АКВАРИУМ: Б.Г. - голос, гитары, фортепиано, губная гармошка А. Романов - флейта, голос, эл. гитара М. Файнштейн - бас, percussion В. Гаккель - виолончель + Д. Гусев (Рыжий Чорт) - губная гармошка, percussion Все песни БГ, кроме No.4 (А. Романов) Фото - Андрей "Вилли" Усов
Ремастеринг - А. Субботин, "Saturday Mastering Studio" 2002
design: (c) 2002 derbenev
АКВАРИУМ благодарит А.Тропилло и П. Северова за предоставленные фонограммы.
(с) Б.Г. 1981 (с) Студия "Союз" 2002
ИСТОРИЯ
Теплым олимпийским летом 1980-го года музыканты Аквариума как-то внезапно с нечеловеческой силой полюбили реггей. По вечерам Боб, Дюша и Фан собирались на квартире у Гаккеля и устраивали шумные реггей-оргии. В тот момент пионеры ленинградского растафарианства еще не додумались до сенсационной теории единства ямайских корней и русских народных песнопений, но первые исследовательские шаги в этой области были сделаны именно тогда.
"Я не имею ни малейшего представления, почему мы начали увлекаться реггей, - вспоминает Гребенщиков. - У Гаккеля в соседней комнате жили хиппи - и они слушали то, что и положено им слушать: Джимми Хендрикса, Дженис Джоплин. А мы на их фоне выглядели как чудовища: приходили поздно ночью, нажирались и очень громко слушали Боба Марли, Sex Pistols, Police, Devo. Параллельно мы пытались курить траву, и иногда это у нас получалось".
Музыканты Аквариума плотно "подсели" на реггей не только из-за очарования "запретного плода" или пресловутых карибских вибраций. Это было удивительно органичное единство идеологии ямайских растаманов с образом жизни Аквариума 80-х - изгоев, полностью выкинутых из социальной иерархии. Самые культурные в мире дворники и сторожа жили в холодных дачных сквотах и тесных коммунальных квартирах, играли подпольные концерты, подрабатывали сдачей пустой посуды и не всегда платили профсоюзные взносы. Гармония мира не знает границ - сейчас мы будем пить чай. С советской властью у этих аутсайдеров от искусства были чисто стилистические разногласия.
...Зимой 81-го Артему Троицкому удалось вписать Аквариум в крупный фестиваль "Джаз над Волгой", который проходил в Ярославле. "Мы жили в гостинице и с утра до ночи курили дико плохую траву, - вспоминает Гребенщиков. - И докурились до такого состояния, что на сцене все песни - медленные, быстрые, романсы - сыграли нон-стопом в реггей. Далеко не все можно сыграть в реггей, однако мы пытались играть в реггей именно всё. И в течение последующих 4-х часов езды домой Троицкий ругался на нас самыми последними, самыми черными словами - до тех пор, пока я не отключился. Артему в тот момент была отвратительна сама мысль, что мы играем реггей. Теоретически я его понимал: все звучало тогда очень плохо. Но мы получили экстраординарное удовольствие, назвав это действо "Джа над волгой". По большому счету, это был бунт".
Когда осенью 80 года после нескольких лет бродяжничества у Аквариума появилась возможность записываться в студии Андрея Тропилло, они в качестве разминки тут же попытались сыграть реггей Эдди Гранта "How do you feel my love". "Поскольку в этот период нам удалось сочинить несколько реггей-номеров, мы приняли естественное решение - записывать не электрическую программу тбилисского фестиваля, а новые песни: "Рутман", "Джа даст нам все", "Река", - вспоминает Гребенщиков. - В итоге мы стали записываться сами, без профессионалов Губермана и Фагота. Записываться, как Бог на душу положит".
В студии Дома юного техника четверка "растаманов из глубинки" музицировала при полном суверенитете Тропилло, который мудро пустил психоделический корабль Аквариума самостоятельно плыть по течению. "Я успел членораздельно сыграть лишь в "Плоскости", - вспоминает Сева Гаккель, проболевший большую часть сессии. - У Тропилло образовалась цифровая динаккордовская цепочка, которой никто не знал как пользоваться. И когда я играл в этой песне, Боб самозабвенно крутил ручки - получилась чистая психоделия".
"Композицию "Странные объекты между светом и звуком" Дюша и Файнштейн писали без меня, - вспоминает Гребенщиков. - Когда я ее услышал, этот хаос вызвал у меня бурный восторг. Я пришел, замахал руками и закричал: "Ура! Гениальный кусок, обязательно его вставляйте".
"Перефразируя поговорку, мы использовали все, что движется, - вспоминал Дюша. - Как только в голову приходила какая-то идея, нам сразу же хотелось посмотреть, что из этого получится. Мы не случайно заявляли, что постоянно находимся в состоянии эксперимента".
В какой-то момент в студии очутился соучастник тбилисской вакханалии Дима "Рыжий Черт" Гусев, который мастерски подыграл в нескольких композициях на губной гармошке. Особенно выразительно его недорогой инструмент прозвучал в " Железнодорожной воде" - гипнотическом гимне в духе "Blonde on Blonde", текст которого был написан незадолго до начал сессии. Запоминающийся образ " железнодорожной воды" родился в расширенном травами сознании Гребенщикова под впечатлением от света ночных фонарей, который причудливо отражался на рельсах Финляндского вокзала и производил впечатление инородной жидкости, состоящей из веществ, не зафиксированных таблицей Менделеева.
Начинающаяся с привокзального гула "Железнодорожная вода" - с гнусавым и стопроцентно узнаваемым вокалом а-ля Боб Дилан - являлась органичным продолжением гребенщиковских экспериментов периода альбома "Все братья-сестры". "Я слушал песни Дилана и думал: "Он описывает какие-то вещи, которые я очень хорошо знаю", - вспоминает лидер Аквариума. - Но Дилан все-таки поет о своей жизни, о Нью-Йорке. А мы поем о реальности, которая диаметрально противоположна дилановской... То, что Дилан переживает по-своему там, мы переживаем по-своему тут. И пишем об этом тут. Это как прогноз погоды: там и тут".
В целом вся подборка песен, записанных Аквариумом в течение зимы 1980-81 гг., напоминала, по словам музыкантов, смесь всего: "обломков старого и наступившего нового".
"Молодую шпану" я написал мрачной осенью, у меня тогда семейная жизнь разлетелась, да и абсолютно все разлетелось - вспоминает Гребенщиков. - "Электрический пес" родился под впечатлением от ностальгических кухонных разговоров. Это было чудовищно: на дворе 80-й год, еще ничего толком не произошло, а меня уже тогда достали эти воспоминания на тему "как все было хорошо"... И у меня прорвалась злобная тирада в адрес всех этих людей, которые вместо того, чтобы жить настоящим, все время живут прошлым".
Следствием душевных пожаров Гребенщикова стало очень честное и драйвовое домашнее музицирование. "Мы выросли в поле такого напряга, где любое устройство сгорает на раз". Обратите внимание: напряжение на альбоме достигается "не по правилам", без вибраций электрической гитары и раскатов барабанов, которых тогда просто не было - как, впрочем, и барабанщика. Но, несмотря на подобный примитивизм и аскетизм, музыкантам удалось зафиксировать на пленку бардачный "аквариумовский" саунд в стиле "елы-палы". С интимным вокалом, графоманскими акустическими гитарами, булькающей перкуссией Фана, митьковской сельской гармошкой, наивными шумами и робкими плейбэками в духе Beatles. "Для меня это был очень важный альбом, поскольку впервые в жизни мы получили возможность сделать именно то, что хотели сделать, - вспоминает Гребенщиков. - Сделать естественный, натуральный альбом, как оно и положено. Ты включаешь его, и начинается экспириенс на 40 минут. Альбом хотелось сделать насыщенным - поэтому тут и фонограмма поезда, и Дюшкин инструментал, и многое другое. То есть пластинка должна быть атмосферной - открытка из осени и зимы. В ней все песни связаны с тем, что с нами тогда происходило".
Для общей завершенности новоиспеченному альбому не хватало оригинального оформления. Фотосессией, предназначенной для обложки первого официального альбома Аквариума, занялся Андрей "Вилли" Усов. "Когда я увидел Аквариум в действии, то понял, что это надо как-то задержать в памяти и красиво оформлять, - вспоминает он. - И чтобы оформление альбома являлось продолжением того, что находится внутри него".
Фактически первая в стране самодельная обложка самодельного альбома родилась экспромтом. Фотосессия произошла в мрачной лифтовой шахте одного из зданий на Литейном проспекте, куда музыканты Аквариума хаживали в гости к своему бывшему аппаратчику Марату Айрапетяну. Съемки состоялись прямо в подъезде - с выразительной питерской лестницей и несколько наивной философией "взгляда наверх", за которым следует подъем и падение. Дюше на грудь был повешен детский барабан - как хочешь, так и понимай оригинальный аквариумовский юмор...
Отпечатанные фотографии Гребенщиков прикреплял клеем "Момент" на коробки магнитофонных пленок. На чистые бобины вручную записывался сам альбом. Внешний торец картонных коробок заклеивался синими полосками, вырезанными из детских наборов цветной бумаги. Поэтому получился "Синим".
"Я всегда хотел, чтобы у нас все было, как у людей, - считает Гребенщиков. - Если государство не выпускает, значит надо сделать это самим. Я помню реакцию "Машины времени", когда я весной 81-го года принес им этот альбом. Макаревич и Кутиков повскакивали из-за ресторанных столиков и обступили эту коробку. Было видно, что она произвела на них сильное впечатление".
Великий крестовый поход Аквариума в сказочную страну студийной звукозаписи можно было считать открытым.
Александр Кушнир
Аквариум.ru
Дополнительные ссылки: Событие: 1981 январь. "Синий альбом"