24 января в киноцентре "Рекорд" состоялся очередной показ из цикла "Немое кино. Живая музыка". Вниманию публики был представлен шедевр черно-белой классики - фильм "Метрополис" (Германия, 1927 г). В этот раз к дуэту Сергея Летова и Алексея Борисова, озвучивавшему предыдущие показы цикла, присоединился легендарный фаготист Александр Александров.
Этот музыкант оставил глубокий след в истории мирового искусства. Он играл с Борисом Гребенщиковым, Сергеем Курехиным и Петром Мамоновым, сотрудничал с поэтами Дмитрием Приговым и Андреем Битовым. Его записи вошли в коллекцию лучших неоджазовых композиций, а необычный даже для авангардной музыки инструмент дал ему второе имя - Фагот.
В концепции озвучивания фильма Сергей Летов и Александр Александров отразили взаимоотношения героев, в то время как электронные звуки Алексея Борисова иллюстрировали ритм жизни мрачного постиндустриального общества. Действие "Метрополиса" разворачивается в далеком будущем. Огромный город разделен на две части, в верхней обитает элита общества, располагаются офисы, дорогие магазины и рестораны, где хозяева этого мира ведут праздный образ жизни. Нижний город представляет собой индуистриальный ад, напичканный заводами, в котором люди-рабочие по сути являются лишь мелкими деталями гигантских механизмов. Сын одного из правителей города, Фредер, случайно знакомится с девушкой из "подземелья", Марией, которая привела детей на экскурсию по "верхнему этажу". Он влюбляется в Марию с первого взгляда, но случай разлучает их, и он отправляется вниз на поиски. Глазам "птенца", выпавшего из гнезда "соловьиного сада", открывается жуткая картина индустриального подземелья. Видя ужасы жизни рабочих, он принимает решение сломать систему.
Мария рассказывает рабочим легенду, что когда-то люди задумали построить Вавилонскую Башню во славу величия Человека-Создателя, для чего были призваны сотни рабочих. Но случилось так, что те, кто строил башню, ничего не знали о тех, кто её задумал, и если для вторых башня стала идеалом, то для рабочих - проклятием. И те, и другие говорили на одном языке, но не понимали друг друга. Необходим посредник между Руками и Разумом, и этим посредником должно стать Сердце. Мария узнает в Фредере такого посредника. После подавления восстания, причиной которого стало создание "лже-пророка", искусственного человека - двойника Марии, заключается перемирие между Фредерсеном, отцом главного героя, и изобретателем Гротом, придумавшим "лже-Марию". Перемирие, символизирующее гармонию Рук и Разума, посредником в котором становится Фредер.
Экспрессивный саксофон Летова и интеллигентный фагот Александрова стали гармоничной музыкальной основой в озвучивании идеи "Метрополиса". При этом инструменты не играли конкретных ролей, символизирующих те или иные идеи, но переплетались, доминируя в разных эпизодах фильма.
После показа Александр Александров дал эксклюзивное интервью для наших читателей. - Александр, как получилось, что академический инструмент фагот стал частью рок-н-ролла и авангардной музыки? - Каждый инструмент имеет право на существование в разных стилистиках. Мои родители были профессиональными музыкантами, и я получал классическое музыкальное образование. Но мне было интересен и рок. Я пришел к выводу, что поскольку это мой инструмент, и я его очень люблю, то ничто не мешает мне играть не только Моцарта и Вивальди, но и попрыгать на сцене под ритм рок-н-ролла. - А что вы слушали из рока в те времена? - Я даже и не упомню... "Новая волна" как раз появилась в те годы, я слушал "Blondie", "Sex Pistols", а также "Weather Report", который в те годы стал классикой, и даже был отмечен в тексте одной из "Аквариумских" песен. - Как вы попали в "Аквариум"? - Это были Севка и Дюшка (Всеволод Гаккель и Андрей Романов, музыканты состава "Аквариума" 70-х - 80-х г.г. - ред). С Дюшей я уже был знаком, а Сева играл в самодеятельном театре Дома архитектора, очень хорошее место. Однажды Дюша позвал меня туда, я присоединился к труппе, и довольно скоро, после первого же нашего совместного спектакля "Невский Проспект" по Гоголю, я оказался на репетиции "Аквариума". Это было, когда я учился на первом курсе музыкального училища. Я увлекался рок-н-роллом и играл в группе с Сашей Ляпиным (впоследствии - гитаристом "Аквариума") под названием "Ну, погоди!". - Какое влияние на вашу жизнь и карьеру оказал "Аквариум"? Ведь после легендарного фестиваля Тбилиси-80 группу фактически запретили в СССР, а Гребенщикова выгнали из аспирантуры и комсомола... - В Тбилиси было замечательно, просто очень хорошо. Был большой объем внутри всей группы, и мы были очень сплочены. Мы долго репетировали, а репетиции "Аквариума" сами по себе являлись продолжением жизни. То есть не было такого, что мы специально собирались на репетиции. Есть такая фраза, что "Аквариум" - это не просто группа, а стиль жизни. Вот, собственно, так и было. Мы просто виделись каждый день, и жили вместе. Например, я жил у Севки. Сначала моя семья жила в центре, но потом дом забрала больница, и мы переехали очень далеко, в Веселый поселок. Это кошмарнейший район, оттуда просто и не выберешься, поэтому получалось, что я всё время где-то застревал, и родителей не так часто приходилось видеть. - Но они не огорчались? - Ну, конечно, они огорчались! Какие же родители не огорчаются, когда не видят своего ребенка и общаются с ним только по телефону (улыбается). А когда выглянулось Тбилиси по наколке Александра Давидовича Липницкого (впоследствии - басиста группы "Звуки Му") и Артема Троицкого, который сказал устроителям фестиваля, что если вы не позовете "Аквариум", то можно закрывать фестиваль сразу, они позвали "Аквариум", и мы им там устроили. - И как отразился на вашей жизни этот фестиваль? - Да никак, в общем-то. Таскали по допросам, и так далее, ну, чушь собачья. А после того, как я поступил в консерваторию, нужно было выбирать между консерваторией и рок-н-роллом. И я решил, что выбираю консерваторию. А буквально на первом курсе открылся класс саксофона, куда пришел Анатолий Вапиров. С Сергеем Курехиным мы уже как-то были знакомы, и даже вместе музицировали. Тогда и образовалось "Трио Современного Джаза" - Вапиров, Курехин и я. Мы достаточно плотно ездили по советским фестивалям, много играли концертов в разных городах. - Как вы познакомились с Петром Мамоновым? - Я в середине 80-х переехал в Москву, женился, а незадолго до свадьбы встретил Петю на улице, который сказал: "Приходи на репетицию. Завтра". Так и получились "Звуки Му". Репетировали весело. Конечно, выпивали, Звуки Му - это такая группа, что просто невозможно было не выпить, даже нечестно, и по отношению к друзьям в том числе. Ну, и в "Аквариуме" тоже, кстати, был национальный напиток портвейн, не особо дорогой, в основном, "три семерки". Но со "Звуками" я играл недолго. - Самая интересная ваша запись получилась в результате вашего сотрудничества с Андреем Битовым. - Да, это был проект "Пушкинские черновики". Это достаточно давняя связь, связь литературы, музыки, и живописи. В "Три-о" с Сергеем Летовым мы постоянно играли на выставках. Вообще, "Три-о" появилась как группа на выставке, ещё когда там играл Аркадий Шилклопер (выдающийся русский джазовый музыкант - ред). Мы приходили с инструментами и импровизировали. Это был такой большой круг, художники и поэты: Пригов Сергеей Александрович, царство ему небесное, Рубенштейн Лёвушка, и другие - полное объединение искусств. Время как раз было такое, очень хорошее. А с Битовым нас познакомила его переводчица, которая знала, что меня интересует поэзия и литература в плане музыки, в музыкальном преломлении. Был фестиваль в Германии, в совершенно потрясающем месте - пивоварне, в самом цеху, где варят пиво, с огромными чанами небесной красоты, медными, начищенными до блеска. И мы сделали там программу, он читал стихи, а я играл. - И каков был резонанс? - Резонанс был замечательный. Нам это так понравилось, что потом мы, во-первых, решили продолжать это делать, а во-вторых, выпустили пластинку "Оглашенные", которая сейчас очень редкая. А потом Битов начал серьезно заниматься Пушкиным. Как-то мы сидели на кухне, и Битов говорил, какие у Пушкина потрясающие черновики. Прочитал мне несколько фрагментов, и я понял - есть! Делаем! Мы перелопатили все академические издания черновиков, выбрали то, что нам ближе всего и стали делать программу. Я понял, что в данном случае мне будет очень сложно остаться наедине с Александром Сергеевичем, поэтому я пригласил своих друзей-музыкантов, и мы поехали в Нью-Йорк. Программу мы доделывали прямо в поезде, на пути из Бостона. Играли в камерном зале Карнеги-холл. Запись, сделанная там, получила премию как лучшая джазовая пластинка 2000 года. А DVD -диск "Черновиков Пушкина" с рисунками Ризо Гавриадзе получил премию как лучший проект. - А почему вы, собственно, увлеклись Пушкиным? - Пушкин - это просто фантастика! Пушкин - это наше всё, пардон. Причем, именно черновики. Как бы мы не относились к Пушкину, которого, несчастного, школьная программа довела до того, что дети от него просто хотят плакать, его черновики - это настолько потрясающе, настолько глубоко! Мысль молодого человека, тридцатилетнего человека, который настолько чувствовал всё, буквально всё! Это совершенно удивительно! Чувствовал самого человека, человеческие порывы, экзистенцио. И что самое интересное, ничего не изменилось, то есть если вы откроете любой черновик, посмотрите, о чем идет речь, то увидите, что он пишет так, как будто это происходит сегодня. Прошло 200 лет, а написано как будто сегодня. В ближайшем будущем мы приготовим с Андреем Георгиевичем сборник наших записей, которых накопилось уже столько, что пора выпускать. Так что следите за аудиновинками. - Скажите, а если бы вдруг Борис Борисович Гребенщиков предложил вам снова играть в "Аквариуме", вы бы согласились? - Ну, я бы поблагодарил его за это, но отказался. Потому что у меня есть свои проекты, и их очень много. Ну и потом, время ушло. А что играть, новые песни? Они мне нравятся (не все), но они не настолько близки мне по духу. Дело в том, что я сам много пишу для театра, кино, и некоторые вещи я бы сделал по-другому, по-другому аранжировал. - Например? - Без примеров, точно. Во-первых, я даже не помню, как они называются, а во-вторых, это ж его песни, чего я буду в них влезать? Вот поедете к Моцарту и скажите... - Но вы же влезали в "Блюз простого человека" тогда! - Я не влезал. Я был частью этого, а без этого не было бы блюза, или он был бы другой. А в то время он мог быть только таким, и я этому очень рад. Недавно у меня было пятидесятилетие в клубе "Дом", и Борька пришел, мы сыграли очень хороший концерт. Вечеринка была замечательная. Смотрел фильм и беседовал с музыкантом Андрей Февральских. Ссылка с фоткой http://astralf.livejournal.com/73829.html
Дополнительные ссылки: Персона: Александров Александр Событие: 2007 29 ноября. Юбилей Александра "Фагота" Александрова в клубе "Дом" Москва