БГ: «Я сам себе монастырь…»
Предлагаемое интервью с Борисом Гребенщиковым – из фильма «57 минут в «Аквариуме», снятого в Таллине в 1995 году независимой творческой группой. Автор и продюсер фильма, интервью – Мария Авдюшко. Продюсер фильма и концерта – журналист Марк Шлямович. Монтажёр и режиссёр фильма – Рейн Пакк. Директор фильма – радиожурналист Андрей Кузнецов.
— Как ты относишься к России?
— Когда по телевизору показывают очередной переворот, скажем, штурм Останкино, то случись это, например, в Шри-Ланке или Ливане, я бы к этому относился более спокойно. Из этого я заключаю, что, наверное, для меня небезразлично происходящее в России. Хотя сам я себя чувствую почти одинаково комфортно что в Катманду, что в Лондоне – где-то лучше, где-то хуже. То есть, в общем-то, я гражданин мира, но имею общие связи с Россией.
— Эти особые связи менялись в последнее время?
— Мне отчаянно хочется страну под названием Россия вылечить. — А как ты себе это представляешь?
— Это невозможно представить. Но мне очень за неё обидно всё время. Мне надоело вороньё, мне надоело воровство, мне надоело жульничество. Сверху донизу!
— Что тебя в последнее время больше всего эмоционально потрясло?
— Мы сидели в Катманду в ресторане, и кто-то из тамошних официантов сказал, что в России выбрали Жириновского президентом. Мы с женой крепко задумались – как и куда возвращаться. Поскольку дома дети, то это меня сподобило на очень значительный подвиг!
— У тебя много детей?
— Много. Счёт идёт до миллиона.
— Как это возможно?
— Не знаю.
— У тебя столько женщин?
— Нет. Я практически монах.
— Ты жил в монастыре?
— Я сам себе монастырь.
— Для тебя существует такая категория, как «прогресс»?
— В каких-то областях да. Скажем, в 60-е годы были «The Beatles», а сейчас «Portishead». Я думаю, что «The Beatles» были лучше – для меня. А это регресс.
— А поколения меняются?
— Я вижу конкретного человека, конкретных людей. Я думаю, что поколения и классы придумали люди, которым удобнее таким образом управлять.
— Каково оно, «поколение дворников и сторожей»?
— Это песня, написанная за 70 лет советской власти. Тогда всё основывалось на классовой борьбе. А я живу в мире, населённом не поколениями, а людьми – так мне гораздо интереснее. С людьми проще общаться.
— Как ты относишься к массовой и элитарной культуре?
— Если говорить о массовой культуре, то я, безусловно, член массы. Если говорить об элите, то я – член элиты тоже. Для меня элитарное искусство всегда было скучным. «Терминатор-2» мне нравится больше, чем современное французское кино. Хотя я ни против ни того, ни другого. Мне интересны простые человеческие ценности, потому что сложные – вещь придуманная. Ведь всем хочется есть, пить, любить… Это я понимаю.
— Как ты относишься к New Age Movement?
— Where do they move? I think they are sick. New Age – забавная вещь, и мне очень нравится, но это не движение, а тихое сидение на месте. Как правило, музыку New Age слушают те, кому 40 лет и кто принял слишком много в своей жизни всего… А так: хорошее движение – пусть.
— Для тебя важно быть знаменитым?
— Я ничего не имею против.
— Когда ты был маленьким, кем ты хотел стать?
— Военным дворником. Очень благородная миссия. Убирать после войны.
— Есть или были ли в твоей жизни люди, на которых хочется походить?
— Уже нет. Но я считаю, что «The Beatles», Донован и Болан в своё время находились в правильном отношении с миром.
— А в жизни, не в искусстве?
— Далай Лама. Абсолютный идеал. Но он монах.
— Ну а ты, мог бы ты быть монахом?
— Как тебе сказать… Моё место здесь.
— Какой твой самый любимый фильм?
— Я долго думал по этому поводу. Эпатируя журналистов, я всегда говорил, что «Терминатор-2». Но это неправда. На самом деле, мои любимые фильмы – это вся эпопея Джеймса Бонда. Особенно с Шоном Коннери или с молодым Роджером Муром. Но не с Тимоти Далтоном – простите.
— Что тебя привлекает в этих фильмах?
— Мы с ним схожи. Я его прекрасно понимаю, Джеймс Бонд и Далай Лама – это одно и то же. Оба они совершают поступки не для выгоды, а для того, чтобы было хорошо максимальному количеству людей. Бонд в своих фильмах спасал весь мир и Далай Лама – тоже. Они не имеют эгоистической мотивации. Это вообще идеал буддизма. Я бы хотел быть таким, как Джеймс Бонд и Далай Лама. Иногда получается. Немножко.
— Для нас ты не гуру, а поэт. Как ты даешь интервью в России?
— Сидят молодые юноши и молодые девочки, и я для них спаситель отечества просто, и ещё бог, гуру…
— …Дуру…
— Дуру… Здорово, хорошее слово, спасибо! Я точно – не гуру, курсов гуруских не кончал, но дуру – это верно.
— Как ты относишься к классической музыке?
— Скептически. Большинство композиторов-классиков, в сущности, не соображают ничего. Люди, которые могут 40 лет писать концерты минорные… Простите, но, по-моему, это преступление против человечества.
— А Моцарт?
— Вот Моцарта я больше всех не люблю. Хуже Моцарта я в жизни ничего не слышал. Но он был, безусловно, талантливый человек. Все они талантливые.
— Но его считают гением.
— Я не против. Филиппа Киркорова тоже считают гением.
— А тебе хочется быть гением?
— Знаете, мне хочется только полного просветления всех разумных существ, включая и остальные миры, не только мир людей. Вот этого мне хочется по-настоящему. И хочется написать очень много альбомов.
— Ты боишься смерти?
— Я считаю, что это самое интересное приключение на пути человека. Как американские горки. Нужно тренироваться, чтобы понять, что это такое.
— А одиночество?
— Мне непонятно это. Человек всегда один, никто не чувствует так же, как он… Если бы кто-то чувствовал точно так же, как я, я бы наверное, убил.
— Как ты представляешь себе будущее России?
— Стандартный вопрос Валерия Леонтьева… Я как поп-певец отвечу вам за Россию: хуй его знает!
Таллин, 1 апреля 1995 года
http://bgtallinn.abchaldus.ee/2012/02/