего, что запланировали в тот вечер.
"Это был полный снос крыши. Мы оказались полностью зачарованы друг другом; нас заводило то, что мы собирались сделать и мы генерировали по идее в секунду; у нас, наверное, был миллион идей, которые мы просто физически не успели осуществить".

"Мы двигались очень, очень быстро" - вспонимал потом Моррисси. "У нас обоих было ясное ощущение - куда идти и что делать, и мы практически во всем соглашались друг с другом: что было удивительно, потому что мы с ним были полной противоположностью".
Через некоторое время нашелся ударник, потом Джонни привел знакомого басиста и дело пошло всерьез. На первой же репетиции стало очевидно, что найдено идеальное сочетание. Ударник Майк Джойс вспоминает: "Мы вчетвером были неостановимы. Не было ничего, что было бы нам не по силам, мы могли достичь всего, чего захотели бы", а басист Энди Рурк добавляет: "Это было как будто бы играл не я, как будто я был одержим. Та была энергия, и она была правильной. И мы смотрели друг на друга, думая одно "НИЧЕГО СЕБЕ".

Общенародное имя "Smiths" было выбрано во многом как реакция на названия популярных "синтипоп" групп ранних 80х, таких как "Балет Шпандау" и "Оркестровые Маневры в Темноте" - названия, которые Марр с Моррисси считали чудовищно претенциозными.

"Смит - это самое распространенное из всех имен; это имя обычного человека - давно пора, чтобы обычные люди заявили о себе".
"мы с Моррисси встретились, чтобы писать песни. И у нас это получилось так хорошо, потому что мы оба чувствовали необходимость реагировать на то, что творилось вокруг. Нам не нравилось многое из того, что происходило вокруг. Я не думаю, что группа может быть успешной, если нет того, что бы им всем вместе не нравилось".
А вот Моррисси: " Ничто не подхлестывает так, как гнев, а мы были вне себя от уродов, контролирующих музыку, и уродов, поющих по телевизору. Откуда они берутся? Как странно видеть такое полное отсутствие интеллекта и хотя бы какого-то подобия хорошего вкуса... И, конечно, не было ничего более отвратительного, чем синтезатор, так что тогда действительно было время спустить все это в унитаз.
Тогда было принято считать, что все безнадежно, но так нельзя относиться к жизни; мы думали наоборот - вот отсюда и взялась наша вера в красоту. Дело не в совершенном профиле или безупречных зубах - дело в очаровании".
И снова Марр: "От наших песен и концертов в людях просыпается оптимизм - и вот это для нас важнее всего"

Джонни писал музыку, Моррисси писал стихи. "Это было 50% Моррисси и 50% меня; мы находились в полном синхроне по поводу направления каждой пластинки. В нас обоих был один необычный аспект - понимание цели, видение, того что можно сделать и кем можно стать. Понимание этого становится большой частью твоей жизни. Я не говорю про банальный успех, я говорю о том, чтобы стать самим собой". Как сказал их общий друг: "Стиль Джонни и стиль Моррисси слились в один.... они так действовали друг на друга, что идеи становились общими.

Уже после распада группы Моррисси, вспоминая ранние дни, говорил: "Я был настолько абсолютно впечатлен и окрылен знакомством с Джонни, что даже если бы он не умел играть, это было бы неважно - семена были посеяны самим фактом нашего знакомства. : Всю свою жизнь до Smiths я провел в депрессии. Джонни появился в то время, когда я был в абсолютной тьме, ниже дна.... и дал мне невероятный заряд энергии. Я чувствовал, как его энергия гудит во мне. И то, что мы писали вместе, делало меня невероятно гордым. Наши песни бессмертны. Их нельзя уничтожить".

В мае 1983 вышел их первый сингл, в ноябре они появились на телевидении, и началось то, что Джонни Марр называл "тремя годами Hard Days Night".

Честно говоря, мистер Шенкли,
Позиция, которую я занимал в Вашей фирме,
Оплачивала мое существование,
Но разъедала мою душу.
Я хочу жить; вы не будете по мне скучать;
Я хочу занять свое место в истории музыки.

Слава, слава, ах опасная слава, она иногда
Играет чудовищные шутки с мозгом - а все равно,
лучше я буду знаменитым,
Чем благонравным или святым...
Мне больше по сердцу рисовать
Новогодние окрытки для душевнобольных,
Чем заниматься тем, что вы тут делаете.

Я хочу жить, я хочу любить,
Я хочу подцепить что-то, о чем неудобно говорить.
И, честно говоря, Мистер Шенкли,
Вы нереальный зануда;
И, да, я и представления не имел, что Вы пишете стихи;
И представить себе не мог, что Вы пишете такие чудовищно плохие стихи,
Давайте мне расчет.

