2011 16 января. Олег Сакмаров на Финам ФМ: воспоминания о Сергее Щуракове. Событие. Справочник

ЛИПНИЦКИЙ: Здравствуйте. После больших новогодних праздников в эфир возвращается программа "Содержание" радиостанции "Финам FM", 99,6. И я, ее ведущий Александр Липницкий, сразу представлю своего гостя – Олег Сакмаров.

ЛИПНИЦКИЙ: Довольно неожиданный гость, потому что к главной теме программы "Содержание" – "Новая волна 80-х" – он подключился, наверное, только на излете этой новой волны. Но тем не менее он один из активных участников процесса, о котором я не раз буду вещать в новом 2011 году, а процесс этот вечный, и это – группа "Аквариум". Я очень тихонько прикасаюсь к моей любимой русской группе, но сегодня у меня есть новостной повод. Во-первых, здравствуй, Олег, и с Новым годом.

ЛИПНИЦКИЙ: Мы еще услышим в исполнении группы Олега "Сакмаров Бэнд" его композицию в подарок на Новый год, но сейчас я раскрою тему нашего сегодняшнего разговора: это новый и, очевидно, последний альбом замечательного ансамбля "Оркестр Вермишель". Для большинства, конечно, радиослушателей "Финам FM" это новость вдвойне: что же это за "Vermicelli Orchestra" (так иногда называли этот ансамбль)? Сергей Щураков – главный герой сегодняшней передачи, лидер и основатель "Оркестра Вермишель", ушедший от нас три с лишним года назад (об этом будет речь позже). Я хочу сразу поставить пятую композицию с альбома "Vermicelli Orchestra" "Странник", и она вам многое напомнит.

ЛИПНИЦКИЙ: Напомню, сегодня у меня в гостях Олег Сакмаров, знаменитый музыкант, флейтист группы "Аквариум", "БГ-Бэнд" и собственного бэнда, который так и называется – "Сакмаров Бэнд". Олег, как тебе эта новая версия? Если мне не изменяет память, впервые я услышал эту песню на Тбилисском фестивале 1980 года, и, конечно, на флейте был твой предшественник в группе "Аквариум" на партии флейты – Андрей "Дюша" Романов.

САКМАРОВ: Замечательная версия. Это настолько чудесная пьеса сама по себе, что ее можно бесконечно переигрывать, и она будет хороша и в таком, и в другом виде. Эта версия ценна тем, что она очень близко к духу, к оригиналу. Я думаю, что если бы Дюша сейчас сделал, он бы что-то подобное бы и сделал. Здесь и красивая флейта, и кельтские мотивы, и немножко классики – здорово!

ЛИПНИЦКИЙ: И конечно, это визитная карточка и группы "Аквариум", помимо всего прочего, и, наверное, визитная карточка группы "Трилистник". Вот такая история. Итак, "Вермишель Оркестр". Сергей Щураков попался мне на моем жизненном пути (или я ему) в 1988 году, когда нас судьба свела на очень странных гастролях. Уже была перестройка, все пошло вразнос, и мы с группой "Звуки Му" оказались в Перми вместе с моими старыми друзьями – Дюшей и Фаном, которые разогревали группу "Звуки Му" с "Трилистником". Это первые афиши, которые звучали так: "Аквариум" без Бориса Гребенщикова". Это примерно как сейчас у нас шуточный состав от группы "Звуки Му" – "Звуки Му" без Мамонова".

САКМАРОВ: Кстати, очень интересно, был на вашем концерте. Меня поразил этот состав.

ЛИПНИЦКИЙ: Надо сказать, что нас "Трилистник" не поразил, потому что при том, что общее звучание напоминало "Аквариум", потому что лидер "Трилистника" Дюша Романов и не вышел из-под влияния своего гениального друга и основателя "Аквариума" Бориса Гребенщикова, но тем не менее неизвестный мне музыкант Сергей Щураков вносил в музыку "Трилистника" совершенно удивительные нотки. И вот что мне вчера прислал Борис Гребенщиков, когда я его спросил: "Боря, не хочешь ли ты сказать пару слов про своего аккордеониста?" Вот что он мне написал (я его еще не раз процитирую): "Такие музыканты, как Сережа Щураков, появляются на свете редко, один-два, на поколение. И дело совсем не в технике, хотя, когда мы записывали в Лондоне "Навигатора" и "Снежного льва", группы, работавшие в соседних студиях и краем уха слышавшие его игру, не раз просили его сыграть на их записях, но он стеснялся и отказывался". К счастью, Сергей Щураков не отказывался играть в "Аквариуме", и первый раз мы столкнулись с тобой на гастролях, когда старый "Аквариум" приказал долго жить, и замечательный проект начала 90-х "БГ-Бэнд", с еще не записанным "Русским альбомом", колесил по Поволжью и по другим городам и весям необъятного еще Советского Союза.

ЛИПНИЦКИЙ: Помнишь, мы были на "Rock Summer" в Таллинне, когда Эстония была абсолютно наша?

САКМАРОВ: Да, это был удивительный период. Надо сказать, что я с Сергеем познакомился тогда же, как и ты, примерно в 1987-1988 году, в той же ситуации. Я, не будучи еще музыкантом "Аквариума", устраивал концерты в моем родном городе Казани. И сначала туда приехал Борис Гребенщиков с феерическим выступлением, и на волне этого успеха я привез туда "Трилистник". Надо сказать, что гастроль была ошеломительная по уровню отвяза, "Трилистник" показал мне раньше, чем "Аквариум", что такое настоящий рок-н-ролл в быту – это было такое количество приключений бытового, алкогольного плана, что мама не горюй! Все мои родственники в Казани были поражены красотой процесса. Но при этом Сережа Щураков очень сильно отличался: он был сдержан, замкнут в себе, он уже тогда не очень хорошо видел, зато очень хорошо слышал и играл ровно так же хорошо, как и во все следующие годы. И он центром выступления "Трилистника" в Казани стал. Надо сказать, что публика, возмущенная афишей "Аквариум" без Гребенщикова" (известной вам по гастролям "Звуки Му"), пыталась какие-то силовые акции устраивать в конце концерта, но музыка была настолько убедительной, на 90% благодаря Щуракову, что все обошлось, и для нас, организаторов, все закончилось благополучно.

ЛИПНИЦКИЙ: Надо сказать, что одной из визитных карточек "БГ-Бэнда", помимо аккордеона Сергея Щуракова, - звук скрипки, которая перешла по наследству от "Аквариума". И вот что мне написал знаменитый скрипач "Аквариума" Андрей "Рюша" Решетин про своего друга Сергея Щуракова: "Щур появился в коллективе в самом конце времени старого "Аквариума". Вообще-то тот старый "Аквариум", который навсегда войдет в историю русской культуры, место которому приготовлено на Парнасе рядом с Пушкиным, Бродским, Лермонтовым, Мандельштамом, Барковым, Ломоносовым, Маяковским и другими достойными и веселыми людьми, закончился со смертью Сиши. Но у того "Аквариума", подобно комете, был великолепный, сияющий хвост, очаровавший многих, в его блеске появились в группе мы с Ванькой, а затем и Серега (имеется в виду Щураков). Рок-н-ролл – прибежище экстремальных людей, тех, кто никак не помещается в рамки повседневности. Серегиной крайностью была его праведность. Каждый из нас был готов на все, чтобы достичь своего Бога, но его путь был весьма необычным по тем временам. Щур, как звали Щуракова (это был его сценический псевдоним), следовал церковным канонам. "Аквариум" не был стаей – в странностях друг друга ценили проявление индивидуальности". А вот что мне сообщил Файнштейн (наряду с Дюшей основатель "Трилистника"). Во-первых, он вспомнил, что в "Трилистник" Сергея Щуракова привел Гонщик - Олег Гончаров, неизменный звукорежиссер, который до сих пор работает с Борисом Гребенщиковым, приятель Щуракова с подросткового возраста. И Фан говорит: "Он над нами всегда посмеивался очень добродушно". Потому что, конечно, вот этот экстремальный образ жизни, который "Трилистник" проявил и в Перми, и у тебя на родине в Казани, был совершенно чужд Сергею. "Он не пил и посмеивался над нами", – сказал мне Файнштейн. Я предлагаю сейчас послушать одну из лучших песен тех времен, окунуться в "БГ-Бэнд", в эти странствия по Волге с песней "Ласточка", где, конечно же, солирует Сергей Щураков.

ЛИПНИЦКИЙ: Напоминаю, вы слушаете программу "Содержание" на радиостанции "Финам FM", 99,6. И сегодня мы с моим гостем флейтистом "Аквариума" и лидером своей группы "Сакмаров Бэнд" Олегом Сакмаровым вспоминаем Сергея Щуракова и рассказываем о новом альбоме "Оркестра Вермишель", недавно выпущенном фирмой "Геометрия". Альбом называется "Странник". Но сейчас мы слушали песню "Ласточка" с "Русского альбома", который нас тогда подружил.

САКМАРОВ: Да. Хочу сказать, что для меня Сергей Щураков прежде всего музыкант "БГ-Бэнда", даже не того блистательного хвоста "Аквариума" 80-х годов, а совсем другой формации. Для меня "БГ-Бэнд" отличался от "Аквариума" 80-х тем, что там не было ни грамма игры. Все-таки "Аквариум" 80-х, великий "Аквариум", был игровой структурой в лучшем смысле этого слова: здесь было немножко кельтов, немножко даосов, немножко классики, много Дилана, много Серебряного века, в общем, это была игра в большие, культурные события. Во времена "БГ-Бэнда" вся игра была закончена, это было серьезное высказывание о том, что сегодня происходит, о том, что страшно, о том, что любо, о том, что сегодня все может кончиться или, наоборот, начаться по счастливой параболе снова, и вероятность того и другого примерно одинакова. Это был период серьезного отношения к религиозным ценностям – к православию, прямо-таки скажем. Ты был поводырем по православным местам…

САКМАРОВ: По святыням, да. Огромное количество икон было куплено и подарено православным иерархам, это были замечательные события. Здесь было абсолютно серьезно, здесь ни грамма игры не было, и этим "БГ-Бэнд" был уникален. В этот момент корневой евразийскости на православной почве Щураков был более чем уместен – он был абсолютно серьезен, он действительно был православным человеком (он никогда не играл в это), и его образ мыслей абсолютно точно реализовался в его игре. Причем он был хорош тем, что не любил вот эту всю развесистую клюкву – русско-народную, псевдоправославную. Он когда-то играл в ленинградском валютном ресторане "Садко" и люто ненавидел интуристовскую красоту, поэтому то, что он играл, было настоящим, но при этом сохраняя жемчужность национального музицирования.

ЛИПНИЦКИЙ: Чтобы закончить с периодом "Русского альбома", я процитирую Андрея Решетина, который, как известно, потом не играл в "Аквариуме", его заменил Андрей Суротдинов. Рюша о Щуракове: "Были песни, где скрипка и аккордеон понимали и дополняли друг друга, было удивительно хорошо играть их вместе. Кульминации эти чувства достигли в период "БГ-Бэнда". Мой снобизм, приобретенный вместе с хорошим академическим образованием, не позволял, однако, полюбить аккордеон по-настоящему. Скажи я Сереге об этом, он бы, наверное, простодушно рассмеялся и, искренне радуясь мне, сказал бы: "Да, скрипка круче, а аккордеон – так, простой инструмент – все портит". Но в глазах Щура в этот момент светились бы такие хитринки. Возможно, изящная подколка в Серегином стиле – смеялся над собой, но раздет почему-то ты. Другой Сережиной особенностью было почти полное отсутствие зрения, отсюда – его особая походка, некоторая медлительность, сосредоточенность. Поток звездной, рок-н-ролльной жизни не вовлекал, но обтекал его, как быстрые струи обтекают большой валун, без которого пейзаж несовершенен". Чудесные слова, согласен?

САКМАРОВ: Я бы подписался под каждым словом, потому что играть с Щураковым на флейте и на гобое было абсолютным музыкальным удовольствием, наслаждением. Он был настолько тверд и уверен, что ансамблевый звук с ним получался в любом случае: как бы и что бы ни играл, в каком состоянии – все было правильно, хорошо и на месте – по-настоящему, по-корневому.

ЛИПНИЦКИЙ: Потом "БГ-Бэнд" ушел в историю, и возродился "Аквариум", в котором ты вместе с Щураковым играли ведущую роль, как музыканты. И вот выбор БГ (вчерашний выбор), я спросил, какие песни он вспоминает вместе с Щураковым и в каких песнях Щур проявил себя, с точки зрения Бориса, наиболее ярко. И первой была песня "Голубой огонек", альбом "Навигатор", "Аквариум".

ЛИПНИЦКИЙ: Вы слушаете программу "Содержание" на радиостанции "Финам FM", 99,6. И перед тем, как мой гость Олег Сакмаров расскажет, как создавались замечательные композиции знаменитого альбома "Аквариума" "Навигатор", я хочу еще раз процитировать лидера группы о Сергее Щуракове. Борис Гребенщиков: "Дело в его настроенности на "русскость" музыки. Он мог блестяще играть шотландские и французские мелодии, но они все равно выходили у него своими, с неповторимой красотой и печалью, свойственной только его игре. Он был гением аккордеона. Мы с "Аквариумом" и Кейт Сент-Джон…" Кейт Сент-Джон – продюсер ваших двух альбомов, замечательная девушка.

ЛИПНИЦКИЙ: "…Мы с "Аквариумом" и Кейт Сент-Джон приехали на запись в деревню к Роджеру Ино (брат Брайана Ино). Остановились в сельской английской гостинице, вечером сидели в гостиничном баре на два столика и тихонько пели песни. Мы пили, Сережа – нет. Но постепенно лед тронулся, и песни стали чуть громче, не переходя, впрочем, порог вежливости. Тут-то мы и начали уговаривать его записать альбом русских народных песен. Он отнекивался, но было видно, что ему хотелось. Дело кончилось тем, что он встал и начал играть, приплясывая при этом. Гостиница затряслась, стены заскрипели – веса в нем было прилично. Хозяин гостиницы прибежал, чтобы попросить нас остановиться и не будить гостей: дело было поздно ночью. Но, услышав Сережину игру, встал за дверью и слушал. Ни просьб, ни жалоб – он заслушался. Никто не пожаловался, его игра зачаровала всех", – Борис Гребенщиков о Сергее Щуракове. Борис Гребенщиков не поленился подобрать песни и записать вместе с Сергеем Щураковым альбом, где, собственно, вот эта самая "русскость" и умение Сергея ощутить национальную, я бы так сказал, музыкальную поп-идею в альбоме "Чубчик" выражена как нигде, и вот заглавная песня с этого альбома, опять-таки выбор самого БГ.

ЛИПНИЦКИЙ: Вспомни "Навигатор", как это было?

САКМАРОВ: Я вот что хочу сказать: "Навигатор" – это был как бы пик того, что Щураков, да и "Аквариум" 90-х годов, сделали. А начиналось это все-таки в начале 90-х годов. И когда я думал о том, что из себя представляет Щураков, я вдруг понимал, что это гений бессловесности, это был Гомер, настоящий бард, который описывал свою эпоху, и то, что он описывал, останется на века, но при этом, удивительным образом, без слов. Он звуками, мелодиями и тембром своего аккордеона умел это делать. И то, что мы сейчас послушали с альбома "Навигатор" вот эти соло в песне "Голубой огонек", на мой взгляд, в ней не менее важны его ноты, нежели текст песни Бориса Гребенщикова. Гениальная песня и гениальное соло, потому что невысказанное, гомеровское такое – оно в Щуракове, в его игре всегда наблюдалось. Я даже немножко жалею о том, что я придумывал все эти так называемые псевдонимы, "кликухи", как мы говорили; я и "Гончика" придумал, и "Щура" придумал.

САКМАРОВ: И "Клыка" я придумал. Потом "Клык" (это Леша Зубарев, гитарист "Аквариума") сказал мне: "Вот ты меня "Клыком" называешь, а у меня зубы болят". И я потом подумал: "А вот мы "Щура" называем "Щуром", а он все хуже и хуже видит".

САКМАРОВ: Он все больше Гомером становится. Может быть, именно это имя "Щура" привело его к медицинским проблемам, к тому, что он плохо видел, болел, но от этого не терял присутствия духа и бодрости. И для меня как бы символ одной из его историй, когда мы были на очередных блистательных гастролях под Самарой, в Тольятти, и с трудом вышли с утра к реке соснового леса в расширенном состоянии сознания, чтобы попытаться искупаться в Волге. И вдруг Щураков, полностью одетый, в отличие от нас, в чуть ли не меховой куртке, в тяжелых ботинках, пошел, ничего не видя, на Жигулевские горы и поднялся на высоту примерно 1500 метров, на самую высокую гору. Мы с изумлением наблюдали, понимая, что остановить его невозможно. Он добрался туда целый, постоял на фоне восхода и вернулся. Вот эта бессловесная мощь во всех его музыкальных поступках и проявилась. Собственно, "Навигатор" был излетом русского православного периода в "Аквариуме", дальше начался буддизм, и там Щураков стал неуместен, поэтому его не стало в "Аквариуме".

ЛИПНИЦКИЙ: У нас с тобой есть песня, которую предложил нам до передачи опять-таки Борис Гребенщиков, песня, которую я совсем забыл, а ты помнишь – она включена в альбом "Аквариума", сборник "Библиотека Вавилона". И, видимо, там это молчание глыбы таланта Сергея Щуракова мы сейчас и послушаем. "Митин вальс" в исполнении Сергея Щуракова.

ЛИПНИЦКИЙ: Напоминаю, вы слушаете программу "Содержание" на радиостанции "Финам FM", 99,6. И мы с моим гостем, музыкантом Олегом Сакмаровым, разговариваем о группе "Аквариум" и об одном из его лидеров, замечательном музыканте Сергее Щуракове – основателе группы "Оркестр Вермишель". Да, после Сережиных соло трудно говорить.

САКМАРОВ: Да, это и правильно, потому что его путь из "Аквариума" в "Оркестр Вермишель" был совершенно закономерен, он должен был писать инструментальную музыку без слов. Наверное, он мечтал обойтись молчанием. "В идеале, вообще лучше бы не играть, а просто молчать", – как он, наверное, думал. Но раз уж приходилось играть…Когда он придумал свой оркестр, я был в первом его составе. Он был очень энергичен, несмотря на свой имидж увальня и такого весельчака. Когда ему было что-то нужно, он добивался этого любой ценой, как настоящий лидер. Он собирал этот оркестр на моих глазах в очень тяжелых условиях, нерешаемая была задача: большой инструментальный оркестр, который будет играть музыку без слов – ни песни, ни стихи. Это была, в общем, обреченная, по сути, идея. Когда мы начали репетировать, он приносил готовые аранжировки, расписанные ноты. За этим стоял огромный труд, огромный продуманный концепт, который, в общем-то, удался. Он сумел на протяжении 15 лет создать свой оркестр, удержать, увлечь музыкантов, увлечь издателей, чтобы пластинки издавались, чтобы концерты происходили, музыка-то прекрасная.

ЛИПНИЦКИЙ: Я хочу сейчас процитировать опять-таки совершенно свежие мысли от второго знаменитого музыканта группы "Аквариум", уже третьего (мы цитировали Решетина и самого основателя Бориса), на очереди Сева Гаккель, который только что утром прислал мне свои воспоминания о дружбе с Сергеем Щураковым: "В этой жизни мне была отведена странная роль. Мне случалось быть соучастником, а иногда просто свидетелем многих творческих процессов, когда мои талантливые друзья приносили мне на утверждение эскизы своих новых произведений, когда еще ничего не было записано. И я помню многие произведения Сережи, сыгранные либо на одном аккордеоне, либо просто на рояле. Помимо всех прочих дарований, он был прекрасным пианистом, он обладал удивительным композиторским даром, и в его голове всегда звучал окончательный вариант, который ему оставалось только хорошо записать, а впоследствии, когда он собрал большой оркестр, отрепетировать и сделать концертную версию. Иногда этот процесс носил обратный характер. Песни – мы называли их песнями – оттачивались на концертах, а потом записывались в студии. Это был титанический труд. Будучи почти слепым, он писал все партии толстым фломастером, а его сестра Маша, а впоследствии дочь Нина, переписывали их начисто. Сережа был блестящим аранжировщиком и делал удивительно интересные оркестровки для большого оркестра. В последние годы его оркестр включал в себя струнную группу из восьми человек, что было непозволительной роскошью, поскольку удержать такой оркестр без дополнительного финансирования на любительском уровне было практически невозможным. Музыку к двум фильмам – "Марк Аврелий" и "Город без солнца" – он записал практически дома, в домашней студии, на репетиционной точке. Путем многократного наслаивания партии струнного оркестра (иногда секстета) он добивался звучания большого симфонического оркестра. Притом, что он всегда тяготел к серьезной большой музыке, его музыка не была академической и в ней всегда ощущается колоссальный рок-н-ролльный драйв. К сожалению, он оказался недооценен ни рок-н-ролльным сообществом, ни своим временем". С последними словами я не могу согласиться, потому что в Москве "Vermicelli Orchestra" всегда очень любили и неслучайно этот роскошный альбом, выпущенный компанией "Геометрия" – альбом "Странник" – тому свидетельство. А вот по поводу колоссального рок-н-ролльного драйва, у нас есть композиция с нового альбома, которая называется "Серебряный экспресс". Сергей Щураков и "Оркестр Вермишель".

ЛИПНИЦКИЙ: Напоминаю, вы слушаете программу "Содержание" на радиостанции "Финам FM", 99,6. И мой гость Олег Сакмаров сейчас расскажет о том, как он сумел заманить Сергея Щуракова в свою собственную группу.

САКМАРОВ: Ну, долг платежом красен. Я играл в первом составе "Vermicelli Orchestra" и, когда у меня появилась в 2000-х годах собственная группа, свои песни, свои стихи и свои концерты, я собирал всех друзей и, надо сказать, что Щураков оказался самым щедрым и великодушным в творческом смысле. Он сыграл несколько песен на моем первом серьезном альбоме "Шелкопряд", сыграл, как всегда, замечательно. Причем, как всегда, он придал песне другое измерение. Вот была песня, которую я, как автор, представлял, и вот то, что он сыграл – стало уже немножко другим, гораздо более глубоким и объемным. Он был щедр и великодушен даже в смысле организационной помощи – он делал все, что мог: он давал свою аппаратуру на запись, он, не щадя своего времени, приезжал на студию записываться (причем человек больной и плохо видящий), не жалел времени на совместные аранжировки вот этих песен, вплоть до мелочей – он давал микрофонные стойки, свои микрофоны и мобилизовывал всех своих музыкантов, когда это надо было делать. В общем, черновая и кропотливая организационная работа, которой он не чурался и не "щурался". Для меня вот эта глыба в тот момент открылась по-другому. Когда человек помогает другому человеку, условно говоря, начинающему песенному автору, несмотря на все былые заслуги, это дорогого стоит, и сыграл он на моем альбоме замечательно. И был настолько щедр, что когда была презентация альбома, он послушал его и совершенно серьезно сказал: "Получился шедевр". На что я усмехнулся и сказал: "Ну, "рядом с великими музыками", – как ты говорил в Лондоне, – "играем, как можем". А такие слова вроде неудобно говорить". Он говорит: "Нет, шедевр!"

ЛИПНИЦКИЙ: Что ты хочешь предложить из вашего совместного творчества?

САКМАРОВ: Вот, песню, которую во многом он продумал и углубил, называется "Революция №…". Это такая абсурдистская песня с серьезным аккордеоном.

САКМАРОВ: Внимание Щуракова к друзьям было столь велико, что ему даже удавалось реально что-то сделать. Вот когда я, записав вместе с ним альбом "Шелкопряд" искал издателя, он сказал: "А что его искать? Есть фирма "Геометрия", которая издает меня, вот позвони такому-то, такому-то и, наверняка все получится". Так и получилось. И я, с подачи Щуракова, стал сотрудничать с "Геометрией", и за это я ему тоже очень благодарен.

ЛИПНИЦКИЙ: Мы только что прослушали композицию "Революция №…" моего гостя Олега Сакмарова, где вы слушали соло героя нашей сегодняшней передачи – Сергея Щуракова. И мы уже потихонечку начнем закругляться и прощаться с вами, дорогие радиослушатели. Перед тем, как дать своему гостю заключительное слово, я хотел бы процитировать еще раз Андрея (Рюшу) Решетина – скрипача "Аквариума" и "БГ-Бэнда" – о том, как неожиданно ушел из жизни герой нашей сегодняшней передачи и наш друг: "В деревне, в гостях у нашего друга, Сережа перетерпел приступ аппендицита. Закончилось перитонитом, врачи делали все, чтоб спасти его. Казалось, что худшее позади. Оказалось – нет. В "Аквариуме" большой опыт думать о тех, кто уже там. Смерть не разлучает, но открывает новые стороны дружбы и любви. Сереже всегда было мало быть просто хорошим музыкантом, он искал чего-то еще. Есть ощущение, что там, на небе, он нашел то, что искал. Дай Бог, чтобы новый альбом был не воспоминанием о прошлом, но посланием от Сережи Щуракова, какой он сейчас". Вот такие неожиданные слова. И перед тем, как мы послушаем заключительную и заглавную песню с альбома "Странник" "Оркестра Вермишель", я, во-первых, перечислю музыкантов этого замечательного ансамбля: Сергей Щураков – аккордеон и композитор, Тимур Богатырев – флейта, Мария Щуракова – мандолина, Наталья Марашова – мандолина, Юлия Рычагова – виолончель, Илья Розовский – гитара, Михаил Иванов – бас-гитара, Дмитрий Веселов – перкуссия, Павел Иванов – ударные, Ирина Литвинова – мандолина. Ну, это последний состав "Вермишели", в котором уже нет ни Севы Гаккеля, ни Паши Литвинова, который там тоже играл, насколько мне помнится. Ну вот, Олег, на прощание.

САКМАРОВ: Я рад, что "Щур" был не только с нами, и с нашей компанией, я рад, что он был со всей нашей страной – той, которая любит музыку и той страной, которая думает о чем-то серьезном, а не тупо проводит время у экранов телевизоров. Однажды я был на гастролях (кажется с Бутусовым) в городе Вильнюсе и после тяжелого концерта мы сидели в каком-то литовском кафе, где говорили только по-литовски, и вдруг бармен поставил музыку "Vermicelli Orchestra" – я просто содрогнулся, думаю: "Откуда здесь это?" Это было так прекрасно. Это была не Россия, это была, в общем, чужая на тот момент, ментальная страна, немножко агрессивно настроенная ко всему русскому. И я говорю бармену: "Что это вы нашу питерскую группу поставили?" Он говорит: "Я не знаю, что это за группа, эта пластинка попала ко мне случайно. Это прекрасная музыка, и я не знал, что это русская музыка. Я ее все время ставлю: мне нравится, и всем моим посетителям нравится". Тогда я подумал, что, может быть, и не стоит особенно говорить о "русскости" Щуракова, о почвенности, потому что его музыка вполне может иметь мировой резонанс; она интернациональна, как и любая гениальная музыка любого великого композитора и не важно какой он национальности, в какой стране и в какое время он жил. Я надеюсь, что вот такое воспоминание о музыке Щуракова через 10, через 20, через 50 лет останется, и она будет просто звучать и радовать людей.

ЛИПНИЦКИЙ: Спасибо, Олег. И мы прощаемся с вами сегодня. Напоминаю, у меня в гостях сегодня был Олег Сакмаров – флейтист группы "Аквариум", "БГ-Бэнд", "Наутилус-Помпилиус" и лидер своей собственной группы "Сакмаров Бэнд". А говорили мы сегодня о новом альбоме Сергея Щуракова и его "Оркестре Вермишель" – "Странник". И этой песней мы заканчиваем сегодняшнюю встречу с вами.

No documents found

У Вас есть что сообщить составителям справочника об этом событии? Напишите нам
Хотите узнать больше об авторах материалов? Загляните в раздел благодарностей