Подписан в печать тираж альбома. Пластинка вышла на "Мелодии" (С60-26903-007). Запись была закончена в октябре 1987.
Борис Гребенщиков — вокал, акустическая гитара, электрогитара (4,8) Андрей Романов — флейта (1,3,6,7), синтезатор (3,4,8), вокал (1,3,4,7) Андрей Решетин — скрипка (3,5—7,9,10) Иван Воропаев — альт (1—3,5—10), мандолина (10) Всеволод Гаккель — виолончель (1—3,5,6,9,10), вокал (2,4) Александр Ляпин — электрогитара (1,2,4—6) Александр Титов — бас-гитара (1—10), вокал (1,3,4,7) Пётр Трощенков — барабаны (1,2,4,5,8,10) Михаил Файнштейн — бубен (1,2,4,10), литавры (6) Вячеслав Егоров — тампура (5), чантер (10) В записи также принимали участие: Иван Шумилов — флейта крумхорн (10) Вячеслав Харинов — флейта крумхорн (10) Дмитрий Кольцов — валторна (1,2,5,10) Сергей Щураков — аккордеон (8)
Музыка и слова Бориса Гребенщикова Фото - В. Барановский Художник - С. Дебижев Судьба «Аквариума» удивительна и для своего времени, увы, типична. Пятнадцать лет жизни в рок-музыке, ставшей мироощущением, философией, поэзией, самим существованием. Ансамбль не только жил в этой среде, но и создавал её. Всё менялось: акустика и электроника, рок-н-ролл, блюз, рэггей, тяжёлый рок, панк, новая волна, даже джаз. Были триумфы и были провалы. Была хула, и была хвала. Почти полные запреты сменились всеобщим признанием. Время всё внешнее и лишнее отметает. Остается дух, мелодия, слово. И их воплощение - песни и альбомы, ставшие вехами становления группы. Они ещё не все отлиты в пластмассу, но они состоялись, запечатлев «Аквариум» во времени. Эта пластинка, записанная на фирме «Мелодия» в 1987 году, - середина пути. Это мягкие тёплые краски ранней осени. Время зрелости. Спокойнее и мягче стали мелодии и аранжировки. Приглушённее некогда буйствовавшая гитара Александра Ляпина, тоньше и мелодичнее бас-гитара Александра Титова. Расширился арсенал струнный: рядом с неизменной виолончелью Всеволода Гаккеля теперь солирует скрипка Андрея Решетина («Аделаида»), альт и мандолина Ивана Воропаева («Поколение дворников»). Для того же «Поколения...» был приглашён ансамбль старинной музыки «Musica practica» со своими экзотическими крумхорнами и волынками. А самый «роковый» инструмент - барабаны - оказывается ненужным в доброй половине песен. Вы можете спросить: да рок ли это? На этот вопрос Борис Гребенщиков отвечает просто: «Для нас это не важно. Мы играем музыку». Пятнадцать лет - долгий путь. Трудный путь. Борис Гребенщиков сумел пройти его, сохранив себя в себе. Путь рок-артиста непредсказуем, даже (быть может, в особенности) для него самого. На этом пути отложена ещё одна веха - «Равноденствие». Александр Кан
Студия Юного Техника закрылась на вечный ремонт (т.е. до дирекции, наконец, донесли, что кружок звукозаписи обжили далеко не пионеры). Прозорливый Андрей Владимирович (Тропилло) к этому времени давно успел унести из студии мастер-ленты всех альбомов, сделать с них копии, талантливо замаскировать копии под оригиналы и спрятать копии в тех местах, где их должны будут искать, "если что". Где были спрятаны сами оригиналы, никто уже и не спрашивал. Полтора года нам было негде писаться и только шантажом мы принудили "Мелодию" дать нам студийное время (долгая, но смешная история). Таким образом мы впервые попали в официозную советскую студию. Хоть звукорежиссер и отнесся к нам с неожиданной симпатией, но результат все равно получился громоздким. Жалко, что вторая сторона должна была бы быть совсем другой; но, по вполне определенным причинам, три необходимые песни даже не стали дописываться, их место заняли "Золото", "Аделаида" и "Поколение Дворников" - тоже неплохие произведения, но явно не из этого альбома.
