такое интервью взял у бг Известно, что инициатором концерта "Аквариума" в Royal Albert Hall является Шри Чинмой. Единственное, что я знаю о нем точно, это что в конце 80-х по СССР ездила группа музыкантов в кришнаитских одеяниях, исполнявшая его песни. Остальное довольно туманно. У Чинмоя рано умерли родители, он вырос в ашраме Ауробинды и духовно развился там до чего-то очень высокого. Когда он вырос, его послали в Америку, очень долго служил, по-моему, консультантом по медитации про ООН. Он отталкивается от индуистской традиции? У нас когда говорят "индуизм" сразу имеются в виду вишнаиты, кришнаиты, шиваиты, кто-то еще. Чинмой находится на очень высоком духовном уровне, где все уже едино, он как бы переводчик между людьми и богом. Он понимает и его, и их. Он духовный учитель в общей фазе – не индуист, не буддист, понятное дело, не католик, он просто объясняет, как оно все устроено, тем, кто хочет это услышать. С общей точки зрения, у него есть какое-то свое постижение мира, которым он делится с людьми. Это, конечно, никак не входит в компетенцию православной церкви. В православии все понимают по-другому. Православная церковь считает его организацию чуть ли не тоталитарной сектой.
Боюсь, что православная церковь любую негосударственную религию считает сектой, вероятно, имея на это свои основания. Я два раза побывал на собраниях Чинмоя и его учеников. Я его очень полюбил, он очень хороший. И кроме того, он, безусловно, знает, о чем говорит. Там нет ни промывания мозгов, ни тоталитаризма. Никого ни к чему не принуждают, ни во что не втягивают. Люди учатся общаться друг с другом на нетоталитарной почве, без стремления откусить что-то у соперника. Как получилось, что Вы познакомились с Шри Чинмоем? Его российские ученики долго склоняли меня к тому, чтобы я к нему съездил. В конце концов я решил, что это может быть интересно. Я видел многих учителей. Мне стало интересно познакомиться еще с одним крупным человеком, который к тому же был духовным учителем Махавишну ("духовное" имя гитариста Джона Маклафлина. – Ъ), Элис Колтрейн, других людей. К музыке он имеет не последнее отношение. Первые несколько дней мне просто нравилось, потом я почувствовал, что отношусь к нему с любовью. А он решил сделать мне подарок – устроить концерт в Royal Albert Hall. Его ученики в Англии взяли на себя все заботы по организации концерта. От Вас требуется какой-то особый трек-лист? Это будет русскоязычная программа, мне, слава богу, не нужно завоевывать Запад.. Насколько я знаю, его музыканты хотят сделать мне приятное, сыграть песни, адресованные мне. У меня тоже есть песня, которую гуру любит. В остальном мы будем играть то же, что играем в Москве в клубе "Б2". Что для Вас больший вызов – сыграть в Royal Albert Hall или собрать "Олимпийский"? Это может быть вызовом для человека, который стремится доказать что-то кому-то. Я верю в нашу музыку. Я не думаю, что в обоих случаях для меня или кого-то из группы важна реакция – будут там все плакать от восторга или не будут, тем более, будут в зале свободные места или нет. В "Альберт-холле" с заполняемостью зала все будет нормально, это я уже знаю, насчет "Олимпийского" не знаю, и меня это не очень волнует. Принято считать, что такой зал, как "Олимпийский" требует какой-то особой постановочной составляющей. Очень много групп в России, которые будут там запускать летающих козлов, будут хорошие мультфильмы на экранах показывать… "Ну, погоди", например… Может быть, я нескромный какой-то, но я не вижу никакой разницы между концертом "Аквариума" в "Олимпийском" и "Б2". Ничего не хочется доказывать. Вы получили недавно премию "Радиомания" как лучший ведущий радиопрограммы. Я помню, что когда Вы только задумывали программу "Аэростат" для "Радио России", это был чисто музыкальный проект. Но теперь там есть и общепросветительские темы. Программы о буддизме, о пиратах или о "Коде Да Винчи" - это, практически, “Discovery Channel”. Я почти в самом начале понял, что программ о музыке можно сделать двадцать, ну, сорок. Но у меня-то в жизни одно от другого не отграничено: какая-то песня может пояснить какой-то тезис буддизма, а история с пиратами может перелиться в песню. После концерта группа обычно собирается в моем гостиничном номере, играет музыка, идет какой-то треп, и в радиопрограмме происходит подобное, только подробнее. На большие передачи, которые требуют какого-то ресерча, у меня уходит до двух месяцев работы. Отчасти и из-за этого мы за последний год не записали ни одного альбома – мы все время или на гастролях, или пишем радиопрограмму. 6 мая вышла программа памяти Ильи Кормильцева, и в ней лично я услышал не только скорбь по ушедшему товарищу, но и новую интонацию, менее нейтральную, чем ваша обычная . Было ощущение, что в вашей жизни появилась эмоция, требующая более реалистичного, оценочного, земного языка изложения. Я давно наблюдаю за тем, как народ той страны, в которой мы живем, сознательно при каждом удобном случае выбирает самый пошлый вариант. Начальники радио и телевидения говорят: "Они это хавают". Но хавают, делая свой выбор! Я знаю много приличных людей, у которых ностальгия по 70-м годам. Я терпел лет 10-15, потом смотрю – канал появился "Ностальгия", радиостанции с ретро-музыкой. Однажды мы с группой въезжали после гастролей на автобусе в Москву, была зима и как-то все было очень похоже на 80-е годы. Я вспомнил ощущение, что автобус в любую секунду могут остановить, возьмут кого-то за руки и выведут. И вряд ли мы этого человека когда-нибудь увидим. Ему придется плохо. Люди, который страдают ностальгией, забыли или никогда не сталкивались с этим. А я сталкивался, очень долго. Жить в обществе, в котором они хотят жить, немножко опасно - их могут забрать. Или кого-то другого. "И если есть те, кто приходят к тебе, найдутся и те, кто придет за тобой"? Да. Я понимаю Илью. Он был подчеркнутым мизантропом. Я никогда не был с ним в этом согласен. Но я понимаю, откуда это в нем. Я рос в Петербурге, а он-то вообще рос, простите меня, в Свердловске, где все жестче. Эта программа написалась за один раз, я практически, ничего в ней не менял. Об этих вещах нужно думать. Ностальгия – не очень хорошая вещь. Еще одним просветительским проектом была ваша с Дмитрием Дибровым телепрограмма "Просвет". На старте со сцены были произнесены довольно громкие имена: Боб Дилан, Питер Гэбриел. Это все-таки ответственность. В итоге вышло нечто невнятное, и в этом году ничего подобного не анонсируется. Я удивлялся и удивляюсь уверенности Димы в том, что он делает. Его планы казались мне фантастикой, но я уверен, что он все затевал с наилучшими намерениями. Я даже не до конца знаю причины, по которым это не получилось. Я мало чем мог ему помочь – я гастролирующий музыкант. Вся административная сторона была на нем. Получилось не все. Я очень давно его не видел, не знаю, чем он занимается. Если он это прочитает, поклон ему и объятия. Вы обычно не вписываетесь ни в какие коллективвные акции, а тут вдруг ваш голос прозвучал в песне Константина Кинчева “Rock’n’roll”, которую он выпустил на своем последнем альбоме. Вам не кажется, что в этой песне есть какое-то нездоровое деление на своих и чужих? Костя позвонил, попросил это сделать, я послушал то, что он мне прислал, и подумал, что четыре строчки я там могу спеть. С ними я согласен. Вся песня в целом – это его точка зрения. Мы во многом с ним различаемся, но закваска все равно общая. И музыку мы любим в одинаковой степени. Я спел эти четыре строчки и добавил от себя шепот "джаззз!" в конце, что бы не все уж было так прямо. В каком-то из Ваших недавних интервью была фраза: "У нас сейчас нет никакого альбома в производстве, и это прекрасно". Поясните, пожалуйста, что прекрасного? Нам очень повезло – мы много сделали в 80-е, в ту пору, когда музыка и деньги были понятиями противоположными. Потом мы играли по другим правилам: записали пластинку, продали, фирма грамзаписи ее раскручивает, песни звучат на радио, мы едем в тур, потом все заново. Смешная игра, да. А сейчас я вижу, что эта игра – путь, который ведет в болото. Не только в России. Я и сэра Пола Маккартни не понимаю, зачем он играет в нее, когда можно придумать другие правила. Эти стены хочется разобрать. Со мной, думаю, даже из моих ребят никто не согласится. У меня внутреннее ощущение воя, набата: нельзя, нельзя, мы губим себя! Альбом – это коммерческая единица. Даже симфонии Гайдна – это коммерческие единицы. Мне надоело. Если напишется альбом, я выпущу альбом. А вот сегодня ночью, например, мы выложили в интернете трек, над которым еще продолжается работа. А потом мы еще выложим отдельные треки, чтобы люди могли по своему вкусу их микшировать. А вот новую песню "Дуй" мы выпустили на DVD в разных видах, но до окончания работы над ней еще далеко, я пока не знаю, зачем ее заканчивать. И вот этот "Веселый Роджер" на вашей зажигалке и на флаге, который висит на сцене на концертах "Аквариума", этот и есть символ выхода в свободные воды? Да. Я вот посмотрел какие-то свои старые интервью, я там все время говорю: "Вот этим альбомом мы заканчиваем такой-то цикл, теперь все будет по-новому". И так каждый раз. Сейчас я и говорить ничего не хочу об этом. Но концерты-то давать будете? Тоже нет. Мы сейчас за год объехали всю Россию, начали с маленьких городов, сейчас заканчиваем стадионами и "Альберт-холлом". Что, запускаться еще на один цикл осенью, опять ехать по тем же городам? Опять то же самое играть? Это очень похоже на коммерческое вспахивание нивы. А жить-то как? Понятия не имею.Аллах подскажет.
boris_barabanov - http://boris-barabanov.livejournal.com/55867.html