2003 январь. Интервью БГ в журнале "Ять". Событие. Справочник

БГ: "Я чахлый ребенок своего города"

Борис Борисович Гребенщиков появился на свет 27 ноября 1953 года в городе Санкт-Петербурге, тогда называвшемся Ленинград, в роддоме на улице Маяковского. Вся его сознательная жизнь проходит на виду у сотен тысяч современников, для которых он гуру, кумир, собеседник - все, что хотите. Нам кажется, что БГ - это еще и живой символ своего города. Городу исполняется 300 лет, одному из его героев - 50. Юбилеи сопоставимые. Наш корреспондент Владимир Преображенский спросил музыканта, что значит для него Петербург.

- Первые 30 с небольшим лет своей жизни я провел в твердом убеждении, что за пределами этого города я толком нигде не побываю, потому что при советской власти таких, как я, было не принято выпускать за границу.

- Считаете ли вы себя истинным питерцем - по культуре, мировоззрению?

- Может быть, одним из последних. Потому что большая часть истинных питерцев либо уехала, когда можно было уезжать, либо вымерла. И потом само слово "питерец"… Мне было привычнее - Ленинград, но его уже нет. Может быть, это хорошо. Питер - это название, которое появилось в эпоху околореволюционную, блестяще описанную в романе Максима Горького "Мать". Я ненавижу этот период, когда и перебили всю знать, всю элиту, которая там была. Этот город был хорош, когда он был Санкт-Петербургом, и хорошо бы вернуть ему название не только географически.

- Как бы вы определили метафизической образ этого города? Существует теория, что для России Москва - это такое женское начало, непредсказуемое, избалованное, своенравное, а Питер - мужское…

- Ну если и мужское, то оно очень давно страдает импотенцией… Потому что город основан в неподходящем для жизни месте, он стоит на костях десятков тысяч людей, которые его строили. Одна моя знакомая тибетская шаманка, которую я долго распрашивал про климат Петербурга, сказала, что здесь такое количество мертвых людей, что пока их не отпустят, то есть не отпоют (по какому-либо обряду), они будут продолжать делать жизнь в этом городе серой и невыносимой.

- То есть в своем городе вы ощущаете себя, мягко говоря, не очень комфортно?

- Я-то как раз чувствую себя комфортно, потому что я целиком и полностью его чахлый ребенок. Я в нем вырос.

- Насколько, на ваш взгляд, оправдано противопоставление питерской и московской культур?

- (Иронично прикладывая ладонь к уху) Простите, питерская и какая еще, вы сказали?

- А-а-а! В Москве прекрасные клубы, замечательные кафе, очень хорошие рестораны. Если вы напомните мне еще музыку, которая из Москвы исходит, кроме "Звуков Му"…

- "Звуков Му", к сожалению, давно уже нет, но зато - если брать рок-музыку - есть группа "Крематорий", есть "Машина времени" (вами, как известно, весьма уважаемая), можно и продолжить этот список.

- Ну, "Крематорий" - это скорее не музыка, а образ жизни, зашедший слишком далеко. А "Машина времени" - общественный институт, при всей моей любви ко всем членам группы. Скажите, когда от "Машины времени" в последний раз ожидали импровизаций на концертах? Как у "Роллинг стоунз" - от них тоже никто не ожидает импровизаций. Это общественное заведение.

- Исходя из такой классификации, а как группу "Аквариум" можно назвать сегодня?

- "Аквариум" лучше никак не называть, пока он жив.

- Позвольте вспомнить несколько известных цитат из ваших песен. "Где та молодая шпана, что сотрет нас с лица Земли?", "Рок-н-ролл мертв, а я еще нет", "Я до сих пор пою, но я не уверен, хочу ли я что-то сказать", "Пятьсот песен и нечего петь…" Какое из этих ощущений наиболее точно характеризует ваше внутреннее состояние на данный момент?

