1. Русалочьи пляски проходили в русальную неделю, следующую за Троицей, когда русалки выходят из воды, бегают по полям, качаются на деревьях, могут защекотать смертных до смерти или увлечь в воду. По-видимому, под влиянием христианства русалок стали отождествлять с вредоносными "заложными" покойниками, умершими неестественной смертью. Возможно, название "русалки" восходит к древнерусским языческим игрищам русалиям (по версии Миклошича, это наименование заимствовано славянами на Балканах, где античные поминальные обряды носили название розалии). Таким образом, русалочьи пляски могут быть восприняты в данном контексте как частный знак общего - язычества.
2. Евангелие от Марка 14:25-31, не упоминаемый в других трех канонических Евангелиях эпизод с хождением по воде, один из устойчивых мотивов христологического ареала. Сюда же - "Я сошел и иду по воде".
3. Человек как дерево - не только кельтское изобретение, но фундаментальный элемент мифологического мышления вообще. Наиболее наглядный образ жизни - один из вариантов Древа мира; последнему изофункционален в т.ч. и образ мирового человека (первочеловека).
Таким образом, в катрене противопоставлены и уравновешены два базисных представления о мире, выраженных метонимически, целое через часть. У Гребенщикова "но" не всегда обозначает противопоставление, поэтому фраза о человеке-дереве является чем-то вроде диалектического синтеза, т.к. примиряет язычество с христианством напоминанием о едином космогоническом основании. Четвертая строка - "он отсюда и больше нигде" - провоцирует более частные и спекулятивные толкования, в данном культурологическом контексте ее толкование неуместно.
Анна Воронина
Дополнительные ссылки: Произведение: Капитан Воронин / Когда отряд въехал в город...