Моррисси - на первый взгляд - очень странная фигура. Болезненно застенчивый и замкнутый в себе книжник на концертах превращался в экстраверта, раcкидывающего горсти конфетти, и с букетом цветов в заднем кармане. У них все было не так как у всех; Настолько, что перед концертами часто звучала музыка Прокофьева.
А в жизни он частенько носил слуховое устройство, хотя со слухом у него было все в порядке. Говорят, что однажды к нему просто подошел за автографом какой-то парень с таким слуховым устройством, и Моррисси увидел, как он его стесняется, и начал носить такое же из солидарности.

Для Моррисси, по его словам, жизнь началась в 23 года. "У меня было счастливое детство лет до шести. После этого начался кошмар. И потом было омерзительное отрочество и чудовищная юность. Я выжил, спасаясь только книгами и фильмами; и когда потом в моей жизни случились The Smiths, это было как будто мне опять позволили жить. Я убежден, что если бы свободно и привольно прожил юность, я не пел бы в этой группе. Если в юности ты лишен каких-то важных вещей, это делает тебя очень упорным и заставляет всеми силами добиваться того, что ты хочешь".
И любимой его цитатой были слова Оскара Уайлда: "Мы все в грязи, но некоторые из нас смотрят на звезды".

За пять лет существования The Smiths записали четыре полноценных альбома, 17 синглов и около 70 песен. На сцене и в студии они были безупречны; но в жизни плыли из одного кризиса в другой. По каким-то своим причинам у них не было постоянного менеджера, и все ложилось на плечи Джонни Марра; и когда постоянно приходится отрываться от создания шедевров, чтобы обсудить аренду фургона, это может привести к странному состоянию духа. К тому же Моррисси отказывался разговаривать с кем-либо, кроме Марра.
"Эта группа изначально была странной, на этом все и держалось" - говорит Марр; - "отношения между людьми были необычнее некуда. Всё, что происходило, было сверхинтенсивно и это придавало интенсивность музыке. Будь это не так, мы бы так не звучали".
Моррисси никогда не репетировал новые песни с группой. "Он просто сидел в студии и слушал, как мы играем. Если ему нравилось, он кивал головой и улыбался; если нет - вставал и уходил. Если ему совсем не нравилось, что делают бас с барабанами, он брал Джонни и выходил с ним из комнаты, а потом Джонни возращался и говорил с нами. Проблема в общении? Полная. Игра в угадайку - как сделать так, чтобы Моррисси был счастлив.
Мы записывали всю ритм-секцию и гитары, не имея представления - что он будет петь. И это было страшно интересно - что же он споет. И когда он в конце концов начинал петь, большую часть времени мы валялись на полу от хохота. Таков уж Моррисси - либо хохочешь, либо плачешь, его песни - либо комедия, либо трагедия; а чаще всего - либо и то, и другое одновременно".

Как это часто бывает, чем более известными становились The Smiths, тем больше возникало проблем. Появлялись новые возможности, новые искушения, новые поводы тронуться рассудком; новые поводы перестать понимать друг друга. Постепенно между Марром и Моррисси начала появляться трещина. Свидетели говорили: "Джонни хотел ехать на гастроли, снимать видео, делать все возможное, чтобы группу услышало как можно больше народа: "Мы же колоссальная группа, мы должны играть перед людьми".
Моррисси придерживался другой точки зрения: "Я не хочу, чтобы Smiths стали знаменитой и недосягаемой мега-поп-группой; я лучше буду записывать музыку и уходить домой. Я вполне доволен тем уровнем популярности, какой у нас есть".

В какой-то момент непонимание достигло критической точки, и Марр в запале сказал, что уходит из группы. Потом он сам признавался: "Напряжение оказалось слишком сильным для меня. Я не устал от группы; я просто чувствовал, что мы находимся в нездоровой ситуации, и если мы не задумаемся о том, как играть дальше, мы станем анахронизмом".
И на этот раз договориться и понять друга друга они уже не смогли.

С тех пор прошло 25 лет. Все, кто играл в Smiths, по-своему продолжают заниматься музыкой в разных вариациях и разных составах. Время от времени - в виду легендарности коллектива - находятся смышленые продюсеры, которые предлагают им несчитанные миллионы за то, чтобы они воссоединились хотя бы на несколько концертов. Ответ на это всегда один. "Это было фантастическое путешествие. И потом оно кончилось".
Путешествие кончилось, а музыка осталась. И сегодня она звучит, не старея, не угасая, все так же. Как сказано в названии одной из их лучших песен "Есть Свет, Который Никогда Не Гаснет". Вот за это - спасибо!

No documents found

У Вас есть что сообщить составителям справочника об этом событии? Напишите нам
Хотите узнать больше об авторах материалов? Загляните в раздел благодарностей