Борис Гребенщиков: «Земля очень маленькая, и вся наша»

Борис ГРЕБЕНЩИКОВ – бессменный лидер группы «Аквариум», которая вобрала в себя лучшее, что было и есть в музыке с 1970-х годов по наше время. Предлагаем вниманию читателей небольшое интервью с Борисом Борисовичем, взятое в конце июля 2018 года.

Борис Борисович, «Аквариум» регулярно радует поклонников новыми релизами, изданиями редких вещей. И все же остается ряд песен, которые по тем или иным причинам не увидели свет: «Зеленая звезда», «Я читал, что ты умер», Tempora mutantur, «Это мой дом», «Посвящение Шару» и другие. Планируете ли их обнародовать в дальнейшем? И когда нам ждать обещанной книги о коктейлях?

– Не волнуйтесь, мы про эти песни помним, и они не канут в Лету: с некоторыми из них мы и сейчас работаем. Мы их обнародуем, когда придет время. А про книги: сейчас я одновременно занимаюсь новым изданием текстов песен «Аквариума», новым переводом классической «Бхагавад­гиты», книгой о священных местах Индии, занимательными историями о пиратах и «Книгой Алкоголя» (обзор выдающихся баров и коктейлей мира входит именно в нее). Поэтому, когда окончатся мои литературные труды, сказать сложно. Но «обзор баров и коктейлей» в самом первом приближении я скоро надеюсь выставить у нас в ФБ и на сайте «Аквариума», чтобы все люди могли это читать и комментировать.

В альбом «Время N», по вашим словам, не попало более 10 песен, в том числе прекрасные «Ослепительное слово» и «Бог Зимогоров»? Будет ли в обозримом будущем новый альбом?

– Я очень на это надеюсь. Я бы хотел услышать позитивный альбом «Аквариума». Это произойдет, как только он сложится как цельная сущность, симфония, а не просто набор песен.

Удивляют ли вас еще в хорошем смысле рок­ветераны, выпускающие до сих пор новые альбомы: Stones, Дилан, Маккартни и другие?

– Очень редко. Уважение мое к классикам велико; но более старые их песни я слушаю с несравненно большим удовольствием. Ветеран – не лучшее, что можно сказать о творце музыки.

Какие книги вас заинтересовали в последнее время? Дочитали ли последний роман о Фандорине? Если да, то какие впечатления он вызвал?

– Не хочу его дочитывать. Фандорин не может умереть. А стиль Акунина, как всегда, безупречен. А из остального – не торопясь, потихоньку, по главе дочитываю не читанные мною поздние книги «Мэри Поппинз», Чарльза де Линта и Уильяма Берроуза; «Историю русской музыки». Из профессионального интереса периодически возвращаюсь к мемуарам Тони Висконти, Дерека Тейлора, Ника Мейсона, Джо Бойда, Глина Джонса и Кита Ричардса – у мастеров всегда можно научиться чему­нибудь интересному, что можно применить к сегодняшней жизни. Из новых имен читаю всех, кто попадается; например, сейчас – Мо Яня и Джеффа Нуна. Жду продолжения «The Whispering Swarm» Майкла Муркока и второй том неожиданно увлекательной истории «Битлз» Марка Льюисона.

В последнее время с большим успехом проходят выставки ваших картин. Расскажите, как и при каких обстоятельствах вы заинтересовались этой деятельностью. Какие еще выставки нас ожидают?

– Я занялся живописью в 70­х, еще до того, как написал первые хорошие песни; и потихоньку продолжаю до сих пор. Просто теперь мои картины стали поразительно востребованы, отсюда и выставки. И я иногда замечаю, что действительно люблю писать маслом по холсту. Ближайшие выставки ожидаются в Нью­Йорке и Самаре.

Вы в свое время достаточно жестко выступили о фильме «Лето», который Кирилл Серебренников стал снимать до того, как попал под домашний арест по делу «Седьмой студии». Ваше мнение о фильме не изменилось?

– Мне совсем не понравился первоначальный вариант сценария; судя по всему, со временем в нем что­то изменилось. Теперь я все­таки увидел фильм (увы, только частично), и, на мой взгляд, он сделан качественно, чутко и с явной симпатией. Однако мнения своего высказывать не стану: не имею права.

Борис Борисович, слушая ваш замечательный альбом «Время N», ловлю себя на мысли, что он сейчас очень созвучен с моим мрачным настроением. И никак не получается прийти к той чистоте и ясности, которая звучит в финальной песне «Крестовый поход птиц». Как все­таки прийти к этому свету или путь тут у каждого свой?

– Путь вообще у каждого свой. Во всем. А прийти к свету – всегда вопрос того, что свет – в глубине сердца каждого человека; хочешь ли ты измениться, чтобы открыть этот свет в себе? И поделиться им с людьми? Чистота и ясность – изначально присущее нам качество.

Как у вас хватило сил в юности следовать выбранному пути рок­музыканта? Ведь эта деятельность в Советском Союзе фактически предполагала отказ от карьеры, материальных благ, а в некоторых случаях и вовсе была опасной.

– Для этого не нужно было никаких особенных сил, и я ничего не выбирал: я просто делал то, что любил. Поступать иначе было невозможно, все остальное было заплесневелым и поддельным.

Вы как­то говорили, что в ближайшее время должна появиться новая пластинка с песнями Джорджа Гуницкого. Какова ее судьба?

– Мы действительно составили сборник лучших песен Джорджа в исполнении «Аквариума». Он оригинально называется «Аквариум. Песни Джорджа» и будет издан небольшим тиражом на виниле. В него войдут около 14 песен; есть две новые редакции известных песен и одна написанная специально для этого альбома. Сейчас мы изыскиваем возможность его издать.

Возможно ли возвращение нашей страны к полному Советскому Союзу с его изоляцией, железным занавесом и прочими радостями? Реально ли это, на ваш взгляд?

– Я не Нострадамус, и таланта видеть будущее у меня, по счастью, нет. Однако, что бы ни происходило с каждым человеком, происходит для того, чтобы развить в нем какие­то силы, способности, таланты. Поэтому Бог с ними; происходящее сейчас я рассматриваю как возможность научиться чему­то новому и попробовать все­таки улыбаться людям, которых я встречаю.

На ваших альбомах нередко записываются легенды зарубежной музыки. С кем из титанов рока вы бы хотели записаться в будущем?

– Это произойдет, если того потребует конкретная песня. Важно, не кто играет, а делает ли это песню ближе к ее истинной форме. И иногда случается чудо, и человек, на музыке которого я рос, помогает мне сделать песню лучше. Но, честно говоря, в вашем вопросе меня немного смущает старинное советское слово «зарубежный». Неужели вы всерьез считаете, что есть какой­то «рубеж»? Напомню вам, что рок­музыка всегда рушила всяческие заборы, стены и рубежи между людьми, объединяла, а не разделяла их. Нет рубежей. Земля очень маленькая, и вся наша.

Знаю, что во время записи альбома Radio Silence в 1988 году вы познакомились с Джорджем Харрисоном. Какое впечатление на вас произвел экс­битл? Слушаете ли вы его записи до сих пор?

– Слово «экс­битл» звучит, на мой взгляд, неприятно и даже уничижительно. Джордж для меня не «экс­кто­то», а один из самых значительных музыкантов ХХ века. К тому же для большинства из нас именно он открыл музыку и философию Индии, за что вполне заслуживает титул «полубога». И он единственный из всех легендарных музыкантов, которых мне выпало встретить в жизни (включая сэра Пола), именно такое впечатление и производил: полубога, существа иного уровня. Казалось, что он обожжен огнем звезд, настолько далеких, что мы о них никогда даже не узнаем, – при этом он оставался совершенным джентльменом, учтивым и предупредительным, всегда готовым к интересным излишествам, любителем красоты, с сардоническим чувством юмора и не терпящим глупости. Слушать его песни всегда редкая радость. В них особенная магия.

В «Аэростате» до сих пор не было передач о замечательных певицах Сэнди Денни и Джоан Баэз. Планируете ли рассказать о них слушателям? Как в целом к ним относитесь?

– Нежно люблю обеих. «Аэростат» про Сэнди был 1 февраля 2009 года; про Джоан может быть в будущем.

Беседовал Фарид ХАЙРУЛЛИН

http://elitat.ru/guest/boris-grebenshhikov-zemlja-ochen-malenkaja-i-vsja-nasha/

No documents found