В "Дереве" потребовался аккордеон, и Гаккель привел своего давнишнего знакомого Сережу Щуракова (сам же он, при этом, покинул студию где-то на середине записи).
После смерти Саши Куссуля образовалось пустое место, там, где должна быть скрипка. Новой струнной секцией стали Андрей Решетин ("Рюша") и Ваня Воропаев; они были Куссулевскими знакомыми и когда-то играли вместе с ним - для нас это было достаточной рекомендацией.
Остается добавить, что оркестр крумхорнов и т.п. был услышан на улице и без лишних проволочек приглашен в студию.
После ставшего нам почти родным приюта юных техников, работа в цитадели советской музыки была тяжелым испытанием. Было странно находиться в месте, где все устроено по принципу максимального пренебрежения как к людям, играющим музыку, так и к людям, ее записывающим; как будто процесс записи - это тяжелый труд на благо Родины (наподобие целины и строительства БАМа), который, по определению, не должен быть легок и приятен. Этот невидимый флер до сих пор висит над всеми студиями, связанными с "Мелодией", только теперь к нему добавилась разреженная атмосфера пост-имперской нищеты. Но, несмотря ни на что, мы все-таки ухитрялись получать удовольствие даже там.
"Равноденствие" было лебединой песней Аквариума 80-х годов. Мы уже не вмещались в одну группу - нас физически было слишком много, со слишком разными интересами и подходом к делу. Сакмаров был прав, когда определил "Р", как гимн. Время звало двигаться дальше. Трудно было бы сказать - куда; но - неведомо для нас - капкан был уже готов распахнуться.
БГ. Краткий отчет о 16-ти годах звукозаписи
Мы приступили к записи альбома «Равноденствие» на студии «Мелодии», которая в то время помещалась в Капелле. Впервые за долгие годы мы получили возможность записать целый альбом в «настоящей» студии. Настоящая она была тем, что имела полный набор аппаратуры самого высокого класса, который был возможен в то время в этой стране, только она не имела собственно помещения студии. Аппаратная была на первом этаже, а студией служил зал Капеллы. Зал был всем хорош, говорят, что он обладает лучшей акустикой для камерной музыки, но может быть не совсем подходил для записи того, что принято называть рок-музыкой (я не люблю слово рок и стараюсь им не пользоваться, поскольку люди очень часто путаются, употребляя это слово). Все электрические инструменты писались прямо через пульт в аппаратной, барабаны при записи выставлялись в галерею, примыкающую к залу, а акустические инструменты писались в зале. Тем самым она мало чем отличалась от студии Тропиллы, когда он с этой же студии брал восьмиканальный «Ampex». Использовался тот же самый принцип слоеного пирога, только здесь был фирменный пульт и каналов побольше. Звукорежиссером был назначен Феликс Гурджи. Он был милейший человек, но он явно не имел большого опыта в записи подобного рода музыки, Боб же просто считал, что он ничего не понимает, и сам выступал в роли продюсера. При этом объяснить звукорежиссеру, чего собственно он хочет добиться, он не мог. Мы опять столкнулись с ситуацией, когда сначала записывается ритм-секция, которая ни малейшего представления не имеет о форме песни, то есть о том, что в ней играют другие инструменты. В других же песнях было наоборот, аранжировка делалась на ходу. С этим было легче, поскольку все оказывались в равном положении. В песне «Дерево» я предложил записать аккордеон и привел на запись Сережу Щуракова. Боб категорически отверг эту идею, и Сережа был принят очень холодно. Все же он что-то сыграл, что в конце концов все-таки оставили. Во время записи голосов в песне «Партизаны полной луны», выяснилось, что до этого все пели, как придется. Голоса не были выверены и их стоило исправить. Я никогда не считал себя искусным певцом, просто подпевать в группе было само собой разумеющимся, это было в традициях такого рода музыки. И история знает немало примеров тому, что те люди, которые пытались петь, не были выдающимися вокалистами. К этому числу принадлежали и мои собратья. Короче, при многоголосом пении получалась какая-то ерунда, и я настаивал на том, чтобы выверить все голоса. Когда мы пытались разобраться в чем же собственно дело, мои дружки стали насмехаться надо мной. Это не было злобно, это было просто глупо. Стоило мне что-нибудь начать говорить, это вызывало либо смех, либо воспринималось агрессивно. Мне все это надоело, я повернулся и ушел. Я больше не хотел принимать участие в группе, с участниками которой я утратил общий язык. Запись окончили без меня. В песне «Иван-чай» предполагались подпевки, но после моего ухода об этом позабыли.
Всеволод Гаккель. "Аквариум как способ ухода за теннисным кортом", 2000
В 87м году на концерт Аквариума с симфоническим оркестром в «Октябрьском» к нам в гримерку зашёл начальник комитета по культуре А.Т. (замминистра Анатолий Тупикин) и спросил, не нужно ли нам чего. Мы тогда как раз лишились студии Тропилло и я сказал, что нам негде записываться. Он — благословенна будь его душа! — оказался достойным человеком и как-то намекнул «Мелодии», что хорошо бы нас записать. Так случился альбом «Равноденствие». 2020 27 мая. Ответы БГ на вопросы фан-группы "БГявление" ч..2
Эта пластинка в принципе вся была готова в 86-м году, ее нужно было записывать вместо перестройки и концертов в «Юбилейном», это должен был быть альбом, наиболее близкий к тому, что «Аквариум» представляет из себя на самом деле. Но этот альбом не материализовался по независящим от нас причинам, в первую очередь — Сашкина смерть, и это отложилось на очень долгое время. Значит, было нельзя, значит, тогда было рано. Увы! — мне жалко песен. Одна из лучших песен к этому альбому — она существует, но она даже не докончена. Так, судя по всему, она и останется. Ее никто не знает… А вторая сторона «Равноденствия» к истинному «Аквариуму» просто не имеет отношения, за исключением одной… двух песен. «Дерево» и «Очарованный тобой». Три остальные песни не имеют к этой пластинке, по идее, никакого отношения.
БГ, 1992
Вопрос с оценкой "Равноденствия" гораздо серьезнее, чем кажется с первого взгляда. Почти три года "Аквариум" не выпускал нового альбома. Пауза - огромная для них. В эти годы вместилось столько событий в судьбе группы, рок-движения, всего общества! Не ушел ли в прошлое "аквариумный" трамвай? Не стало ли "Равноденствие" для него предвестником зимы? Честно признаюсь: не раз отгонял от себя подобные мысли в годы ожидания нового диска. Его выход должен был решить многое, почти все. Что это будет: живой анахронизм, автоперепевы или новый прорыв? Правда, сомнения почти уходили во время концертов, по мере "накопления критической массы" новых песен. Но альбом - совсем другое дело, здесь не спрячешься за популярность, обаяние, энергетическое воздействие на зал и прочие вещи, которыми вполне владеет "Аквариум" (и на которых может продержаться, не делая ничего нового, много лет - как, к примеру, "Зоопарк").
Каким-то будет новый альбом? Смущало то, что некоторые из предназначенных для него песен виделись гораздо менее интересными по музыке, чем шедевры из "Дня Серебра" и "Детей Декабря", еще более ранние композиции.
Позже выяснилось, что в своих сомнениях "в ожидании Годо", то есть все эти годы перед выходом альбома, я был не одинок.
Отголосок подобных же размышлений позже нашел в самом неожиданном месте - на обратной стороне конверта, в который "Равноденствие" упаковано "Мелодией". Вот слова из аннотации А. Кана: "Эта пластинка... - середина пути. Это мягкие теплые краски ранней осени. Время зрелости. Спокойнее и мягче стали... Приглушеннее... Тоньше и мелодичнее..." и т.д. Такая характеристика усилена фотографией группы в тихом осеннем лесу.
Все вместе очень похоже на торжественные проводы на пенсию, не правда ли?
И вот альбом появился на свет. В первый раз слушаю его вместе с БГ. Растерянность. Очень многие песни знакомы, но в таком порядке, такой аранжировке и таком медленном темпе... Провал?
Но нет - сразу стало ясно, что здесь есть что-то очень близкое и еще не встречавшееся мне не только у "А", но и в отечественной рок-музыке. Что-то из мира симфоний, квартетов, сонат... Куда-то этот альбом выводит, совсем в другую систему координат. Но все это промелькнуло в подсознании, а в реальности, пока - кажущийся растерянным и сомневающийся Борис, говорящий только о бесталанности звукорежиссеров "Мелодии", о технических несовершенствах записи. Действительно, все просчеты в "саунде" слышны сразу. Но не в этом же дело, по большому счету можно простить и "проколы" ритм-секции, и аранжировочные огрехи. Каков сам материал?
Долго входил в "Равноденствие" - как ни в какой другой из альбомов "Аквариума". От прослушивания к прослушиванию сохранялось ощущение странной замедленности, разлитой по альбому, статичности, замкнутости этого мира, его закрытости. Он стал представляться даже в виде "вещи в себе", все элементы которой "до сборки", до "одухотворения" были ясны и просты, а после - составили непроницаемое для постороннего взгляда целое, некое подобие матового шара, который светит, но непонятно - за счет чего и для кого.
И вот однажды кто-то во мне, сразу же после первых тактов "Иван-чая", произнес слово, которое стало заветным "Сезам, откройся". ГИМН, ГИМН, ГИМН - звучало в голосе Бориса, во всех инструментальных партиях, даже в паузах. Как можно было раньше не заметить этого! Как можно было не обратить внимание на ключик, позволяющий легко и без напряжения вскрыть чудесный ларец и насладиться его сокровищами! Вся структура альбома, каждый гармонический ход, каждая нота определяются его гимнической природой.
Для меня это - открытие. Теперь, забудь я текст и послушай "Равноденствие" на незнакомом языке, все равно понял бы эмоциональное содержание, ощутил бы все смысловые связи. Чему тут удивляться? Те, кто слышал "Равноденствие", вне зависимости от их отношения к альбому, не могут не согласиться с разительным соответствием музыки большинства песен общетипологической характеристике духовного гимна: "любая духовная строфическая песня... образность текста, широкая мелодия, ясный маршевый ритм, общий величавый характер музыки". А альбом в целом - ни что иное, как "специальная книга-сборник - гимнодия".
Да, осознаю, что, продолжая эту параллель, дойду до того, что "Аквариум" - это уединенный монастырь, а живем мы все в эпоху взлета религиозных движений где-нибудь на вершине Средневековья. Что же, и об этом было бы не вредно задуматься. Культурные аналогии - вещь соблазнительная. Девять-десять столетий расцвета христианского гимна от Рима до Константинополя и Москвы - время торжества устного типа музыкальной культуры, эпоха "бардов" в старом смысле этого слова.
Лишь изобретение типографского станка открыло "галактику Гуттенберга", сделало нотную запись широкодоступной и на 400 лет повернуло развитие европейской культуры в сторону сложно организованных музыкальных форм - оперы, симфонии, сонаты - и все более усложнявшегося гармонического языка.
Сегодня же - явный ренессанс бесписьменного музыкального творчества во внешне простых песенных его проявлениях, существующих в своеобразном изустном варианте эпохи НТР - на магнитной пленке; эпоха "бардов" новой генерации, среди которых - и рок-музыканты...
Олег Сакмаров РАВНОДЕНСТВИЕ: Вслушиваясь заново (отрывок)1988 г
Дополнительные ссылки: Событие: 1987 сентябрь. "Начало работы над альбомом "Равноденствие" Событие: 1996. Переиздание альбома "Равноденствие" на фирме "Триарий"