- Безусловно, то, что нечего петь. Потому что песни, которые были в прошлом, прочно там и остаются, а жить в прошлом лично мне не очень интересно. Поэтому мне хочется все время новых песен.

- Вы переслушиваете когда-нибудь свои записи времени 80-х?

- Если вы назовете мне хотя бы одну причину, по которой их стоит переслушивать, я вам скажу.

- Ну, скажем, чтобы вспомнить атмосферу тех лет, людей, возможно, поностальгировать…

- Понимаете, из занятий ностальгией и онанизмом я лично выберу последнее. Потому что, по крайней мере, хоть удовольствие от этого получаешь. А ностальгия - это занятие людей, которые в настоящем и будущем ничего не имеют, поэтому и живут в воображаемом прошлом, когда им казалось, что что-то еще будет хорошее. Ностальгия - удел несостоявшихся людей.

- Расскажите, пожалуйста, о своем участии в фильме Виктора Тихомирова "Лев Толстой". Как случилось, что вы попали на главную роль и какие ощущения остались от этой работы?

- Удивительно хорошие. Потому что Витька, как я понимаю, пытается через Льва Толстого и актера, который его играет, осмыслить судьбу русского народа. Эти попытки меня всегда трогают. Он долго придумывал, под каким бы соусом меня снять, и придумал "соус", от которого я не смог бы отказаться… Перспектива ходить в поле и косить траву всегда меня привлекала.

- Одна из тем фильма - это переосмысление темы Учителя. Мне кажется, Виктор Тихомиров пригласил вас на эту роль не случайно, ведь часто Бориса Гребенщикова воспринимают не просто как знаменитого музыканта и мыслителя, но как гуру, человека, обладающего абсолютным знанием (это видно уже из характера вопросов, которые вам порой задают - "Что такое счастье? Что такое любовь?"). Как вам такой образ, такое амплуа, такое отношение к себе?

- Мне гораздо интереснее писать и петь песни, чем отвечать на вопросы. Поэтому, естественно, я отношусь к этому с насмешкой. Но когда меня спрашивают, я пытаюсь ответить абсолютно искренне, зная, что ответ все равно будет непонятен. По самой простой причине: слова одни и те же, а переживания у всех разные. И когда я говорю, имея в виду что-то свое, человек, который слушает ответ, воспринимает это через личный опыт, поэтому совершенно меня не понимает.

- Год назад на вопрос о том, какой день был для вас самым счастливым за последние 48 лет, вы ответили, что каждый. Как вам так удается?

- Потому что я понятия не имею, что такое счастье. Мне не с чем сравнивать, у меня идет поток жизни, и классифицировать его мне не нужно.

- Если бы у вас была возможность встретиться с Борисом Гребенщиковым 20-25-летней давности…

- О, я бы дал ему массу технических советов! О том, что нужно привлекать хорошего аранжировщика, что стоит внимательнее следить за записью (как микшировать, какие частоты добавлять), как следует поступать с записями, как их хранить… Что нужно записывать гораздо больше, чем ты записываешь сейчас, что вообще нужно писать гораздо больше песен. Я твердо знаю, что бы я посоветовал.

- Как вы думаете, понял бы он вас, послушался бы?

- Я думаю, что он был достаточно тверд и нагл и не воспринял бы моих советов. Потому что очень торопился… Как и я сейчас.

- В свое время на вас большое влияние оказали книги профессора Толкиена, в частности знаменитый роман "Властелин колец". В последнее время, насколько я знаю, вы увлечены книгами про Гарри Поттера. Что вас привлекло в них?

- Слово "увлечен" здесь не подходит. Толкиен просто удивительно совпал с моим мироощущением и поэтому вызвал во мне нежнейшую любовь и преданность. И то же самое с "Гарри Поттером" - сейчас (конечно, в меньшей степени - просто не очень сравнимы масштабы, да и писатели разные). Джоан Роулинг, с моей точки зрения, обладает таким же пониманием действительности, каким обладали все хорошие писатели, и поэтому она описывает магию с правдивой стороны.

- Тем не менее "Гарри Поттер" все же в большей степени явление коммерческой культуры, нежели романы Толкиена.

- Еще раз вернусь к очевидной вещи, напомню, как она писала свою первую книгу. Роулинг была на пособии, она ходила по комнате и одной рукой качала ребенка в коляске, другой писала. Безусловно, коммерческую вещь в таких условиях не создать. Она попала в точку. Я совершенно не ожидал, что у нее выйдет такая хорошая книга. Более того - не одна, а уже целых четыре. Она милая, и в ней есть невинность, а это качество утеряно практически всеми.

- Не смущает ли вас, что сегодня группу "Аквариум", как и многое другое, пытаются записать в явления массовой культуры?

- Учитывая то, что мы сделали достаточно много альтернативных вещей (причем в разных составах), абсолютно не смущает! Хорошая музыка должна быть массовой. Странно было бы записывать "Битлз" или Боба Дилана в элитарные слои. Это была откровенная попса, но при этом они остались классиками. Есть понятие гармонии, и рядом с ним популярность или непопулярность ничего не значит. Как правило, люди выбирают гармоничную музыку, поэтому хорошая музыка часто становится популярной. Напротив, я не знаю хорошей музыки, которая не была бы популярной. Есть интересная музыка, которая непопулярна.

- В этом году группа "Аквариум" дебютировала на фестивале "Нашествие", среди десятков молодых команд. Какое у вас осталось впечатление от участие в таком крупномасштабном музыкальном мероприятии?

- Вот у Витьки Тихомирова в фильме про Льва Толстого есть замечательный кадр, взятый из какого-то старого советского фильма: несколько тысяч солдат срывают с себя форму и бегут купаться в реку. Я предпочитаю тихо ходить в баню с двумя-тремя друзьями, а не принимать участие в коллективных забегах. С моей точки зрения, "Аквариум" - группа, может быть, массовая в сфере звукозаписи, но мы совсем не массовые в смысле игры. И нам на таких мероприятиях делать абсолютно нечего.

- Если вспомнить историю группы, то "Аквариум", как известно, начинался с камерного, акустического звучания…

- Да, потому что у нас сперли электрическую гитару.

- Да. Начинали мы, на самом деле, очень громко: пилили гитары на сцене, разбивали стойки, протыкали микрофонами колонки. Просто этот период не был запечатлен за невозможностью его запечатлеть - тогда не было нормальной звукозаписи. Мы записывали то, что можно было. Все начинается стандартно с "Синего альбома", "Треугольника" и "Акустики", но мы записали их только тогда, когда поняли, что записать электрическую программу, которая у нас есть, не получится. Мы звучали как "Кинг Кримсон" - фагот, электрическая гитара, у нас был дико "тяжелый" звук. Это примерно было то, что мы играли в Тбилиси (знаменитый концерт на фестивале в 80-м году, после которого группу "Аквариум" запретили, а Борис Гребенщиков автоматически был выгнан с работы и отлучен от комсомола. - В.П.), но в Тбилиси мы играли поп-вариант, поскольку того, что мы на самом деле репетировали, там было просто не сделать.

- Но тем не менее тихий, акустический звук всегда оказывался вам близок как некая форма, очень удобная для изложения серьезных, глубокий идей.

- Лучшая форма провокации - когда музыка тихая, она больше провоцирует людей на чувства, мысли и неортодоксальное поведение.

- На ваш взгляд, у современных коллективов, играющих подобную музыку (похожих, скажем, на группы "Тамбурин", "Адо"), есть шанс добиться популярности?

- "Тамбурин" и "Адо" вышли из моды лет 15 тому назад. Если новые коллективы будут появляться с той же советской романтикой, которой так хороши были названные вами коллективы, тогда у них не будет шансов. Кому нужна советская романтика? Ну, как ностальгический акт, может быть… Хотя есть примеры очень хорошей тихой музыки. REM, например, последний альбом. Сейчас даже появилось такое понятие - новый фолк. На Западе сейчас это модно: некоторые группы берут все самое странное, что играли в 60-е, и перерабатывают уже в теперешнем ключе. Очень смешно получается.

- А в отечественной музыке какие положительные и отрицательные тенденции вы бы отметили?

- Я не понимаю слово "тенденция" по отношению к продукту. Какие могут быть тенденции в деле производства бутербродов?! Мы все уподобляемся бутербродам, потому что никакая группа не рассчитывает…

- На это абсолютно никто не рассчитывает. Да никто и не хочет. Максимум, чего хотят, это самовыразиться.

- Почему, на ваш взгляд, такое происходит в культуре?

- Потому что 10 лет (а может, и больше) неустойчивости в обществе привели к желанию немедленно хватать и быстро делать. Если подыскивать сравнение - в последние 10 лет всех отучили ухаживать за девушкой. И девушки тоже от этого отучились. Если кавалер не затащил барышню в постель при второй встрече, это значит, что он чуть ли не "голубой". Поэтому точно такая же ориентация и в музыке.

- Борис Борисович, интервью стало для вас уже частью профессии…

- Больше, чем я, наверно, никто не разговаривал во Вселенной за последние несколько сотен или тысяч лет.

- Поэтому интересно узнать, есть ли темы, которые журналисты незаслуженно обходили вниманием в своих расспросах?

- Нет ни одной темы, которая существовала бы сама по себе без журналиста. Вот у меня в голове тем нет. Меня какие-то вещи могут интересовать на 10 секунд, потом я перехожу дальше. А дольше ни над чем не думаю. Потому что я думать не умею (смеется).

- Нет, отнюдь. Я не могу себя поймать… Как настоящий буддист, я смотрю - а где у меня мысли? - и понимаю, что мысли я не могу даже заметить, они очень быстро пролетают. А думать - это значит сознательно одну мысль взять, смотреть, как она извивается, куда она приведет. У меня не получается.

- На что вы обращаете внимание при первой встрече с человеком?

- Ну, скорее всего, на собственное ощущение. Оно невыразимо в физических терминах. Некий вкус человека - то, что я ощущаю.

- Приходилось ли вам совершать поступки, за которые теперь неловко и, может быть, даже стыдно?

- В восьмом классе я однажды спел со сцены под фонограмму. И первый и последний раз в моей жизни мне надавали пинков. Сразу же, в туалете. Ребятам, считающимся в нашей школе шпаной, не понравилось, как я себя вел. Они были абсолютно правы. С тех пор я глубоко их уважаю. Они не дали мне пойти неправильным путем.

- Можете назвать свое последнее внутреннее потрясение в жизни?

- Ну, наверно, перечислять какие-то отдельные музыкальные произведения бессмысленно, но я часто, когда сижу в самолете и слушаю что-то "в ушах", бываю потрясен тем, как мастерски там все сделано.

- (После длительной паузы) Нет, тут нужно было бы, конечно, сказать, что если смешать сакэ с водкой в равных пропорциях, добавить кокаина, все это запить чем-то еще, а потом выйти гулять в парк Горького, то тут можно… удивиться. Но я этого не делаю, поэтому не знаю. Это ответ, который нужно было бы дать, но я не хочу его давать, потому что это было бы неправдой. Поэтому - не знаю.

- Ощущение того, что жизнь безгранична и бесконечна. Не физическая жизнь, а само понятие жизни. И что мы о ней знаем гораздо меньше, чем думаем. И что по этой лестнице понимания подниматься можно бесконечно. На самом деле бесконечно.

No documents found

У Вас есть что сообщить составителям справочника об этом событии? Напишите нам
Хотите узнать больше об авторах материалов? Загляните в раздел благодарностей