Гребенщиков Борис
Я вошел сюда с помощью двери Я пришел сюда с помощью ног Я пришел, чтоб опять восхититься Совершенством железных дорог Даже странно подумать, что раньше Каждый шел, как хотел - а теперь Паровоз, как мессия, несет нас вперед По пути из Калинина в Тверь
Проводница проста, как Джоконда И питье у ней слаще, чем мед И она отвечает за качество шпал И что никто никогда не умрет Между нами - я знал ее раньше, Рядом с ней отдыхал дикий зверь А теперь она стелет нежнее, чем пух По пути из Калинина в Тверь
Машинист зарубает Вивальди И музыка летит меж дерев В синем с золотом тендере вместо угля - Души тургеневских дев В стопудовом чугунном окладе Богоизбранный (хочешь - проверь) Этот поезд летит, как апостольский чин По пути из Калинина в Тверь
Не смотри, что моя речь невнятна И я неаутентично одет - Я пришел, чтобы сделать приятно И еще соблюсти свой обет Если все хорошо, так и бог с ним Но я один знаю, как открыть дверь Если ты спросишь себя - на хрена мы летим По пути из Калинина в Тверь
Аквариум.ru
Тверской государственный университет. Кафедра теории литературы. Ю.В. Доманский, г.Тверь
«Тверской текст» рок-поэзии Бориса Гребенщикова
Борис Гребенщиков признается: «Мое сердце - в Твери». Это признание имеет, конечно же, биографическую основу: поэт часто, начиная с 1988 г., наведывается в Тверь, дает концерты (как сольные, так и с группой); для спектаклей Тверского театра для детей и молодежи (художественный руководитель Л.О.Лелянова) Гребенщиков специально пишет музыку. В 1996 и 1997 гг. в Твери были изданы наиболее полные собрания стихотворений Б.Г. … В этой связи интересно посмотреть, как реализуется образ Твери в поэтическом творчестве Бориса Гребенщикова, что позволит сравнить "мир, в котором живет автор" с тем образом мира, который складывается в его творчестве. Соотнесение деклараций и художественного мира позволит реконструировать те или иные аспекты мироощущения художника. В рок-стихах Гребенщикова топоним «Тверь» встречается в двух текстах – «Дубровский» (альбом «Снежный лев», 1996 г.) и «Из Калинина в Тверь» (альбом «Лилит», 1997 г.). В «Дубровском» слово «Тверь» находится в речи персонажа – Дубровского: Проснись, моя Кострома, Не спи, Саратов и Тверь; Не век же нам мыкать беду, И плакать о хлебе1. Заметим, что здесь - отнюдь неслучайный подбор русских провинциальных топонимов. Два топонима из трех имеют ярко выраженную автобиографическую основу: по отцу Гребенщиков из-под Саратова, а по матери – из-под Костромы. Уже то, что Тверь оказалась третьим городом в такой «родословной парадигме», позволяет сделать вывод об особом месте Твери в поэтическом мире Гребенщикова. Однако, как признался сам поэт, автобиографизм в этом тексте отнюдь не главное. Гораздо важнее, что все три города являются для Гребенщикова знаком провинции. Эти города объединяет то, что они расположены на Волге, а Волга для Б.Г. – это Россия. Следовательно, именно города, расположенные на Волге (Кострома, Саратов, Тверь, Самара [ср.: «Ох, Самара, сестра моя; / Кострома, мон амур»]) выступают в поэтической системе Гребенщикова своеобразной эмблемой России. Тверь, таким образом, является для Гребенщикова одним из немногих знаков России вообще. Однако Тверь в поэзии Б.Г. обретает и вполне самостоятельную (вне парадигмы) семантику. Доказательство этого - в тексте "Из Калинина в Тверь". В этом стихотворении отчетливо намечается временная оппозиция, которая реализуется в мотиве пути из Калинина (название Твери до 1990 г.) в Тверь, т.е пути из прошлого в настоящее. Оппозиция «прошлое / настоящее» в первых двух частях стихотворения актуализируется за счет слов «раньше» и «теперь»: Даже страшно подумать, что раньше Каждый шел как хотел – а теперь Паровоз, как мессия, несет нас вперед По пути из Калинина в Тверь. Проводница проста как Джоконда, И питье у ней слаще, чем мед; И она отвечает за качество шпал, И что никто никогда не умрет… Между нами – я знал ее раньше, Рядом с ней отдыхал дикий зверь: А теперь она стелет нежнее, чем пух По пути из Калинина в Тверь2 (курсив мой - Ю.Д.). «Раньше» («каждый шел, как хотел», «дикий зверь» проводницы) выступает со знаком «минус», «теперь» – сотвественно – со знаком «плюс». Однако к финалу стихотворения смысл такого пути из «раньше» в «теперь» в какой-то мере дискредетируется, а, точнее, - подвергается ироническому переосмыслению: Если все хорошо, так и бог с ним: Но я один знаю, как открыть дверь, Если ты спросишь себя – На хрена мы летим По пути из Калинина в Тверь3. Заметим, что этот текст дает богатый материал для исследователя. Так, особой семантикой наполняется образ поезда, который и прежде был в поэзии Б.Г. достаточно частотен. Но если в более ранних текстах поезд, по наблюдения Д.О.Ступникова, либо вестник смерти (хотя «меняется само отношение к смерти, которая не пугает, а становится обителью желанного отдохновения»4), либо что-то «вроде дантовского проводника по иным мирам»5, то в рассматриваемом тексте поезд обретает скорее пастернаковские коннотации («образ-символ поезда у Пастернака «меняет знак» - из олицетворения всего чуждого и безразличного к человеку превращается в союзника»6). Сохраняется в стихотоврении и значение образа паровоза, намеченное в гребенщиковском «Духовном паровозе» (1997), где «символом духовного руководства сделан именно паровоз в силу своего свойства тянуть за собой вагоны, то есть некую пассивную сущность»7. Более того, в «Из Калинина в Тверь» образ паровоза (и поезда) наполняется культурными аллюзиями: Машинист зарубает Вивальди, И музыка летит меж дерев; В синем с золотом тендере вместо угля – Души тургеневских дев <…> Этот поезд летит, как апостольский чин8. Таким образом, даже самый беглый анализ позволяет увидеть, что в этом тексте, во-первых, поезд выступает как проводник из «темного прошлого» в «светлое настоящее», и, во-вторых, что следует из первого, оппозиция прошлого и настоящего актуализируется не только во времени, но и в пространстве. Таким образом, время и пространство в гребенщиковском стихотворении вступают в сложные взаимоотношения, которые и являются основой для интерпретации этого текста. Разумеется, в этой попытке анализа мы вовсе не претендуем на полноту. Тем более что все, сказанное выше, вполне может быть соотнесено и с другими топонимами (например, «Из Куйбышева в Самару» или «Из Ленинграда в Санкт-Петербург», или даже «Из Стамбула в Константинополь» (кстати, аллюзии к этой некогда популярной песенке следует учитывать при анализе стихотворения Гребенщикова)). Т.е. ключ к «тверскому тексту», и, соответственно, к семантике Твери в поэтическом мире Б.Г. надо искать не в оппозиции «прошлое / настоящее», не в образе поезда, а в чем-то ином. По всей видимости нам помогут факты биографии. В октябре 1988 г. Гребенщиков давал свои первые большие концерты в Калинине с группой «Аквариум». Концерты проходили в течение нескольких дней при полном аншлаге во Дворце спорта. Однако уезжал Гребенщиков из Калинина в явно плохом настроении: устроители концертов нарушили финансовые обязательства перед группой. И тогда на Калининском железнодорожном вокзале (!) Б.Г. заявил группе провожавших его поклонников, что больше никогда не приедет в Калинин. И после многозначительной паузы добавил, что приедет только в Тверь. Так и случилось. И в тексте «Из Калинина в Тверь» есть, на наш взгляд, косвенное указание на событие почти десятилетней давности: Не смотри, что моя речь невнятна И я неаутентично одет – Я пришел, чтобы сделать приятно, И еще – соблюсти свой обет9. О каком же обете может идти речь? Вполне возможно, что это тот самый обет, который был дан расстроенным поэтом, покидавшим обидевший его Калинин в 1988 г. Обет о возвращении только в Тверь – в другой город. Смена имени способствовала изменению статуса города в мироощущении поэта. «Ненавистный» Калинин стал впоследствии городом, которому отдано сердце – Тверью. Отрицательная коннотация Калинина может быть подтверждена еще одним «тверским текстом»: рок-стихотворением «Не стой на пути у высоких чувств» («История "Аквариума" Архив, том 3, 1982- 1991), которое было создано как раз во время первых гастролей «Аквариума» в Калинине в 1988 г.. Гребенщиков написал его в гостин- нице «Центральная», где группа тогда проживала. Следовательно, в этом тексте можно отыскать что-то, позволяющее определить тогдашнее отношение Б.