Борис Гребенщиков
Ох, папайя, маракуйя Налетели в чистом теле Выстроили памятник И ищи теперь, свищи, где он я Вот лежит дорога столбовая в чистом поле Дорога из одного ада в другой А поодаль в поле дерево с железными ветвями А кто глядит с него – лучше не спрашивай Ох, папайя-маракуйя Нависелся на суку я Рвал рубаху на груди, тоскуя И кричал с похмелья жуткого Меня гнули как деревце Теперь никто никуда не денется В ледяном ковше вода пенится И ты чувствуешь, я смотрю в тебя Махамайя Раньше я писал песни Раньше я умел про то, что важно Раньше все знали, что я из светлых То ли голос был, то ли эхо Но снегом на голову - Один; Откуда ни возьмись - Ахура Мазда; И, само собой, та, что с краю - И пошло, пошло-поехало. Ох, папайя-маракуйя, Дай подкину огоньку я Отморозило жить всухую И не ползу, и не летаю я Эй вы мелочь, брысь в стороны! Ко мне, мои вороны! Пробит насквозь и разорван Я всё равно стою и я узнал тебя Махамайя А нам бы посидеть дружно Нам бы зябко - так открыть в печь дверцу А из печки - хлоп - три медведя С саморезами, да за околицу И стало ни сказать как душно Стало из груди вырвать сердце И с верхей ветки вниз головою Чтобы наконец успокоиться Ох, папайя-маракуйя Мы летели атакуя Подкосили ноги на скаку Ох сестра, сыра земля, принимай меня! И она расступилася Стояла башня да покосилася Вот и вся моя сила слилася И не в ад меня, и не в рай меня Махамайя Я не помню, кто сказал мне Нам всем гореть в огне - это точно Выгораживали нас всем миром Да никогда нас не выгородить Я слыхал меж своими Уговорить огонь не жечь и точка Потому что у огня есть имя Да никому из нас его не выговорить Ох, папайя-маракуйя Подставляю грудь штыку я Штык ломается, рвется сбруя Ох мать родная, ночь кромешная Налетели, завертели Но пока эта душа горит в теле Я без тормоза, я на пределе И всё, что ты даешь - принимаю я Махамайя Ангелов нам было мало Нанесло еще чертей А на дворе гармонь играла На все пятнадцать четвертей Список мест, c исполнениями: