2006 5 февраля. Радиопередача "Аэростат". No 38. Событие. Справочник

Февраль, холода - самое время вновь залезть погреться в райские кущи золотого века.

В то время, как британские язычники дули во все флейты в воротах восхода, заокеанские потомки пуритан тоже стряхивали с себя тяжелое наследие прошлого. Иногда в процессе этого приходилось заходить слишком далеко; как резонно заметил кто-то из тогдашних острословов:

"Тот, кто хвастается, что помнит 60-е, скорее всего там не был".

Но продираясь сквозь джунгли гомеопатии, сталкеры прекрасного нет-нет да и набредали на очередной райский сполох. Как сказано в книге "Золотые Слова Корейского Народа": "И в сточной канаве рождается крылатый конь".

Это был скромный нью-йорский труженик голосовой связки Харри Нильсон, известный более всего тем, что однажды был любимой группой Битлз. Ведь на вопрос "А нравится вам что-нибудь из сегодняшней американской музыки?" Битлз хором так прямо и ответили однажды : "наша любимая американская группа - Харри Нильсон".

Несмотря на это, группа состояла из одного человека - самого Харри. Но похвала Битлз сделала свое дело, и Харри вознесся на вершину холма - и было за что. Его таланта вполне хватило бы на четверых: он и писал, и пел отменно - да и выпить был не дурак; как Джон, так и Ринго часто преломляли с ним чашу-другую скромного шотландского виски. Вполне вероятно, что они часто при этом цитировали друг другу избранные места из "Золотых слов Корейского народа" - например: "Печень тает, как весенний снег". Или, например: "Собак много, а зарезать и съесть нечего".

Но конечно, не единым Харри Нильсоном жива была Америка в конце 60-х. Как и везде в этом мире, на каждого талантливого приходилась десять тысяч не очень. Но на то же и Америка, чтобы извлечь из этого факта несомненную пользу. Берется один четверть-талантливый, делается соответствующая обертка и продается как талант.

Но как говорится у корейцев "Бывает, что и под пол свет попадает". В разливанном море коммерческой психоделии время от времени проплывали вполне реальные русалки - вот, как например, эта "Мона Лиза" от Психоделии - Crimson & Clover (Алый и Клевер).

Это был невоспетые труженики американского рок-н-ролла группа Tommy James & The Shondells.

Порою мне доставляет огромное наслаждение вылавливать из омута собственной памяти таких сверхъестественных существ - вроде бы откровенно сделано по мерке и шаблону, а каким-то чудом передает зажигательный дух времени. Как говорится в "Золотой Книге": "Из черного щенка делают поросенка".

Вот например чрезвычайно популярная в те времена песня группы First Edition с радующим душу каждого юного гомеопата названием "Зашел проверить в каком состоянии мое состояние".

Мне она еще особенно близка, потому что ее припев по неизвестным причинам вызывает у меня в памяти хоры Шостаковича из фильма "Александр Невский", слушаю - так и видится Ледовое Побоище: ох, коротка кольчужка. Короче, в этой песне два угодья. В Корее про такие песни говорят: "Ее хоть в глаз воткни, больно не будет". Смешно, что певцом в этой группе служил Кенни Роджерс (Kenny Rogers), будущий столп ультра-консервативной кантри-музыки.

Однако помимо поддельной психоделии была и настояшая. А уж настоящее психоделии сан-францисского разлива ничего и не бывало; чисто гомеопатический город.

Альбом Дэвида Кросби (David Crosby) 71го года, записанный в Сан-Франциско, так и назывался: "Ах, если бы я только мог вспомнить, как меня зовут".

Я уже рассказывал вам про асов-психонавтов Greatful Dead (а если будет на то воля Аллаха, то когда-нибудь я отзовусь на ваши пламенные просьбы и расскажу про них значительно подробнее). Но была одна группа в Сан-Франциско, которая могла в любой день недели поспорить с "Благодарными Мертвецами".

Аэроплан Джефферсона. Правда, могла - да не спорила. Дух братства, свободной любви и стремление к освобождению сознания пропитал тогдашний Сан-Франциско, как эфир пропитывает белый шерстяной шарф. А во главе этого анархического Аэроплана летела комсомолка и спорсменка, красавица Грэйси Слик (Grace Slick). Именно ее гимн "Белый кролик", написанный по мотивам "Алисы в Стране Чудес" потряс нацию в 66 году и стал первым аэроплановским хитом. Потрясенная молодежь, как откровение, повторяла про себя ее бессмертные строки:

"От одной таблетки становишься больше,
от другой - меньше.
А от таблеток, которые дает мама,
вообще ничего не происходит.
Корми свою голову".

Но как справедливо замечено в книге "Золотые Слова Корейского народа" - "Даже прекрасный конь, пробегающий тысячу ли, в ловле мышей не сравнится с кошкой".

Свободолюбивая принцесса хиппи Грэйс Слик никогда не смогла бы спеть основу основ - бабий блюз; эта доля выпала другой.

Джэнис Джоплин - великая Джанис Джоплин - бежала из родного ей Порт-Артура, Тексас в Сан-Франциско, как у нас бегут в Петербург из Ижевска. И стала там лучшей белой певицей 60х годов.

Но времена потихоньку менялись. А в уже известной вам книге мудро сказано: "В короткое время не пой длинную песню". Психоделические кружева и запилы по полчаса начали надоедать человеку с улицы; захотелось простоты и ясности.

Тут, в соответствии с велением времени, появились мастера короткой песни и звали их Creedence Crearwater Revival. И каждые три месяца их новая короткая песня взбиралась на вершину чарта - они были первыми после Битлз, кому регулярно удавался такой подвиг.

Вот уж - истинно русская народная группа, куда там "Золотому Кольцу"; было время - и стар, и млад выставляли колонки на подоконник и врубали ее на полную катушку . Что-то действительно рязанское проглядывает в песнях их певца и гитариста Джона Фогерти (John Fogerty), даром что он с коллегами родом - из Эль Черрито (El Cerrito), пригорода Сан-Франциско.

Конфуций однажды, рассуждая о Криденс, с каменным лицом заметил так: "Блажен тот, кто ничего не знает, он не рискует быть непонятым."

А Лао-Цзы помолчал и сказал: "Кто, зная много, держит себя, как не знающий ничего, тот нравственный муж."

Итак, Creedence Crearwater Revival - песня о том, что же все-таки ждет за новым поворотом.

Это были заслуженные и народные артисты России и всего мира - Creedence Crearwater Revival.

А вот еще один бэнд остался совсем неизвестным у нас в отечестве - хотя за их заслуги их можно сразу удостоить ордена, и не одного. Запомнить их легко - они так и называются: Band.

Поначалу собранные разбитным канадским бонвиваном Ронни Хокинсом (Ronnie Hawkins), чтобы сопровождать его немузыкальный рев звуками веселенькой музыки, они прошли зубодробительную школу провинциального чеса, не прекращавшегося много лет.

Потом как-то сошлись с Бобом Диланом и стали подельниками по его переходу из КСП в рок-н-ролл, играя с ним несколько самых лучезарных лет его жизни.

А потом, устав от многолетних ежедневных концертов и сопутствующего алкохимического расслабления, все вместе сняли дом в поселке Вудсток и неожиданно сотворили такое, что изменило течение рок-н-ролла навсегда. Начали играть тихую, неторопливую и очень приземленную музыку. Пели четверо из пятерых, писали тоже, а органист - бородач Гарт Хадсон (Garth Hudson) - вообще общепризнанно известен как пришелец с Венеры - никто на Земле не может понять, как он придумывает и строит свои партии. Мне посчастливилось когда-то играть с ним, и могу подтвердить - и правда с Венеры.

Эрик Клэптон (Eric Clapton): Когда я услышал эту музыку, я почувствовал, что мы (т.е. группа Cream) динозавры, и то, что мы делаем быстро становится устаревшим и скучным".

Джордж Харрисон, заехав к ним в гости, несколько месяцев ни о чем другом не мог говорить и даже (ненадолго) ушел из Битлз.

А на поворотном альбоме Rolling Stones "Банкет Нищих" ("Beggars Banquet") есть ссылка-посвящение группе Band. Короче, среди рок-аристократии Band стал нормой жизни. Приобщимся же и мы.

Очень разномастным вышло сегодня наше повествование. Но в итоге знаменатель у нас только один - любые песни, которые мы слушаем - это, в конце концов, саундтрэк, звуковая дорожка к нашей собственной жизни. И вопрос в том - делается ли наша жизнь лучше и светлее от этих песен; становится ли она прекрасной и осмысленной? И в случае с музыкой конца 60х, человечество дало ответ - да, в этой музыке можно жить; одной дверью эта комната выходит к нам, другой - к Богу.

Получается, правильно сказано: Любовь парит, любовь правит, любовь все поправит.

А в итоге важно только одно - по ту ли, по другую сторону океана - есть посредственная музыка, есть приличная музыка - а есть музыка, в которой есть что-то большее, сквозняк от Бога, отсвет истинного, что больше всего, что мы можем себе вообразить. Именно это мы и ищем - музыку, которая подтвердит, что мы больше, чем мы думаем, и мир - это непредставимое чудо. А место появления такой музыки несушественно. Поэтому мы и ищем ее везде - и находим. И слушаем ее вместе. И мир становится лучше - значит, ближе к чудесной и невообразимой правде.

Две с половиной тысячи лет тому назад Конфуций сказал:

"Благородный муж помогает людям увидеть то, что в них есть доброго, и не учит людей видеть то, что в них есть дурного. А низкий человек поступает наоборот."

А Пифагор сказал: "Жизнь подобна игрищам; иные приходят на них состязаться, иные - торговать, а самые счастливые - смотреть."

И тот, и другой, конечно же, имели в виду уже упомянутых выше "Grateful Dead" - бессмертных бомжей, бывавших и по ту, и по эту сторону закона и твердо знающих:

"Где господствует любовь, там нет места закону."

Спасибо вам, дорогие мои. Мы опять ухитрились почти час слушать хорошую музыку в мире, от этого отвыкшем. А еще мы приобщились к мудрой книге "Золотые Слова Корейского народа".

Музыка лечит нас, когда мы больны; подзаряжает нас, когда мы выдыхаемся; дает нам солнце внутри, когда вокруг - промозглый сумрак. И поэтому музыка - это наше великое сокровище; тем радостнее мне ею с вами делиться.

До следующей недели, когда мы будем поминать добрым словом прекрасных одиночек!

No documents found

У Вас есть что сообщить составителям справочника об этом событии? Напишите нам
Хотите узнать больше об авторах материалов? Загляните в раздел благодарностей