Г. к Калинину. Прежде всего, это относится к общему настроению стихотворения - с самого начала трансформируются образы вечной любви: Джульетта оказалась пиратом, Ромео был морской змеей. Но мотив декларативно сохраняет свое значение, несмотря на трансформацию: Их чувства были чисты <…> Ромео читал ей Шекспира, Матросы плакали вслух. Далее стихотворение обретает трагические нотки: капитана «смыло за борт волной», Инквизиторы кого-то жгли. Пары танцевали при свете костра, А потом чей-то голос скомандовал «Пли!» Типичное начало новой эры Торжества прогрессивных идей. Мы могли бы войти в историю; Слава Богу, мы туда не пошли10. Уже здесь можно отыскать отголосок того настроения, которое сопровождало поэта во время его пребывания в Калинине в 1988 г. Да и мораль, декларируемая в рефрене, может быть прочитана в связи с биографией, как мораль самому себе, попытавшемуся что-то предпринять вопреки складывающимся обстоятельствам: Не плюй против ветра, не стой на пути. На возможность такого толкования указывает образы капитана (руководителя), который «попытался вмешаться», и матросов (музыкантов), которые сначала «плакали вслух», а потом – после недельного ликования по поводу женитьбы – «увлеклись травой». И финал стихотворения не столько благополучен (хотя знак благополучия обыденного есть: «Потом они поженились»), сколько ироничен, а, скорее всего – самоироничен: Иван Сусанин был первым, Кто заметил, куда лежит курс: Он вышел на берег, встал к лесу передом, А к нам спиной, и спел: "Не стой на пути у высоких чувств, А если встал – отойди. Это сказано в классике, Это сказано в календарях. Об этом знает любая собака: Не плюй против ветра, не стой на пути". И лес расступился, и все дети пели: "Не стой на пути у высоких чувств!"11 Уже дети «читают мораль». Картина явно трагична: все знают это кроме меня, знаю и я, но я один сопротивляюсь общепринятой морали – в этом трагедия моего положения. Так биографический момент спроецировался на текст: плохая организация концертов в Калинине (частный случай) вызвала к жизни размышления о неустроенности мира, о трагической судьбе человека, пытающегося что-то предпринимать вопреки складывающимся обстоятельствам. Другое дело – расступившийся лес в финале стихотворения. Этот образ может быть прочитан как знак грядущих перемен к лучшему, как знак надежды. Особенно актуально такое прочтение в связи с текстом «Из Калинина в Тверь» и в связи с последующим изменением отношения Гребенщикова к городу на Волге. Таким образом, путь из Калинина в Тверь – путь длиною в годы – стал дорогой жизни, дорогой из темного прошлого в светлое будущее. Очевидно, что биографический комментарий в данном случае позволяет понять особое место Твери не только в биографии Гребенщикова, но и в его поэтическом мире. Со сменой названия город в сознании Гребенщикова поменял свой знак – с «минуса» на «плюс», и обрел вполне сомостоятельную семантику – знак России в парадигме с другими волжскими городами и знак изменений к лучшему вне этой парадигмы. 1. Б.Г. <Гребенщиков Б.> Песни. Тверь, 1996. С.300. 2. Б.Г. <Гребенщиков Б.> Лилит. («Мытарства души» из Калинина в Вудсток, или Краткая история создания альбома «Лилит»). [М.], 1997. С.31. 3. Там же. С.31-32. 4. Ступников Д.О. Символ поезда у Б.Пастернака и рок-поэтов // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Тверь, 1998. С.109. 5. Там же. С.110. 6. Там же. С.109. 7. Там же. С.111. 8. Б.Г. Лилит. С.31. 9. Там же. 10. Б.Г. Песни. С.185. 11. Там же. С.186.
Аккорды к этой песне от Георгия Степанова Аккорды к этой песне от Павла Сорокина
Дополнительные ссылки: Статья в толковом словаре: Я пришёл, чтобы сделать приятно, и ещё соблюсти свой обет Статья в толковом словаре: Неаутентично одет Статья в толковом словаре: Золото на голубом Разное: Карта городов, воспетых в песнях Аквариума
Список мест, c исполнениями: